Долго было бы рассказывать о прельщении оного месопотамлянина, который, оказавши такое воздержание и проведши много лет в келейном заключении, наконец посмеян был диавольскими “откровениями” и сновидениями, так что после таких трудов и добродетелей, коими превосходил всех монахов, там находившихся, впал наконец в иудейство и обрезание. Диавол, желая прельстить его, часто показывал ему истинные сновидения, чтобы чрез это расположить его к принятию того обольщения, в которое хотел ввести его впоследствии. Итак, в одну ночь показывает ему, с одной стороны, народ христианский с Апостолами и мучениками мрачным, покрытым всяким бессла¬вием, изнуренным от скорби и плача, а с дру¬гой — народ иудейский с Моисеем, патриархами и Пророками — в сиянии лучезарного света и живущий в радости и веселии. Между тем прельститель советовал ему принять обрезание, если хочет быть участником в блаженстве и радости народа иудейского, что прельщенный действительно и исполнил. Из всего сказанного видно, что все, о коих мы говорили, не были бы осмеяны столь жалким и бедственным образом, если бы имели в себе дар рассудительности”.

Глава 9. Вопрос о приобретении истинной рассудительности

После сего Герман сказал: “И новейшими примерами, и мнениями древних отцов довольно доказано, что рассудительность есть источник и корень всех добродетелей. Но мы желаем знать, каким образом можем приобресть ее и как можно отличить истинную, от Бога происходящую, рассудительность от ложной, притворной и диавольской?”

Глава 10. Ответ, как приобретается истинная рассудительность

Авва Моисей отвечал: “Истинная рассудительность приобретается только истинным смирением, коего первым доказательством будет — открывать отцам не только то, что делаем, но и о чем думаем, ни в чем не доверять своему помыслу, но во всем следовать наставлениям старцев и считать хорошим или худым только то, что они признают таким. Такое действование не только способствует монаху безопасно пребывать в истинной рассудительности и на правом пути, но и сохранит его невредимым от всех сетей диавольских. Ибо невозможно пасть от бесовского прельщения тому, кто свою жизнь располагает не по своему суждению, а по совету преуспев¬ших. Ибо прежде нежели кто-либо удостоится дара рассудительности, самое объявление и открытие пред отцами злых помышлений иссу¬шает оные и ослабляет. Ибо как змей, извлеченный из темной норы на свет, старается убежать и скрыться; так и злые помыслы, будучи обнаружены откровенным признанием и исповедию, стараются бежать от человека. Но чтобы точнее по¬нять вам эту добродетель из примера, я расскажу вам одно дело аввы Серапиона, которое он сам часто рассказывал приходившим для предохранения.

Глава 11. Слова аввы Серапиона об ослаблении помыслов от открытия их и об опасности от самонадеянности

Он говорил так: “В юных летах я жил с своим наставником, аввою Феоною. Когда мы принимали пищу, я, вставая из-за стола, по вну¬шению диавола, крал сухой хлебец и ел его тайно от своего аввы. И как я делал это долгое время, то страсть эта овладела мною так, что я не мог преодолеть ее; я был осуждаем только своею совестию, а сказать об этом старцу стыдился. По смотрению человеколюбивого Бога случилось некоторым братиям для своей пользы прийти к старцу, и они спрашивали его о своих помыслах. Старец отвечал им: “Ничто столько не вредит монахам и ничто столько не радует бесов, как утаивание своих помыслов от духовных отцов” — говорил им и о воздержании. При этом разговоре я пришел в себя, думал, что Бог открыл старцу мои согрешения и, умилившись, начал плакать; вынул из пазухи хлебец, который обыкновенно крал, и, повергшись на землю, просил простить мне прошедшее и молиться о утверждении в будущем. Тогда старец сказал: “Сын мой! Признание твое и при моем молчании освободило тебя от этого плена; открывши свои поступки, ты поразил беса, уязвлявшего тебя при твоем молчании. Доселе ты допускал ему обладать тобою, не противореча ему, не обличая его, а теперь, будучи изведей из твоего сердца и обнаружен, он уже не будет иметь в тебе места”. Старец не окончил еще речи, как показалось, будто горящая свеча вышла из моей пазухи и наполнила дом зловонием, так что присутствующие думали, что горит множество серы. Тогда старец сказал: “Вот Господь явно подтвердил тебе истину моих слов и твоего освобождения”. Таким образом от признания отступила от меня страсть чревоугодия и оное диавольское действие, так что с тех пор даже на мысль не приходило мне оное пожелание”. Итак, вот и из повести аввы Серапиона мы научаемся, что тогда мы удостоимся дарования истинной рассудительности, когда будем доверять не внушениям своего разума, но учению и наставлению отцов. Ибо диавол никаким другим пороком столько не возносит монаха на стремнины и не приводит к смерти, как тем, что убеждает его пренебрегать советы отцов и последовать своему мнению и своей воле. Даже взяв примеры из человеческих искусств и наук, мы можем получить наставление. Ибо если и руками осязая их, и глазами видя, и ушами слыша, не можем сами собою преуспеть в них, но имеем нужду в учителе и указателе, то не безумно ли думать, что не требует учителя труднейшая из всех наук, наука духовная, которая есть невидима, сокровенна и созерцаема одною чистотою сердца, незнание коей рождает не временный ущерб, но погибель души и вечную смерть? Она ведет днем и ночью брань не против видимых, но невидимых и свирепых врагов, не против одного или двоих, но против бесчисленного полчища, от которого падение тем гибельнее всех, чём злее враги и скрытнее нападение. Поэтому всегда надобно тщательно последовать по стопам старцев и, отвергнув стыд, открывать им все, что происходит в нашем сердце”.

Глава 12. Признание в стыдливости, по которой затруднительно открывать помыслы старцам

Герман сказал: “Предлог нашей стыдливости и сокрытие помыслов от вредного страха обыкновенно происходит оттого, что некоторые отцы, выслушав помыслы своих братии, не только не исцеляли их, но укоряли и повергали в отчаяние. Такое происшествие, с лучившееся в Сирии, знаем мы сами. Некоторый брат одному из находящихся там старцев рассказал свои помыслы со всею простотою и истиною и, не стыдясь, обнажил тайны своего сердца. Но тот, услышав это, стал негодовать на брата, укоряя его за такие худые помыслы, так что многие, слыша это, стали стыдиться открывать свои помыслы старцам”.