Человек! когда я посмотрю на тебя, на твои земные чувства, на твою плоть, когда вспомню о дне рождения и о последующих днях младенчества и возрастания твоего доселе и потом перенесусь мыслию ко дню смерти твоей, а затем к вечности, которая тебе присуждена от сложения мира, — тогда я не знаю, чему дивиться: ничтожеству ли твоему, или всемогуществу и благости Творца, Который благоволил даровать тебе жизнь и твое телесное и смертное тело облечь некогда в бессмертие? Удивление мое возрастает, когда я вижу, что тебе, плоти и крови, Господь Бог, Царь Вечный, дает вкушать собственную Плоть и Кровь, так как Он, во днех плоти Своея приискренне приобщился плоти и крови нашей [Евр. 5, 7; 2, 14], чтобы сделать тебя вечно живым.

359

Человек умерший есть существо живое: Бог нестъ Бог мертвых, но живых, вси бо Тому живи суть [Лк. 20, 38]. Душа его невидимо витает у тела и в местах, где любила пребывать. Ежели она умерла во грехах, то не может помочь себе избавиться от уз их и крепко нуждается в молитвах живых людей, особенно Церкви — святейшей Невесты Христовой. Итак будем молиться за умерших искренно. Это великое благодеяние им, больше, чем благодеяние живым.

360

Когда Господь взирает милостиво на земнородных очами природы, очами ясной, благорастворенной погоды, всем становится легко и весело; когда веет благорастворенным воздухом — во всех телах и душах благорастворение воздуха, а когда дохнет холодным, влажным, тяжелым растворением воздуха — все почувствует какое-то тяжелое бремя в душе и теле, множество земнородных застонет от болезней; множество предается унынию и тоске. Так могущественно и неотразимо влияние на людей природы. И замечательно, что кто меньше связан житейскими похотями и сластями, кто всего меньше предан чревоугодию, кто воздержан в пище и питии, к тому природа благосклонна и не томит его, по крайней мере далеко не так, как рабов естества и плоти своей. О, сколь ясно, что в Господе живот наш, а не в чувственных вещах; коль ясно, что во всем Господь, действуяй вся во всех [1 Кор. 12, 6]: в воздухе — Он дыхание наше, в пище — насыщение наше, в питии — утоление жажды нашей, в одежде — одеяние наше, в жилище — покров, теплота и спокойствие наше; во сне — успокоение наше; в чистом, поучительном, целомудренном и назидательном слове — слово наше, во взаимной любви — любовь наша. Господи, Владыко, Творче и Благодетелю наш! даруй нам всегда, всякое мгновение жизни памятовати о Тебе, что мы Тобою живем, движемся и существуем [Деян. 17, 28], что от Тебя имеем жизнь, дыхание и все. Но будем помнить, что если во всем исчисленном мы извращаем уставы Божии, — Он становится тяжким наказанием нашим: Он и в воздухе наказание наше; в пище и питии — не насыщение и утоление жажды, а или отвращение от нее, или болезнь: так бывает, когда говорят, что ему пища в пользу не идет; в одежде и жилище томление или крушение духа; во сне — не успокоение, а устрашение и беспокойство; в слове — связание; в превратной любви — огнепалящее мучение. — Источники наказания обыкновенно открываются в самых греховных склонностях наших: имиже бо кто согрешает, сими и мучится [Прем. 11, 17].

361

Истина и спасительность нашей святой веры ясно открывается из того, что ни одно таинство, ни одна молитва веры не остаются у нас тщетными, но приносят к нам с неба и являют силу свою в душах и телах наших, очищают грехи наши, упокоевают души наши, по слову Спаса нашего: приидите ко Мне вси труждающиеся и обремененнии, и Аз упокою вы [Мф. 11, 28], избавляют нас от сердечных скорбей и телесных болезней. Нет, мы никогда тщетно не молимся Господу нашему, или Пресвятой Богородице, или Ангелам и святым, но получаем все прошения, яже ко спасению; к нам постоянно нисходят с неба силы исцелений и многоразличной помощи, Господь наш есть Господь сил многоразличных, на нас являемых, и Бог наш есть Бог миловати и спасати. Равно и Приснодевственная Матерь воплотившегося Бога Слова подражает человеколюбию Сына Своего и Бога, молящеся о нас, не престает и постоянно являет на верующих силы Свои. Чувствуя непрестанные, всеспасительные силы Богоматери, над нами являемые, мы взываем Ей: не умолчим никогда, Богородице, силы Твоя глаголати недостойнии; аще бо Ты не бы предстояла молящи, кто бы нас избавил от толиких бед… или: яви яко присно силу Твою… и обращаемся к Ней во всякой скорби, нужде и обстоянии. То же сказать надо и об Ангелах и святых: призываемые нами, они слушают нас и по благодати Божией являют нам помощь.

362

Плотской человек не понимает духовного блаженства, происходящего от молитвы и добродетели, и не может разуметь хотя сколько-нибудь, что за блаженство будет в том веке. Он ничего не знает выше земного, плотского блаженства и будущие блага считает за мечту воображения. Но духовный по опыту знает блаженство души добродетельной и заранее предвкушает сердцем будущее блаженство.

363

Чем более человек ведет духовную жизнь, тем более он одухотворяется: он начинает видеть во всем Бога, во всем проявление Его силы и могущества; всегда и везде видит себя пребывающим в Боге и от Бога во всем самомалейшем зависящим. Но чем более плотской образ жизни ведет человек, тем он более делается весь плотяным: он ни в чем не видит Бога, в самых чудесных проявлениях Его божественной силы, — во всем видит плоть, материю, и везде и во всякое время — несть Бога пред очами его [Пс. 35, 2].

364

Господь называется и есть Пастырь Добрый [Иоан. 10, 11]; если ты будешь верить Его руководству, то уразумеешь сердцем своим, что как усердный пастырь пасет стадо в лесу, не давая ему разбродиться в лес, но собирая овец воедино, так Господь пасет души наши, не давая блуждать им во лжи и в грехах, но собирая их на путь добродетели и не попуская волку мысленному расхитить и распудить их.

365