Таким образом терпение Иова приобрело награду не диаволу, который своими искушениями сделал его более славным, а самому Иову, мужественно перенесшему оные; и Иуда не будет избавлен от вечного мучения, потому что предательство его послужило к спасению рода человеческого. Надобно обращать внимание не на последствие дела, а на расположение делающего. Посему нам надобно твердо сохранять в памяти ту мысль, что никому не может быть нанесено зло другим, если кто сам не навлечет его на себя беспечностию своего сердца и малодушием. Ту же мысль подтверждает святой Апостол в одном стихе: “вемы, яко любящим Бога вся поспешествуют во благое” (ср.: Рим.8,28). Под словом вся он вообще разумеет не только счастие, но и то, что почитается несчастием, как в другом месте пишет о себе тот же Апостол, говоря, что он испытал то и другое. “Оружии правды десными и шуими, то есть славою и безчестием, гаждением и благохвалением: яко лестцы, и истинни… яко скорбяще, присно же радующеся: яко нищи, а многи богатяще — и прочее” (ср.:2Кор. 6, 7–8,10). Следовательно, все то, что почитается счастием и что святой Апостол относит к десной руке, означая словами слава и благохваление; также и все то, что почитается несчастием и что очевидно Апостол выражает словами безчестие и гаждение, относя это к левой руке, —

Ибо, не надмеваясь в счастии, он не отчаивается и в несчастии, но всегда идет ровным путем и царскою стезею: приходит ли к нему радость и ведет его как бы на правую сторону, или устремляются на него беды и овладевшая им скорбь как бы снова влечет его на левую сторону, он нимало не выступает из состояния спокойствия. “Ибо мир мног любящим закон Твой, и несть им соблазна” (Пс. 118, 165). А о тех, которые, при каждом встречающемся с ними случае, смотря по свойству его, изменяются, в Священном Писании говорится так: “безумный яко луна изменяется” (ср.: Сир. 27, 11). Как о совершенных и мудрых говорится: “любящим Бога вся поспешествуют во благое”, так и о немощных и неразумных говорится: “вся противна суть мужеви безумну” (ср.: Притч.14,7), поелику он ни счастливыми обстоятельствами не пользуется, ни несчастными не исправляется. Ибо такое же мужество потребно для того, чтобы сохранить умеренность в радостях, какое нужно и для того, чтобы великодушно переносить скорби; и кого может преодолеть одно из сих искушений, тот, без сомнения, не может устоять и против другого. Впрочем, счастие легче погубляет человека, нежели несчастие. Ибо последнее иногда против воли обуздывает его и смиряет и, приводя в спасительное сокрушение, заставляет его менее грешить или исправляет; между тем первое, обольстительными своими прелестями надмевая ум, низвергает беспечного среди успехов счастия в глубочайшую бездну погибели.

Глава 10. О мужестве совершенного мужа, который называется “ободесноручным”

Сии-то совершенные мужи в Священном Писании исключительно называются ободесноручными, каким именно, по сказанию Книги Судей (см.: Суд. 3, 15), был Аод, у которого та и другая рука служила ему десницею. В духовном смысле это означает такую добродетель, которую и мы можем приобресть, если и то, что почитается десным — счастием, и то, что называется левым — несчастием, будем уметь обращать к десной стороне, то есть если будем уметь хорошо и правильно пользоваться и счастием, и несчастием, так чтобы то и другое служило для нас, по Апостолу, оружием “правды” (ср.: 2 Кор. 6, 7). Подлинно, мы усматриваем во внутреннем нашем человеке две стороны и, так сказать, две руки, и ни один святой не может обойтись без так называемой шуйцы; но совершенная в нем добродетель обнаруживается тем, что он ту и другую руку, посредством доброго употребления, обращает в десницу. Представим свои мысли яснее, для удобнейшего их разумения. Святой человек имеет у себя правую сторону, то есть духовное преспеяние.

Когда монах подвергается этому, то пусть знает, что левая сторона угнетает его.

Так мы читаем о блаженном Иове, что он заслужил сей победный венец.

