Стих 13. Не хощу же не ведети вам, братие, яко множицею восхотех приити к вам, и возбранен бых доселе, да некий плод имею и в вас, якоже и в прочих языцех.

Усиливает речь: не только желал побывать у них и молился о том, но и самым делом покушался на то, — порывался, и всё были препятствия. Какие препятствия, не сказывает. К солунянам пиша, говорит то же, что раз и два покушался прийти к ним, но возбранил ему сатана (см.: 1 Сол. 2, 18) тем, что возбуждал против него враждебных иудеев. Прежде же того хотел он идти из Галатии и Фригии в Асию, но возбранен был от Святого Духа, как свидетельствует святой Лука (см.: Деян. 16, 6), каким-либо извещением, внутренним ли только или и внешним. — Здесь же ничего такого не указывает, а говорит только: возбранен бых доселе. Надо полагать, что это возбранение устроялось обстоятельствами и течением его Апостольского служения. Ниже он поминает, что потому до сих пор не пришел к ним, что в этих странах не всех обошел; теперь же, как здесь везде побывал, собираюсь и к вам (см.: 15, 22 и далее). Апостолы были строго внимательны к указаниям промысла Божия в обстоятельствах их служения. Веровали они, что и благодатное слово всю силу действия своего являет над теми и другими только во время, Богом определенное. Потому не насиловали событий и не порывались чрез преграду их куда-либо с проповедию, а напротив, их принимали в руководство, куда направлять шествие свое. Они все не куда хотели ходили, но куда были водимы, как ведомые. Эту именно мысль и хотел здесь внушить святой Павел, говоря: возбранен бых. «И свое намерение показал, и дал видеть Божие смотрение. Ибо говорит: мною управляет Божественная благодать, как ей угодно» (блаженный Феодорит). Пространнее излагает сию мысль святой Златоуст. «Но спросят: ежели желаешь, молишься, надеешься получить утешение и подать оное; что препятствует тебе прийти? В разрешение такого недоумения Павел присовокупляет только: возбранен бых доселе. Вот мера рабского послушания и пример глубокой признательности! Сказывает только, что были ему препятствия; а какие, не говорит. Потому что не исследует велений Владыки, а только повинуется; хотя естественно было затрудниться, почему Бог столь знаменитому и обширному городу, на который обращены были взоры целой вселенной, препятствовал так долго пользоваться таким учителем. Овладевши главным городом, легче нападать на прочие; а миновав столицу, покорять подвластные ей города — значит: не радеть о главнейшем. Впрочем, Апостол не рассуждает ни о чем подобном, а предается непостижимому промыслу, обнаруживая тем благонастроенность души своей и научая всех нас нимало не допытываться от Бога о причинах дел Его, хотя бы оные по-видимому смущали многих. Ибо господин должен повелевать, а раб должен повиноваться. Посему Павел хотя сказывает, что были ему препятствия, но не говорит, какие. Я сам не знаю, рассуждал он, и ты не спрашивай о намерении и воле Божией. Еда речет здание создавшему е, почто мя сотворил ecu тако? (ср.: Рим. 9, 20). — И скажи мне, для чего стараешься ты узнать? Разве не знаешь, что Бог о всем печется? Что Он премудр? Что ничего не делает без цели и напрасно? Что любит тебя больше родителей и несравненно превосходит отца любовию и мать сердоболием? Итак, не спрашивай больше, не простирайся далее; и сего довольно для твоего успокоения. Судьба римлян доселе устроялась премудро. Если не знаешь, какими способами, не беспокойся. Тем больше докажешь веру, когда, не зная способов домостроительства Божия, признаешь, однако, пути промысла. — Итак, Павел достиг того, о чем заботился. Чего же именно? Доказал, что не по нерадению о римлянах не приходил к ним, но что были ему препятствия, как ни сильно желал прийти. Отклонив же от себя нарекание в беспечности и уверив, что не менее их желает свидания с ними, приводит новые доказательства любви своей. При всех препятствиях, говорит он, я не переставал домогаться; и хотя при всех домогательствах непрестанно встречал препятствия, однако ж никак не оставил своего намерения; хотя воле Божией не противоборствую, но и любовь храню. Тем, что располагался прийти и не оставлял своего намерения, доказал Апостол усердие к римлянам; а тем, что был удерживаем и не противился, обнаружил всю любовь свою к Богу».

Да некий плод имею и в вас, якоже и в прочих языцех. Эти слова надо ставить впереди: возбранен бых, — после: множицею восхотех прийти к вам (см.: Экумений). Они показывают, что побуждало Апостола порываться к ним. «Хотя выше представлял уже причину своего желания и показал, сколько оное прилично Апостолу (да некое подам дарование духовное) ; впрочем, и здесь приводит причину того вновь, дабы в них никакого не осталось подозрения. Так как Рим был славный, единственный на суше и море город, и одно любопытство посмотреть его завлекало многих к путешествию; то Павел непрестанно повторяет причину своего желания, дабы и о нем не заключили подобного и не стали подозревать, что хочет побывать в Риме единственно в намерении прославиться своим общением с римлянами» (святой Златоуст).

