Стих 21. Или не имать власти скудельник на брении от тогожде смешения сотворити ов убо сосуд в честь, ов же не в честь?

«Сим Апостол не уничтожает свободного произволения, но показывает, как должно повиноваться Богу. Когда ты требуешь (придет тебе на то позыв), то представь себе, что ты не более как брение. И должен не только не противоречить, не предлагать вопросов, но даже не говорить, не мыслить, а уподобляться бездушной глине, которая покорна рукам горшечника и употребляется, на что он захочет. Для сего именно взят Апостолом такой пример не в образец жизни, но в урок преданного и безмолвного повиновения. Подобное правило наблюдать надо и везде — принимать примеры не в точном значении, а выбирать из них нужное, к чему они приведены, оставляя все прочее. Так и здесь надлежит понимать слова: глина, горшечник, сосуд. И когда Апостол присовокупляет и говорит: или не имать власти скудельник на брении и прочее, — не заключай из сего, что он изображает сим причины творения или необходимость определения; напротив, он выражает власть и различие в распоряжениях. Если же не в этом смысле принять слова его, то будут иметь место многие нелепые следствия. Ибо ежели идет здесь речь об определении, то выйдет, что Бог — Творец как добра, так и зла, а человек и в том и в другом весьма неповинен. Тогда окажется также, что и Павел, увенчавая везде свободное произволение, сам себе противоречит. Итак, Апостол хочет здесь достигнуть не иной цели, как убедить слушателя — во всем покорствовать Богу и ни в чем не требовать от Него отчета. Как горшечник, рассуждает он, из одной и той же глыбы делает, что ему угодно, и никто ему не противоречит: так и ты не спрашивай и не допытывайся у Бога, почему людей, хотя они одного и того же рода, одних наказывает, а других награждает; напротив, благоговей пред Ним и подражай глине. Как она покорна рукам горшечника, так и ты покорствуй определению Распорядителя вселенной. Он действует не без намерения и не как случилось, хотя ты и не постигаешь тайн премудрости. Ты позволяешь горшечнику из одной и той же глыбы приготовить разные изделия и не винишь его за это, а у Бога требуешь отчета в распределении наказаний и почестей, а не предоставляешь Ему знать, кто достоин и кто не достоин. Но поелику в том же составе та же и сущность, то предполагаешь, что те же и произведения. Какая неосновательность! Не от горшечника зависит, что из той же глыбы иное выходит на почетное, а другое на низкое употребление, напротив, от употребления (произвольного) пользующихся изделием. Так и здесь дело зависит от свободного произволения. Притом, как заметил я, пример должно брать в том одном отношении, что человек обязан не противоречить Богу, а предоставлять всё Его неисследимой премудрости. Пример должен быть обширнее того предмета, в объяснение которого приводится, дабы мог сильнее подействовать на слушателей. Если бы оный не был обширнее и не заключал в себе многих понятий, не мог бы тронуть и пристыдить возражающего, сколько нужно» (святой Златоуст).

Святой Златоуст, как видно само собою, все внимание обратил на то, чтоб отклонить ту мысль, которая первою навязывается уму при чтении сих слов Апостола, именно — если всё от Бога, то нет свободы и мы не виноваты. И опровергает ее отвлеченно, не соображая с течением речи, как и сами слова таковы. Он говорит, что Апостол сим примером учит нас только совершенной и молчаливой покорности Божеским распоряжениям. О самих же распоряжениях Божиих общеизвестно, что они делаются совершенно согласно как с Божиею правдою, милостию и премудростию, так и с достоинством и недостоинством людей или употреблением ими своего свободного произволения. Как ни того, ни другого недальновидность наша не дает нам видеть как следует, а они есть несомненно во всех делах Божиих, то неразумно возражать, смущаться и делать нелепые выводы из того, в роде таких: чесо ради еще и укаряет? Самое разумное, при порождении таких недоумений, восставив веру в Божескую правду и благо-попечительность, смиренно и молчаливо покорствовать Божиим распоряжениям, прогоняя всякое помышление, будто от Бога исходит что-либо неправедное и немилосердое, и совершенно успокоиваясь в преданности Ему.