Самые волосы головы своей, которые одни оставались неприкосновенными от всех видов славы его, остригши, поверг пред своим жестоким мучителем, произнося к нему со всею силою восторженного чувства сии небесные слова: “аще благая прияхом от руки Господни, злых ли не стерпим?.. наг изыдох от чрева матери моея, наг и отыду тамо: Господь даде, Господь отъят, яко Господеви изволися, тако бысть: буди имя Господне благословенно” (ср.:Иов.2,10;1,21). Ободесноручным справедливо можно назвать и Иосифа, который в счастии был любезен отцу, почтителен к братьям, благоугоден Богу; в злосчастии целомудрен, верен своему господину, в темничных узах кроток, не помнил обид, готов делать добро врагам и, несмотря на всю ненависть к себе братьев своих, не только нежный их брат, но и щедрый благотворитель. Таковые и сим подобные мужи справедливо называются ободесноручными. Ибо они тою и другою рукою действуют как десницею и, проходя исчисляемые Апостолом искушения, подобно ему, говорят: “оружии правды десными и шуими, славою и безчестием, гаждением и благохвалением” — и прочее. О сей деснице и шуйце Соломон в Песни песней говорит от лица невесты таким образом: “шуйца Его под главою моею, и десница Его обымет мя” (ср.: Песн.2,6). Хотя та и другая представляются полезными, однако ж шуйцу полагает невеста под главою своею; поелику противная сторона (несчастия) должна подчиняться главной стороне — сердцу, то есть несчастия служат только к тому, чтобы в известное время упражнять нашу добродетель, умудрять нас в спасение и усовершать в терпении; между тем десницею жениха она желает быть всецело объятою и неразрывно соединиться с ним для того, чтобы быть непрестанно хранимою и утешаемою. Итак, и мы сделаемся ободесноручными, когда ни избыток, ни недостаток временных вещей не изменит нас; когда ни первый не понудит нас предаться пагубному наслаждению, ни последний не повергнет в отчаяние и не исторгнет у нас жалобы; когда, напротив, за то и другое равно благодаря Бога, мы получим одинаковый плод и от благоприятных, и (от) неблагоприятных своих обстоятельств. Действительно, таким ободесноручным был учитель языков, как сам о себе свидетельствует, говоря: “аз бо навыках, в них же есмь, доволен быти: вел и смиритися, вем и избыточествовати: во всем и во всех навыкох, и насыщатися и алкати, и избыточествовати и лишатися, вся могу о укрепляющем мя” (ср.: Флп.4, 11–13).

