Итак, для этой чистоты нам должно все делать и желать; для нее в пустыню надобно удаляться, для нее должно нам предпринимать посты, бдение, труды, нищету телесную, чтение и другие добродетели, именно чтобы чрез них сделать и сохранить сердце наше чистым от всех вредных страстей, и для соблюдения их (то есть поста, бдения и прочего), если бы по требованию какого-либо нужного и для Бога предприемлемого дела мы принуждены были оставить их, не следует нам впадать в скорбь или гнев, негодование, для подавления которых мы должны были совершать пост, бдение и прочее. Ибо не столько приобретения от поста, сколько потери от гнева, и не столько получается плода от чтения, сколько вреда от презрения брата. Итак, посты, бдения, отшельничество, размышление о Священном Писании нужны для главной цели, то есть чистоты сердца, которая есть любовь, и из-за них не должно нарушать эту главную добродетель, при целом, невредимом сохранении которой у нас не будет никакого недостатка, если бы по необходимости и было опущено что-нибудь из сказанных подвигов (поста, бдения и прочего); также не будет никакой пользы все то исполнить (пост, бдение и прочее), если не будет у нас сказанной главной добродетели (любви), для которой все то должно быть совершаемо. Всякий старается устроить себе орудия какого-либо искусства не для того, чтобы они праздно лежали, и пользу, какую эти орудия могли бы доставить, поставляет не в одном обладании ими, но чтобы посредством их сделать искусственное дело и достигнуть цели этого искусства, для которого они служат пособием. Итак, посты, бдения, упражнение в Священном Писании, нищета, расточение всего имущества не составляют совершенства, но суть только средства к совершенству; поелику не в них состоит конец жизни монашеской, но посредством их достигается конец. Итак, напрасно будет упражняться в них тот, кто, довольствуясь ими, как высшим благом, внимание своего сердца будет привязывать только к ним и ревность к добродетели не будет простирать к достижению конца, для которого их надобно желать. Это значило бы иметь орудия для искусства и не знать его цели, в которой состоит весь плод. Итак, всего, что может возмущать чистоту и спокойствие нашего духа, надобно избегать, как вредного, хотя бы и казалось полезным и необходимым. Этим правилом мы возможем избежать уклонения во всякие погрешности и развлечения и по прямому направлению достигнуть желаемого конца.

Глава 8. Главное старание должно относиться к созерцанию божественных предметов, которое поясняется подобием Марии и Марфы

Итак, главное старание у нас, постоянно желаемое, неизменное назначение (цель) сердца должно состоять в том, чтобы дух всегда прилеплялся к божественным предметам и к Богу, а все прочее, не имеющее отношения к этому, хотя бы и казалось великим, надобно считать вторым или низшим или даже вредным. Дело это прекрасно изображается в Евангелии в лице Марфы и Марии (см.: Лк. 10,38 — 42). Марфа хотя и святым делом занималась, так как услуживала Самому Господу и Его ученикам, а Мария, внимая только духовному учению, сидела при ногах Иисуса, целуя их, мазала маслом доброго исповедания; однако ж Господь предпочитает после¬днюю первой, потому что она избрала лучшую долю, и притом такую, которая никогда не может быть отнята у нее. Ибо когда Марфа, занятая благочестивою работою и распоряжением, труди¬лась, и, видя, что она одна не может успеть в таком служении, просила у Господа помощи сестры, говоря: “Господи, не брежеши ли, яко сестра моя едину мя остави служити? рцы убо ей, да ми поможет” (Лк.10, 40). Хотя она не к маловажному делу, а к похвальному служению приглашала ее, однако ж что слышит от Господа? “Марфо, Марфо, печешися и молвиши о мнозе, а немногое или даже едино же есть на потребу. Мария же благую часть избра, яже не отымется от нея” (Лк.10, 41–42). Итак, видите, главное благо Господь поставляет в одном Божественном созерцании. Посему хотя прочие добродетели мы называем полезными и необходимыми, однако ж утверждаем, что надобно считать их на второй степени (по достоинству); потому что все они совершаются для этого одного (созерцания). Ибо Господь, говоря: “печешися и молвиши о мнозе”, а нужно немногое или даже только одно, поставляет высшее благо не в деятельном, хотя и похвальном труде, изобилующем многими плодами, но в созерцании Бога, которое просто и одно есть, — утверждает, что немногое нужно для совершенного блаженства, то есть то созерцание, которое прежде соблюдается в рассматривании немногих святых (предметов), от созерцания коих состоящий на пути преспеяния, восходя, приходит и к тому, что называется “единым”, то есть видению одного Бога, при помощи Его, чтобы, с превосходством совершив дела и дивные служения святых, наслаждался знанием и велелепием уже одного Бога. Следовательно, Мария избрала благую часть, которая не отнимется от нее. Это надобно рассмотреть внимательнее. Когда Господь сказал: “Мария избрала благую часть”, хотя о Марфе умолчал и по-видимому никак не укорил ее; однако ж, похваляя Марию, Он тем показал, что Марфу считает ниже ее. Опять словами: “яже не отымется от нея”,- Он показывает, что от Марфы доля ее может быть отнята. Ибо телесное услуживание не может постоянно пребывать с человеком; а служение Марии никогда не может вовсе кончиться”.

