Благодарю всесвятую, всеблагую и премудрую матерь мою — Церковь Божию, спасительно руководствующую меня в сем временном житии и воспитывающую меня для гражданства небесного; благодарю ее за все чины молитв, Богослужения, таинств и обрядов; благодарю ее за посты, столь для меня благодетельные в духовном и телесном отношении (ибо чрез них я здрав духом и телом, покоен, бодр, легок. Без поста мне было бы крайне тяжело, как это испытано не во время поста); благодарю непорочную матерь мою, Церковь Божию, восхищающую меня небесным служением своим, восторгающую горе, к небеси дух мой, просвещающую ум мой небесною истиною, указующую мне пути живота вечного, избавляющую от насилия и бесчестия страстей, делающую жизнь мою блаженною.

979

Весь мир, небо и земля и все, что на них, море и все, что в нем, есть излияние бесконечной благости Божией, Его разума и бесконечной силы и могущества, благости к тварям, коих Он создал для радости и блаженства, в особенности — благости к человеческому роду. Мир есть зерцало благости, разума, премудрости и силы Божией. Итак не к миру, а к Богу прилепляться должно нам. Что мы есть на небеси, и от Тебе что восхотех на земли? Исчезе сердце мое и плоть моя, Боже сердца моего, и часть моя Боже во век [Пс. 72, 25, 26].

980

Поститься христианину необходимо для того, чтобы прояснить ум и возбудить и развить чувство, и подвигнуть к благой деятельности волю. Эти три способности человека мы затмеваем и подавляем более всего объядением, пиянством и заботами житейскими [Лк. 21, 34], а чрез то отпадаем от источника жизни — Бога и ниспадаем в тление и суету, извращая и оскверняя в себе образ Божий. Объедение и сластолюбие пригвождают нас к земле и обсекают, так сказать, у души ее крылья. А посмотрите, какой высокий полет был у всех постников и воздержников! Они, как орлы, парили в небесах; они, земнородные, жили умом и сердцем на небесах и слышали там неизреченные глаголы и там научились божественной премудрости. И как человек унижает себя чревоугодием, объедением и пьянством! Он извращает свою природу, созданную по образу Божию, и уподобляется скоту бессловесному и даже делается хуже его. О, горе нам от пристрастий наших, от беззаконных навыков наших! Они препятствуют нам любить Бога и ближних и исполнять заповеди Божии; они коренят в нас преступное плотское себялюбие, коего конец — погибель вечная.

Поститься и потому христианину необходимо, что с вочеловечением Сына Божия природа человеческая одуховлена, обожена, и мы поспешаем к горнему царствию, которое несть брашно и питие, но правда, мир и радость о Дусе Святе [Рим. 14, 17]; брашна чреву, и чрево брашном: Бог же и сие и сия упразднит [1 Кор. 6, 13]. Есть и пить, т. е. иметь пристрастие к чувственным удовольствиям, свойственно только язычеству, которое, не зная духовных, небесных наслаждений, поставляет всю жизнь в удовольствие чрева, в многоядении и многопитии. Оттого Господь часто обличает в Евангелии эту пагубную страсть. Да и разумно ли человеку жить непрестанно в желудочном чаду, в желудочных испарениях, поднимающихся внутри от непрестанного варения пищи и ее брожения? Разве человек только ходячая кухня или самодвижущаяся дымовая труба, каковой по справедливости можно уподобить всех, занимающихся непрестанным курением? Какое удовольствие жить в непрестанном чаду, испарении и дыму? На что будут похожи жилища наши? Зачем мы будем заражать воздух смрадом и дышать им, а паче всего омрачать и подавлять душу, убивать ее последние духовные силы?

981

Многому научены ученики учебных заведений, но не знают часто единого на потребу — Бога и себя самих, своих грехов, своей немощи духовной, своего ничтожества без Бога и пред Богом. Вспомните о молитве св. Ефрема Сирина: Господи! даруй ми зрети моя прегрешения. Видеть свои грехи в их множестве и во всей их гнусности — действительно есть дар Божий, подаваемый вследствие усердной молитвы. Сказанное выше должно приложить и ко многим, многим ученым и к богатым и знатным: многое они знают, много имеют, но не знают и не имеют нередко существенного. Утаил еси сия от премудрых и разумных и открыл еси та младенцам. Ей, Отче, яко тако бысть благоволение пред Тобою [Мф. 11, 25, 26]. Дивные дела! Видно, благодать Божия и блага мира сего не одно и то же, и пристрастие к ним несовместно с Божией благодатью.

982

Велика Твоя любовь, Господи: всего Себя истощил еси ради любве ко мне. Взираю на крест и дивлюсь Твоей любви ко мне и к миру, ибо крест есть наглядный отпечаток Твоей к нам любви, Больши сея любве никтоже имать, да кто душу свою положит за друга своя [Иоан. 15, 13]. Твои животворящие Тайны, Господи, служат всегдашним громким доказательством Твоей к нам, грешным, любви, ибо это божественное Тело Твое было за меня, за всех нас ломимо; эта Кровь за меня, за всех нас излиялась, Господи! славлю чудеса Св. Таин Твоих над верными Твоими, которым я преподавал оные; славлю исцеления бесчисленные, которым я был свидетелем; славлю действие их во мне всеспасительное; славлю Твое милосердие ко мне, в них и чрез них мне являемое, силу Твою животворную, в них действующую. Господи! за толикую любовь Твою ко мне даждь мне любить Тебя от всего сердца моего, и ближнего как себя, любить врагов моих, — не только любящих меня.

983

Господи! в любви взаимной жити научи и укрепи Духом Твоим Святым; порывы страстей, запинающие любви небесной, евангельской, укроти, и сердца наши мертвы соделай для сластей земных. Даждь мне, Господи, всем благам земным предпочитать всегда благодать Твою, мир Твой, правду и святыню Твою и в ней всегда пребывать, во вся дни живота, до последнего издыхания!

984

Н