Глава 11. О двояком роде искушений, которые трояким образом находят

Хотя мы сказали, что искушение бывает двоякое, то есть в предметах счастия и несчастия, однако ж должно знать, что все люди искушаются по трем причинам: по большей части для испытания, иногда для исправления, нередко для наказания за грехи. Во-первых, для испытания: так искушаем был блаженный Авраам, Иов и многие святые, переносившие, как известно, бесчисленные скорби. Сюда же относится то, что во Второзаконии Моисей говорит народу: “и да помянеши весь путь, имже проведе тебе Господь Бог твой, сие четыредесятое лето в пустыни, да искусит тя и озлобит тя, и уразумеются яже в сердцы твоем, аще сохраниши заповеди Его или ни” (Втор. 8, 2); также и то, что говорится в псалме: “искусих тя на воде пререкания” (Пс. 80, 8) и — к Иову: “мниши ли Мя инако тебе сотворша, разве да явишися правдив?” (Иов.40,3). Во-вторых, для очищения: так Господь праведников Своих за некоторые малые и легкие грехи их и для уничтожения высокого их мнения о чистоте своей предает различным искушениям, дабы, в настоящее время очистив их от всякой скверны помыслов и, говоря словами Пророка, “разжегши в чистоту” (ср.: Ис. 1, 25), представить их в День будущего испытания подобными чистому золоту, не имеющими в себе ничего, что служило бы пищею искушающему судному огню и требовало бы мучительного очищения его. В этом смысле сказано: “многи скорби праведным” (Пс. 33, 20); также: “сыне, не пренемогай наказанием Господним, ниже ослабей, от Него обличаемь. Егоже бо любит Господь, наказует: биет же всякаго сына, егоже приемлет. Аще наказание терпите, якоже сыновом обретается вам Бог. Который бо есть сын, егоже не наказует отец? Аще же без наказания есте, емуже причастницы быша ecu, убо прелюбодейчищи есте, а не сынове” (ср.: Евр. 12, 5–8); и в Апокалипсисе говорится: “Аз, их же аще люблю, обличаю и наказую” (Апок.3,19). К таковым, под образом Иерусалима, пророк Иеремия от лица Божия простирает следующее слово: “яко сотворю скончание во всех языцех, в няже разсеях тя: тебе же не сотворю во скончание, но накажу тя в суде” (Иер. 30, 11). О сем же спасительном очищении молится Давид, говоря: “искуси мя, Господи, и испытай мя, разжжи утробы моя и сердце мое” (Пс.25, 2). Понимая пользу сего искушения, пророк Иеремия также взывает: “накажи нас, Господи, обаче в суде, а не в ярости” (Иер.10, 24); и пророк Исайя говорит: “благословлю Тя, Господи, яко разгневался ecu на мя, и отвратил ecи ярость Твою, и помиловал мя ecи” (ср.: Ис. 12, 1). В-третьих, человек подвергается ударам искушения в наказание за грехи; таким поражением Господь угрожает народу израильскому, говоря: “зубы зверий послю в ня, с яростию пресмыкающихся по земли” (Втор. 32, 24); также: “всуе поразих чада ваша, наказания не прилете” (Иер. 2, 30). Также в псалмах говорится: “многи раны грешному” (Пс. 31, 10); и в Евангелии: “се, здрав был ecи: ктому не согрешай, да не горше ти что будет” (Ин.5,14). Впрочем, мы находим и четвертую причину, по которой люди подвергаются некоторым страданиям и которая также открыта нам в Священном Писании: это есть явление над нами славы и дел Божиих, как именно говорится в Евангелии: “ни сей согреши, ни родителя его, но да явятся дела Божия на нем” (Ин. 9, 3); и еще: “сия болезнь несть к смерти, но о славе Божий, да прославится Сын Божий ея ради” (Ин.11,4). Есть еще и другие роды наказаний, которыми в настоящее время поражаются только те, которые перешли уже меру нечестия. На такое наказание, как известно, осуждены были Дафан, Авирон и Корей, особенно же те, о которых говорит Апостол: “сего ради предаде их Бог в страсти безчестия: и… в неискусен ум” (Рим. 1,26, 28); и это наказание должно почитать тягчайшим из всех прочих. Ибо поражаемые им “в трудех человеческих” не суть, как говорит Псалмопевец, “и с человеки не приимут ран” (Пс.72, 5). Ибо они не заслуживают быть спасенными посещением Господа, ни получить уврачевание посредством временных наказаний, которые, “в нечаяние вложшеся предаша себе студодеянию, в делание всякия нечистоты” (Еф.4, 19), и которые ожесточением своего сердца и удобопреклонностию к грехам превышают способ очищения в этом кратком веке и меру наказания в настоящей жизни. К таковым-то слово Божие с укоризною взывает чрез пророка Амоса: “разорил вы, якоже разори Бог Содому и Гоморру, и бысте яко главня исторжена из огня: и ниже тако обратистеся ко Мне, глаголет Господь” (Ам.4,11); и чрез пророка Иеремию: “погубиша людий Моих…и не обратишася” (Иер.15, 7); и в другом месте: “бил ecи их, и не поболеша, сокрушил ecu их, и не восхотеша прияти наказания: ожесточиша лица своя паче камене и не хотеша обратитися” (Иер. 5, 3). Тот же Пророк, видя, что все средства, употребляемые в то время к уврачеванию сих людей, остались тщетными, с некоторым уже отчаянием о спасении их возглашает: “оскуде мех от огня, истле олово: всуе ковачъ сребро кует, лукавства бо их не истаяша. Сребро отриновено нарцыте их, яко Господь отверже их” (Иер.6, 29–30). Сам Господь жалуется, что Он напрасно употребил огненное, спасительное это очищение для тех, которые ожестели в своих злодеяниях, представляя под образом горшка, глубоко покрытого ржавчиною. “Постави его, — говорит Он, — на главнях тощь, яко да распалится, и сгорит медь его, и истает среде его нечистота его, и оскудеет яд его. Много приложено труда о сем, и не изыдет из него многий яд его, ниже чрез огнь. Ненавистна нечистота твоя; поелику Я хотел очистить тебя, но ты не очистился от нечистоты твоея (ср.: Иез. 24, 11 — 13; перевод с подлинника). Таким образом Господь, подобно искуснейшему врачу, употребляет все средства к спасению людей Своих. Но как скоро видит, что не остается уже никакого врачевства против их немощи; то уступает некоторым образом великости их нечестия и как бы принужден бывает отложить милостивое Свое наказание и потому говорит им сии слова: отымется рвение Мое от тебе: и почию, и ктому не попекуся” (ср.: Иез.16,42). Между тем о других, у коих еще не ожестело сердце от множества грехов и кои не имеют нужды в строгом и, так сказать, жгучем врачевании, но достаточно к их спасению и наставления в спасительном слове Божием, говорится: накажу я в слух скорбения их (Ос. 7, 12). Известны нам и другие причины, по которым подвергаются наказанию тяжко согрешающие, именно не для заглаждения их преступлений, не для потребления грехов их, но для устрашения и исправления живущих. Так мы знаем, что Иеровоам, сын Наватов, Вааса, сын Ахиин, также Ахав и Иезавель поражены были различными казнями, как говорится в Священном Писании: “се, Аз наведу на тя злая и попалю задняя твоя, и искореню Ахаавля мочащагося к стене, и содержимыя и оставшихся во Израили: и предам дом твой якоже дом Иеровоама сына Наватова, и якоже дом Ваасы сына Ахиина, о прогневаниих, имиже прогневал Мя ecи, и грешити сотворил ecи Израиля… пси снедят Иезавель в предградии Иезраеля: умершаго Ахаавля во граде снедят пси, и умершаго его на поли снедят птицы небесныя” (3Цар. 21, 21–24). Сюда же относится и сия страшная угроза: “не внидет во гроб тело твое со отцы твоими” (3Цар. 13, 22).

Еще мы знаем и то, что некоторые за легчайшие вины подпадали тому же определению временной смерти, какою наказаны и оные вышесказанные виновники святотатственного вероломства. Так поступлено с тем, который собирал дрова в субботу (см.: Чис.15, 32–36), также с Ананием и Сапфирою, которые, по заблуждению неверия, нечто утаили из своего имения (см.: Деян.5,1-11)

Но поелику, желая обозреть роды искушений или наказаний, кажется, мы несколько уклонились от предложенного изъяснения, в котором раскрывали ту мысль, что муж совершенный среди искушения, какого бы рода оно ни было (т. е. в счастии и несчастии), всегда остается непоколебимым, то теперь снова обратимся к сему же предмету.