Сюда же, то есть на отвержение той мысли, будто сими словами уничтожается свобода воли, направляет речь и блаженный Феодорит, только другою дорогою. Он берет при сем в доказательство свободы самое действие возражения. Если, говорит, ты возражаешь, значит, ты свободен. Если б не был свободен, не возражал бы, а молча покорствовал, как глина скудельнику. Он говорит: «если бы не был ты свободен и не по своему изволению избирал, что тебе делать, но по необходимости рабски следовал бы Божией воле; то молчал бы, подобно неодушевленным тварям, любя совершающееся по Божию домостроительству. Но поелику почтен ты разумом, то и говоришь, и делаешь, что тебе удобно, и не любишь совершающегося, но доискиваешься причин Божиим домостроительствам. Посмотри на брение у скудельника; оно, как не имеющее разумной рассудительности, не противоречит работающему, но, если назначено на выделку сосуда и нечестного, в молчании принимает то, что делается с ним. А ты противишься и прекословишь. Значит, не связан ты естественною необходимостию, не против воли преступаешь закон, но произвольно любишь лукавство и по своей воле принимаешь на себя труды добродетели. Посему прав и справедлив приговор Бога всяческих, законно наказывает Он согрешающих, как произвольно отваживающихся делать зло. Есть справедливость и в человеколюбии; потому что, от нас заимствуя повод, оказывает Бог милость». Подобную мысль высказывает и Экумений.

Стихи 22–23. Аще же хотя Бог показати гнев Свой, и явити силу Свою, пренесе во мнозе долготерпении сосуды гнева совершены в погибель: и да скажет богатство славы Своея на сосудех милости, яже предуготова в славу.

Речь сия усечена: для обеих частей ее недостает второй половины выражения; предыдущее, начинающееся с аще же, есть, а последующего, которому следовало бы отвечать на: аще — чрез: то, — нет; но во втором стихе, или части, даже и предыдущее неполно: ибо говорится только: да скажет богатство и прочее; а что именно сделал Бог, чтоб сказать о сем богатстве, сего не видно. Настоит потому первая надобность дополнить то и другое. Вот как, думается, это можно сделать: последующее, которое отвечало бы на: аще — чрез то, — надо заимствовать из предыдущего примера об отношении скудельника к глине и глины к скудельнику. О скудельнике говорится: или не имать власти? — а о глине: еда речет создавшему? Поелику стихи 22-й и 23-й дают применение этого примера к предмету речи; то совершенно справедливо будет недостающее в них пополнить из сего примера и — или для обеих частей взять одну какую-либо из приведенных фраз, или для одной одну, а для другой другую, что можно оставить на произволение всякого. Будет так: в примере сказано: скудельник не имеет ли власти из одного и того же смешения сделать один сосуд в честь, а другой не в честь? Да и сосуды не возражают ему, зачем он их так сделал. В приложении должно следовать: если теперь Бог одних, недостойных, присуждает к нечести — в пагубу, а других, достойных, вводит в славу, то ужели Он, по-твоему, не имеет на это власти? Или — ужели сии присужденные имеют власть спросить: почто тако? Так дополнится недостающее последующее для обеих частей. Как дополнить недостающее во второй части предыдущего, — что именно сделал Бог, да скажет богатство славы своей? Для сего надобно, как делает Экумений, глагол: пренесе — отнести как к первой, так и ко второй части предыдущего так: в первой: пренесе в погибель, — во второй: пренесе в славу. Все другие остающиеся за сим слова объясняют, как сделалось, что одни к одному присуждены, а другие к другому и для чего сделал Бог то или другое.

Слово: пренесе, ήνεγκεν, — не значит: перенесть в смысле претерпеть, — а: перенесть, как переносят вещи с места на место, перенесть, отнесть, внесть, отчислить, определить, присудить. Бог одних отнес, отчислил, определил в пагубу, а других отнес, отчислил, определил в славу.

