Перевод этих святоотеческих писаний был сделан старцем Паисием Величковским, но для издания их требовалась еще значительная обработка. Эта значительная работа была проделана некоторыми оптинскими монахами. В этих трудах заключалась и награда трудившимся. Так, один из участников этих трудов - о.Леонид (впоследствии архимандрит, наместник Троице-Сергиевой Лавры) - вспоминает: "Как щедро были награждены мы за малые труды наши! Кто из внимающих себе не отдал бы несколько лет жизни, чтобы слышать то, что слышали уши наши: это - объяснения старца (Макария) на такие места писаний отеческих, о которых - не будь этих занятий, - никто из нас не посмел бы и вопросить его, а если бы и дерзнул на сие, то несомненно, получил бы смиренный ответ: "Я не знаю сего, этой не моей меры". Какая требовалась глубина мысли и духовного опыта, чтобы составить примечания к писаниям святых отцов! И несомненно, что труд над творениями святых отцов явился для о.Амвросия как был школой систематического изучения аскетической литературы под руководством умудренного большим духовным опытом иеросхимонаха Макария.

Внешняя обстановка жизни о.Амвросия в этот период оставалась такой же простой, как в первые годы. В келье его по-прежнему царила полная нищета. В переднем углу стояло несколько икон. Около двери висели ряса и подрясник с мантией. Затем кровать с постланным на ней холщовым, набитым соломой, тюфяком и такой же подушкой. Под рукой у него была корзина, которая, вероятно, служила ему вместо комода или сундука. В употреблении пищи о.Амвросий, как и прежде, соблюдал крайнее воздержание. И во всем он хранил полное послушание старцу Макарию. "Казалось, что у о.Амвросия не было своей воли в распоряжении даже келейными мелочными вещами, а во всем воля старца, и во всем давался и отчет старцу о. Макарию". Вся иноческая жизнь о.Амвросия, протекавшая под окормлением мудрых старцев, шла ровно, без особых преткновений.

Оказывая о.Макарию значительную помощь в его переписке, о.Амвросий многое черпал из богатейшего источника мудрости этого старца. Многие письма, приходившие на имя о.Макария, о.Амвросий тоже читал. Ответы писались или под диктовку о.Макария, или непосредственно самим о.Амвросием. Все это способствовало тому, что он основательным образом познавал человеческую душу с ее тайными изгибами, с ее немощами и силами, это знакомило его с мирским человеком. Тут он научился любить страждущего человека до самопожертвования.

С 1846 года старец о.Макарий благословлял некоторым из братии обращаться за духовными советами к о.Амвросию. Один из них (о.Геронтий) рассказывал: "Ходили на совет к о.Амвросию только немногие из монастырских и скитских братии и не иначе, как по благословению старца Макария: о.Амвросий, хотя и старчествовал, но как бы прикровенно". Но уже в 1852 году старец Макарий, уезжая по личным делам в Москву, объявил, что во время его отсутствия по всем духовным вопросам за советами обращаться к иеромонаху Амвросию. А советовал о.Амвросий, всегда основываясь на учении святых отцов. "Придешь, бывало, к нему..., - вспоминал один из иноков, - скажешь, что нужно; а он развернет книгу и заставит меня прочитать ответ на мое недоумение. В то время я возымел было ревность к высоким иноческим подвигам, но о.Амвросий вразумил меня, что ревность моя была не по разуму, и заставлял меня прочитывать св. Исаака Сирского в Добротолюбии". Наставления о.Амвросий преподавал не от своего мудрования, а непременно из учения св. Отцов. Для этого он обычно раскрывал книгу того или другого отца, находил, сообразно с устроением пришедшего брата, главу писания, давал ему прочитать и затем спрашивал, как брат понимает ее. Если кто не понимал прочитанного, то старец мудро разъяснял содержание святоотеческого учения своими словами. Но очень часто самыми простыми словами он поучал братию находить внутренний мир и упокоение в самоиспытании и самоукорении, ибо сам опытно убедился в спасительности этих действий. И несомненно, что это внимание себе способствовало самому старцу в приобретении умной молитвы и созерцании Бога.

Игумен Марк, которому старец Макарий благословил обращаться с откровением помыслов к о.Амвросию, вспоминал: "Иногда... я заставал его лежащим на кровати и слезящим, но всегда сдержанно и едва приметно. Мне казалось, что старец Амвросий всегда ходил пред Богом, или как бы ощущал присутствие Божие".

Около этого времени духовному окормлению о.Амвросия уже были поручены монахини Борисовской пустыни Курской губернии. Старец Макарий знакомил его с некоторыми боголюбивыми посетителями обители, которые искали духовного окормления, и благословлял вести душеполезные беседы в хибарке, примыкающей к келье старца снаружи скитской ограды, где принимался женский пол. То, что вокруг старца постепенно собирался народ свидетельствует о том, что о.Амвросий уже возрос "в мужа совершенного, в меру полного возраста Христова" (Еф.4:13) и был способен преподать духовное утешение ищущим его. Старец о.Макарий иногда шутил, указывая на о.Амвросия, окруженного толпой: "Посмотрите-ка, посмотрите! Амвросий-то у меня хлеб отнимает, хлеб отнимает".

Так постепенно о.Амвросий Промыслом Божиим готовился к самостоятельному старчествованию. Постоянное духовное руководство старца Макария, внимательное изучение святоотеческих подвижнических творений, но более всего постоянный личный подвиг молитвы и непрерывного внимания себе - подготавливали о.Амвросия к этому великому служению.