Глава 9. Вопрос: “Как упражнения в добродетелях не пребудут с человеками?”

Герман: “Этим мы очень смутившись, сказали: "Что же? Труд постов, упражнение в чтении, дела милосердия, правды, благочестия, человеколюбия ужели отнимутся от нас и не пребудут со своими творцами? Особенно когда Сам Господь обещает воздаяние Царства Небесного за эти дела, говоря: “приидите, благословеннии Отца Моего, наследуйте уготованное вам Царствие от сложения мира: взалкахся бо, и даете Ми ясти: возжадахся, и напоисте Мя” — и прочее (ср.: Мф.25, 34 — 35). Как же отнимется то, что вводит делателей своих в Царство Небесное?"”

Глава 10. Ответ: “Не отнимется награда, но прекратится действие”

Моисей: “Я не сказал, что отнимется награда за доброе дело; по словам Господа, “иже аще напоит единаго от малых сих чашею студены воды токмо, во имя ученика, аминь глаголю вам, не погубит мзды своея” (Мф.10,42); но говорю, что должно прекратиться то дело, совершения которого требует телесная необходимость, или брань плоти, или неравенство в этом мире. Упражнение в чтении, прискорбный пост для очищения сердца и удручение плоти полезны только в настоящей жизни, пока плоть похотствует против духа. Мы видим, что они иногда и в настоящей жизни не нужны бывают для тех, которые бывают расслаблены чрезмерным трудом, или телесного болезнию, или старостию, и человеку невозможно постоянно упражняться в них. Тем более они прекратятся в Будущей Жизни, когда тленное это облечется в нетление, и тело это, ныне животное, воскреснет духовным, и плоть уже не будет такою, чтобы похотствовать против духа. Об этом блаженный Апостол ясно говорит: “телесное бо обучение (упражнение) вмале есть полезно, а благочестие”, под которым, без сомнения, разумеется любовь, на все полезно есть, обетование имеющее живота нынешняго и грядущаго” (1Тим.4,8). Это упражнение называется “вмале полезным”; значит, в нем не во всякое время можно упражняться, и оно одно само по себе не может доставить трудящемуся высшее совершенство. Ибо вмале может относиться к тому и другому, то есть и к краткости времени, потому что телесное упражнение человеку не может быть совечным как в настоящей, так и в Будущей Жизни, — или к малости пользы, которая приобретается от телесного упражнения, потому что удручение тела составляет некоторое начало преуспеяния, а не самое совершенство любви, которая имеет обетование жизни настоящей и Будущей. Упражнение в вышесказанных делах мы считаем необходимым потому, что без них невозможно взойти на верх совершенства любви. Также и дела благочестия и милосердия необходимы в этом времени, пока еще господствует разное неравенство между людьми; совершение их и здесь было бы не нужно, если бы не было большей части бедных, нуждающихся и немощных. Это произошло от несправедливости людей, именно тех, которые тем, что общим Творцом даровано всем, завладевают только для своей потребности, однако ж удерживают без употребления.

Кто еще в этом веке посвятил себя этому делу, со всем усердием и всеми силами стараясь об очищении духа, тот, и по сложении бренной плоти пребывая в этом же деле, достигнет обетования Господа Спасителя, о котором говорится: “блажени чистии сердцем: яко тии Бога узрят” (Мф.5, 8)”.

Глава 11. О вечности любви

И что удивительного, если вышеупомянутые обязанности прекратятся, когда святой Апостол пишет, что и высшие дарования Святаго Духа прекратятся, а любовь одна без конца пребудет? “Любы николиже отпадает, — говорит он, — аще же пророчествия упразднятся, аще ли языцы умолкнут, аще разум испразднится” (1Кор.13, 8). Все дары даются по нужде для употребления на время; по совершении распоряжения (для которого даются) они, без сомнения, тотчас прекратятся. А любовь никаким временем не будет прервана: ибо не только в настоящем мире с пользою действует в нас, но и в будущем, по отложении дебелости телесной, она будет пребывать гораздо действеннее и превосходнее, никаким недостатком не будет ослабляема, но при постоянной чистоте пламеннее и искреннее будет прилепляться к Богу”.