Как сделалось, что первые отнесены в погибель, сие выражается словами: во мнозе долготерпении сосуды гнева совершены; именно: отнес Бог в погибель сосуды гнева, совершившиеся или образовавшиеся во время многого к ним долготерпения, или по случаю многого долготерпения, или чрез то, что худо пользовались многим Божиим долготерпением. Совершены, κατηρτισμένα, — от: καταρτίζω — одну вещь к другой подлаживать, упорядочивать, давать строй, образовывать. Будет: κατηρτισμένα — σκεύη — сосуды гнева образовавшиеся, которые образовались, настроились, подладились, в такого рода сосуды. Во мнозе долготерпении — надобно относить к: совершены, κατηρτισμένα, — как обстоятельство времени или обстоятельство, по которому случилось, что они так образовались. Здесь очевидное указание на то, как образовался сосуд гнева из фараона. Бог долготерпел ему во благо ему, а он Божие долготерпение обратил во зло себе, все более и более ожесточаясь и богоборствуя. Он чрез это закалился в ожесточении, как глиняный сосуд в огне, и стал готовым сосудом гнева, законченным, вполне сформировавшимся.

Святой Златоуст говорит: «фараон был сосудом гнева, то есть человеком, который воспламеняет гнев Божий. Многократно испытав на себе Божие долготерпение, он не сделался лучшим, но пребыл неисправимым. Как Бог ничего не оставил, служащего к его исправлению, так сам он ничего не опустил, служащего к его погибели и к тому, чтобы сделать себя неизвинительным. Впрочем, Бог, и сие предвидя, показал много долготерпения, ибо желал его привести в раскаяние. А если бы не хотел сего, не терпел бы столько времени».

Под фараоном же разумеются и все вообще не внимающие велениям Божиим, презирающие Его волю и ни во что ставящие Его распоряжения. Все такие сами собою отчисляются к разряду погибающих, и Бог утверждает за ними сию участь, потому что иначе нельзя или иного чего они недостойны. Проходит здесь у Апостола мысль о выделении из потомства Израиля тех, кои не суть Израиль. Сначала показал Он примеры видимого выделения на Измаиле и Исаве; а потом не было такого выделения видимого, будто все потомки Израиля были Израиль. Но это было только по видимости: недостойные сами собою выделялись из сего чина, и Бог ведал их, хотя не объявлял о том. Ныне же чрез Евангелие это пришло въявь. Образовавшиеся в сосуды гнева отчисляются в пагубу тем, что остаются вне области веры, отвеваются от сонма спасаемых, как плевелы от пшеницы на гумне Божием. Впрочем, у Апостола в виду имеются не одни иудеи, а вообще весь род человеческий. На иудеях только это яснее видно.

Как сделалось, что Бог других пренесе — определил в славу? Так, что Бог предуготовал их в сосуды милости. Это тоже во время долготерпения. Те сами себя образовали в сосуды гнева, а этих Бог предуготовал в сосуды милости. Еда неправда у Бога? Нет; намерение Божие было и тех долготерпением Своим уготовать в сосуды милости, но они этого не захотели, и, вместо того чтоб действовать по Божиему указанию и устроению, действовали по-своему, и образовали из себя чрез то самочинников, богоборцев, за что праведно лишены милости и отчислены в разряд сосудов гнева. Напротив, эти с совершенною покорностию следовали Божиим распоряжениям и велениям и образовали таким образом себя в богопреданных рабов Божиих, не имевших иного закона, кроме воли Божией. Будучи так настроены, они явно были готовыми сосудами милости Божией, по причине такого образования себя по воле Божией. Говорится: Бог уготовал их в сосуды милости, — будто помимо их произволения. Говорится так потому, что все руководство к образованию себя таким образом шло от Бога, и те, которые самоохотно подчинялись сему руководству, были Богом спомоществуемы, — а не потому, чтоб при этом не участвовало их произволение. Поелику без того и другого не могли они образовать из себя сосуды милости, то это и приписывается Богу, без исключения, однако ж, участия в сем и произволения.