Да некий плод имею и в вас — говорит Апостол применительно к притче о талантах. Благодать Апостольства есть как талант. Пустить в обращение сей талант и приобретать на него прибыль — значит: посевать веру в сердцах неведающих Бога, научать их благонравию, освящать благодатию — словом, соделывать людей спасающимися. Чем больше кто приводит людей на путь спасения, тем более талант его приносит прибыли или плода. Все Апостолы на то и избраны, чтоб это именно плодоприносить, как говорит Господь: Аз избрах вас и положих, да вы идете и плод принесете, и плод ваш пребудет (ср.: Ин. 15, 16). Апостол Павел во многих местах уже принес свой плод Господу; но такой-то плод желает он принесть и в среде римлян. Там, хотя вера уже насаждена была, но было еще над чем потрудиться и в самих верующих, а тем паче над неуверовавшими еще. Для принесения такого плода Апостольства он и порывается в Рим. Само собою очевидно, что мысль здесь та же, что и в словах: да некое подам дарование духовное. Кто раздает порученное ему, тот приносит достойный плод тому, кто поручил ему это делать

Святой Златоуст с особенною силою раскрывает при сем нравственную сторону слов: якоже и в прочих языцех. «Властелинов поставил Апостол наравне с подвластными; несмотря на тысячи трофеев, на победы, на знаменитость государственных сановников, поместил римлян наряду с варварами. И весьма справедливо. Ибо где благородство веры, там нет ни варвара, ни еллина, ни чужеземца, ни гражданина, но все стоят на одной степени чести. — Не подумайте, говорит он, что так как вы богаты и имеете у себя больше всякого, то о других прилагаю я меньше старания. Мы ищем не богатых, а верных. — Проповедь предлагается для всех вообще, без наблюдения и различия чинов, и преимущества народов и тому подобного. Она требует одной веры, а не умствований. Тем особенно и достойна удивления, что не только полезна и спасительна, но легка, удобна, для всех вразумительна. В сем особенно заключается действие промысла Божия; потому что Бог дары Свои предлагает всем без различия. Как распорядился Он солнцем, луною, сушею, морем и тому подобным, не дал большой доли богатым и мудрым, а меньшей бедным, напротив, всем дозволил пользоваться в равной мере; так распорядился и с проповедию, и еще гораздо более, поколику проповедь нужнее всего исчисленного выше».

вв) Апостол указывает лежащую на нем обязанность всех просвещать верою (1, 14–15)

Глава 1, стих 14. Еллином же и варваром, мудрым же и неразумным должен есмь

Округлив свое желание повидеть римлян указанием и его напряжения, и цели, и препятствий, теперь выставляет главное ему основание в сознании долга всем проповедать: должен есмь. Я приставник, говорит, мое дело раздавать всем в свое время житомерие (См.: Лк. 12, 42 славянский текст). Господу угодно было облечь меня в чин Апостольства и снабдить благодатями его с тем, чтобы я передавал то людям. В сем передавании — моя жизнь; в задержании — смерть. Я и стремлюсь всем передавать, потому что это мой неотложный долг. «Говорит сие Апостол, объясняя римлянам, что не милость какую оказывает им, но исполняет повеление Господа, научая воздавать благодарение Богу всяческих» (святой Златоуст).

Под: еллинами — разумеет он образованных; равно как и под: мудрыми. А под: варварами — разумеет необразованных, равно как и под: неразумными. Этим хочет он сказать, что должен есть всем без различия, и народам, и частным лицам. Всякий может требовать от него учения, как долга; и он сознает, что обязан воздать ему сей долг. «Поставлен я учителем всех народов. Поэтому обязан всем воздать долг учения, не еллинам только, но и варварам. Для сего благодать Духа даровала нам и разные языки, и надлежит уплачивать долг сей и высокодумающим о своей образованности, и непосвященным в словесные науки. Ибо мудрыми называет величающихся искусством в слове, а неразумными тех, которых такими именуют за необразованность так называемые у них мудрецы» (блаженный Феодорит).

Стих 15. Тако есть еже по моему усердию и вам сущим в Риме благовестити.

Вот откуда, говорит, мое усердное желание быть у вас, — из сознания долга. Когда фонтан в действии, вода бьет из него не останавливаясь. Так и сознание долга моего проповедовать в непрестанном находится действии и, приводя в движение сердце, возжигает в нем усердие взыскивать тех, кои желали бы слушать слово. Итак, что касается до меня, то у меня всегда кипит сердце усердием благовествовать. Еже по моему усердию, τό κατ έμέ πρόθυμον, — что до меня, то у меня всегда присуща готовность благовествовать, готовность, жаждущая благовестия и стремящаяся к тому. Как ко всем, так и к вам. В этом не сомневайтесь. А на соприкосновенности благовестия, на труды путные, на опасности от неверов, на сопротивления неблагонамеренных, на всегдашние смерти Апостол и внимания не обращал. Мое дело, говорит, благовествовать, лишь только найду и встречу слушающих; а что с этим сопряжено, то все устроит Бог во благое. «Подлинно благородная душа, предприемлющая дело, исполненное стольких опасностей, предприемлющая путешествие морем, подвергающаяся искушениям, наветам, нападениям! Ибо, намереваясь проповедовать в таком городе, где владычествовало нечестие, естественно было ожидать бури искушений. Но ожидание таких бедствий не охладило его усердия; напротив, он спешил, мучился от нетерпения, сгорал желанием» (святой Златоуст).

гг) Главный предмет Послания (1, 16–17)

Глава 1, стих 16. Не стыждуся бо благовествованием Христовым: сила бо Божия есть во спасение всякому верующему, Иудеови же прежде и Еллину.

Не стыждуся… . «Что ты говоришь, Павел? Надлежало сказать: хвалюсь, ставлю себе в честь, превозношусь; но ты не только не говоришь сего, а еще сказываешь нечто меньшее, именно что ты не стыдишься, как обыкновенно отзываемся мы о чем-нибудь не очень важном. Итак, что значат слова Павловы? Почему он так выражается, хотя благовествованием дорожил более, чем небом?» (святой Златоуст).