Что такой умеренности не без труда можно достигнуть, это доказывают собою те, не имеющие рассудительности, люди, кои желают лучше два дня поститься и кои то, что должны употребить сегодня, откладывают до завтра; но когда им нужно подкрепить себя, то пресыщаются. Такого обыкновения держался один брат, соотечественник вам, Вениамин, который вместо того, чтобы ежедневно употреблять по два хлебца, дабы посредством сего соблюсти одинаковую умеренность, постился по два дня; но зато, когда подкреплял себя пищею, то употреблял вдвойне, то есть по четыре хлебца. Вы помните, какой конец имело это обыкновение его, противное преданиям старцев и основанное на сомнении. Оставив пустыню, он обратился к тщетной, философии и суете века сего и падением своим оправдал то мнение старцев, что полагающийся на свое мнение и доверяющий своему рассуждению не может достигнуть высоты совершенства и избегнуть гибельных обольщений диавола

Глава 25. Вопрос: “Как соблюсти всегда одну и ту же меру?”

Герман спросил: “Как же можно нам ненарушимо сохранить эту меру? Ибо иногда в девятом (третьем) часу, уже по разрешении (по вкушении пищи) поста, по случаю посещения братии необходимо бывает ради их или прибавить к установленной, обычной, мере пищи, или совсем отказаться от гостеприимства, которое повелевается нам оказывать всем”.

Глава 26. Ответ о том, что не должно превышать меру употребления пищи

Моисей на это сказал: “То и другое в одинаковой мере и с равною заботою должно исполнять, то есть мы должны в точности соблюдать и меру употребления пищи для сохранения умеренности и целомудрия и оказывать гостеприимство и уважение к посещающим братиям ради любви; потому что безрассудно было бы, предлагая трапезу брату, или даже Христу, не разделять ее с ними. В том и другом случае мы будем безукоризненны, если будем держаться такого обычая, чтобы в девятом (по-нашему, в третьем) часу из двух хлебцев, назначенных нам узаконенною мерою, съесть один хлебец, а другой оставить к вечеру в ожидании посещения брата, и если кто придет из братии, то съесть его вместе с пришедшим, не прибавляя ничего против принятого обычая. При таком распределении не опечалит нас и посещение брата, которое должно быть для нас приятно, и, оказывая гостеприимство, мы нисколько не ослабим строгости воздержания. Если же никто не придет, то свободно съедим его одни, как назначенный в узаконенной мере. Таким употреблением пищи мы не обременим желудка ввечеру, как это обыкновенно случается с теми, которые, ревнуя о строгом воздержании, отлагают употребление пищи до вечера, и чрез это сохра¬ним охоту и усердие к вечерним и ночным молитвам, которые (охота и усердие) пропадают от того, если принимать пищу к вечеру. Итак, удобно и полезно принимать пищу в девятом (по-нашему, в третьем) часу; ибо монах, подкрепляющий себя пищею в это время, не только бывает легким и бодрым в ночных бдениях, но и к вечерним собраниям бывает способен, по сварении уже пищи”. Такими-то, столь высокими наставлениями возвеселил нас блаженный Моисей, так что мы, получив назидание, прославили Господа, дающего такую премудрость боящимся Его.

3. Собеседование аввы Пафнутия. О трех отречениях от мира.

Глава 1. Об авве Пафнутии

В лике святых, как чистейшие звезды сиявших в ночи мира сего, наподобие великого светила блистал светлостию знания святой Пафнутий. Он был пресвитером в нашем собрании, то есть там, которое находилось в Скитской пустыне.

Сего не допускал он делать для себя юнейшим, перешедши даже за девяносто лет. В юности своей он с таким усердием предался правилам общежития, что в короткое время, какое пробыл на них, стяжал сокровище послушания и обогатился познанием всех добродетелей.

Здесь опять, по рвению и любви к непрестанному Божественному созерцанию, он с такою заботливостию избегал взора других, что в этом превзошел всех отшельников; для сего приходил в дальние пустынные и неприступные места и укрывался в них долгое время, так что самые отшельники с трудом и очень редко видали его. И нельзя было не верить, что он наслаждается там каждодневно сообществом Ангелов.