Святой Златоуст говорит: «как фараон сделался сосудом гнева по собственному беззаконию, так и спасшиеся сделались сосудом милости по своему благочестию. Ежели большая часть принадлежит Богу, то и мы, однако ж, привносим нечто малое от себя. Не сказал: сосуды заслуг или — сосуды дерзновения, — но: сосуды милости, — давая тем знать, что все принадлежит Богу. Также, когда говорит он: ни хотящаго, ни текущаго, — не уничтожает тем свободы, но показывает, что не все принадлежит человеку, а напротив, ему нужна благодать свыше. Хотя должно и хотеть, и подвизаться; однако же полагаться надобно не на собственные подвиги, а на Божие человеколюбие, как в другом месте и о себе сказал Апостол: не аз, но благодать Божия, яже со мною (ср.: 1 Кор. 15, 10). Почему же одни бывают сосудами гнева, а другие сосудами милости? По собственному произволу. Но Бог, по безмерной Своей благости, оказывает милость тем и другим. Ибо миловал не только спасаемых, но и фараона, сколько мог. И спасаемые, и фараон пользовались одинаковым долготерпением. А ежели фараон не спасся, то совершенно по собственной воле. Со стороны Бога не имел и фараон ни в чем недостатка пред спасаемыми».

Для чего Бог так сделал? Для того, чтоб над сосудами гнева показати гнев Свой, и явити силу Свою, а на сосудех милости сказати богатство славы Своея. Первое очевидно взято с опыта, явленного на фараоне, которому сказано было: на истое сие воздвигох тя, яко да покажу тобою силу Мою. Но так же действует Бог и в отношении ко всем нечествующим и Богу не покорствующим. Бог долготерпит на них, а они сие долготерпение толкуют или бессилием, или поблажкою и слабосердием. Почему Бог не все терпит, а нередко наказывает таких нечестивцев и упорников, чтоб показать и силу Свою, и гнев Свой, как это ясно обозначилось на фараоне. Таков общий закон промышления Божия о людях, что Он все долготерпит, а если наказывает, то только для того, чтобы люди совсем не забыли, что есть Бог, Который не бессилен, чтоб наказать необычайно, и не слабосерд, чтоб решиться на сие. Когда кончится время Его долготерпения и когда начнется праведное наказание и явится гнев Божий в силе, никто определить не может. Почему всякий должен держать себя настороже и не убаюкивать себя долготерпением, а скорее, поминутно ожидать гнева и, веря, что он непременно грянет, спешить покаяться, чтоб или отвратить от себя гнев, или если подпасть под него вместе с другими, то подпасть не на пагубу себе, а на окончательное очищение. Чтоб держать людей в сих спасительных помышлениях, для этого именно и являет Бог иногда гнев Свой и силу Свою в наказание грешащих, а совсем не затем, чтоб сделать с ними окончательную расправу. Нынешнее время не есть время такой расправы, а только приготовления к ней.

В противоположность этим, Бог на тех, которые покорны Ему, являет богатство славы Своея. «Славою назвал Апостол человеколюбие Божие, давая разуметь, что оно преимущественно составляет славу Божию и что Бог заботится о сем более, нежели о чем другом» (святой Златоуст). Не просто же сказал: являет славу или человеколюбие, — но: являет богатство славы или человеколюбия, потому что милость Божия всегда богато является, не в меру ожидания и тех, кои сретают милость, и тех, кои видят то со стороны. Может быть, славою названа милость потому, что она восстановляет славу благочестивых и богобоязненных, а чрез то и самое благочестие и страх Божий. Обычно нечестивые уничижают благочестивых и всю славу и честь себе присвояют и восхищают. Но когда Бог их подвергает гневу Своему, а благочестивым являет милость, то те посрамляются, а эти прославляются, и именно Божиим прославлением. Слава Божия на них воссиявает. И это делает Бог не для того, чтоб явить окончательное воздаяние покорным рабам Своим, а для того, чтобы они не падали в нечаяние, встречая презрение, утеснение и гонение, а, будучи уверены, что милость Божия всегда покрывает их и всегда готова явиться на них, благодушествовали и все терпеливо переносили с радостию, зная, что все это бывает с ними не к худу, а к добру им же самим.