НАЧАЛО СТАРЧЕСКОГО СЛУЖЕНИЯ

7-го сентября 1860 г. Господь благоволил отозвать из земной жизни в вечное упокоение старца Макария. Казалось бы, что с кончиной о.Макария Оптина Пустынь и ее посетители навсегда останутся без духовного окормления. Но Господь не оставил жаждущих спасения без духовного вождя. Вместо старца Макария Промыслом Божиим поставляется на это великое служение миру о.Амвросий.

Вначале он был мало кому известен как духовный руководитель. К тому же и годами он был не стар: всего 48 лет. Поэтому, кроме тех, кому о.Макарий еще при своей жизни поручил обращаться к о.Амвросию, никто не пользовался его духовными советами. Монашествующие, а также многие из посетителей монастыря не могли сразу избрать постоянного руководителя, переходя от одного иеромонаха к другому, и были "аки овцы, не имущие пастыря" (Мф.9:36). Но такое разделение существовало недолго. Не мог остаться незамеченным тот, кто имел такое же любвеобильное сердце, как и старец Макарий, кто отказался от своей воли и жил такими же стремлениями и желаниями. И некоторые видели это. Еще в то время, когда все знающие о.Макария находились в глубокой скорби по поводу его кончины, один из его духовных сыновей - К.К. Зедергольм писал своему брату: "Доселе мне кажется, что с батюшкою о.Макарием скончалось все утешение мое. Обращаюсь к о.Амвросию, истинному ученику батюшки, проникнутому его духом". Господь благоволил поставить горящий светильник на подсвечнике, который бы освещал и показывал путь многим блуждавшим во тьме. И действительно, этот свет настолько стал видимым, что к нему начали стекаться люди со всех уголков России. Все они, обремененные тяжелым трудом над восстановлением в себе искаженного образа Божия и очищения своего сердца от страстей, нуждались в помощи более искусного и умудренного опытом руководителя.

Старец Амвросий и стал таким руководителем, знатоком сокровенных движений человеческого сердца, любвеобильным наставником, обладателем духовных сокровищ, которые он приобрел великими трудами.

Так исполнились слова троекуровского старца Илариона, сказанные им двадцать один год назад Александру Гренкову, тогда еще молодому человеку: "Иди в Оптину. Ты там нужен". И действительно, теперь он был крайне нужен в Оптиной Пустыни, потому что никто из монашествующих в обители, кроме него, не мог стать на место о.Макария.

С течением времени слухи о духовной опытности и мудрости о.Амвросия все более распространялись, и число обращавшихся к нему все более возрастало. Смотревшие первоначально на о.Амвросия с недоверием, стали изменять о нем свое мнение. Так, одна знатная женщина, бывшая духовной дочерью о.Макария, после его смерти не желала идти к о.Амвросию и иногда даже порицала его. Однажды, случайно встретившись с ним и получив духовное назидание, она была поражена этой беседой и впоследствии говорила: "Я знала обоих, но чувствую, что о. Амвросий еще выше о. Макария". Постепенно имя его стало известно и в богатых палатах и в бедных хижинах. Все более и более расширялся круг лиц, пользовавшихся духовными советами и руководством о. Амвросия, как среди братии обители, так и среди приезжавших в Оптину Пустынь монашествующих и светских лиц. С утра до вечера он только и жил заботой о ближних. Он никогда никому не отказывал в совете и помощи. А сколько людей он привел к Богу своими благодатными советами и своей сострадательной любовью! Он жил жизнью других, радовался их радостями и печалился их печалями.

Отец Амвросий, как истинный пастырь, знал, что там, в ищущем Бога мире, много алчущих и жаждущих Христова слова, любви и веры. Поэтому он и любил этот мир и отдал ему всю свою жизнь. Все приходившие к нему - богатые и бедные, ученые и простецы, - чувствовали себя пред ним только смертными. С особой отеческой любовью принимал старец тех, кого терзали горести, печали, уныние, кто стоял на распутье и не знал, каким путем идти ему в жизни. Он принимал также и тех, кто был обуреваем сомнениями и жил вне спасительной ограды Христовой Церкви. С каким угнетенным душевным состоянием и с какими стонами неутолимых печалей и мук приходили к о.Амвросию люди из мира! Старец с открытым сердцем выслушивал их скорби и тотчас накладывал пластырь на душевные раны, давая нужные советы и наставления. Он твердо верил, что все страдания мира, как бы ни были они сильны, жестоки и изощренны, не могут победить Божественной любви, в лучах которой тает и исчезает всякое страдание и уныние. Сколько утешения, успокоения и отрады вливали в души этих скорбящих и обремененных людей благодатные наставления, беседы и молитвы любвеобильного старца! А иногда даже от одной встречи со старцем посетители получали большую пользу для своей души. Страдание их утихало прежде, чем старец начинал говорить. Туча душевная рассеивалась, и успокоение, какое-то тихое и благодатное, наполняло их души. Одаренный духовным рассуждением, острой памятью и словом, отец Амвросий всякому приходящему к нему давал соответствующие наставления из Священного Писания и отеческих книг. Его беседы были преисполнены глубокого смирения; они согревали охладевшие сердца, открывали душевные очи, просвещали разум, призывали людей к раскаянию, душевному миру и к духовному возрождению, они покоряли сердца людей, вселяя в них благодатный мир и тишину.