И вот, ныне, когда наши поколения переживают великий государственный, хозяйственный, моральный и духовнотворческий провал в истории России , и когда мы повсюду видим ее недругов (религиозных и политических), подготовляющих поход на ее самобытность и целость,  мы должны твердо и точно выговорить: дорожим ли мы нашей русской самобытностью и готовы ли мы ее отстаивать? И далее: в чем эта самобытность, каковы ее основы и каковы те покушения на нее, которые мы должны предвидеть?

Самобытность русского народа выражается в его особливом и своеобразном духовном акте . Под «актом» надо разуметь внутренний строй и уклад человека: его способ чувствовать, созерцать, думать, желать и действовать (см. «Наши Задачи» № 111: «О русском национализме» № I). Каждый из русских, попав за границу, имел, да имеет и ныне полную возможность убедиться на опыте в том, что другие народы имеют иной , отличный от нас бытовой и духовный уклад; мы испытываем это на каждом шагу и с трудом привыкаем к этому; иногда мы видим их превосходство, иногда остро чувствуем их неудовлетворенность, но всегда испытываем их инородность и начинаем томиться и тосковать по «родине». Это объясняется самобытностью нашего бытового и духовного уклада; или, выражаясь кратчайшим словом: у нас иной акт .

Русский национальный акт сложился под влиянием четырех великих факторов: природы (континентальность, равнина, климат, почва), славянской души, особливой веры и исторического развития (государственность, войны, территориальные размеры, многонациональность, хозяйство, образование, техника, культура). Невозможно осветить все это сразу. Об этом есть книги,  то драгоценные (Гоголь. «В чем же, наконец, существо русской поэзии»; Н.Данилевский. «Россия и Европа»; И.Забелин. «История русской жизни»; Достоевский. «Дневник писателя»; В.Ключевский. «Очерки и речи»), то мертворожденные (Чаадаев. «Философские письма»; Милюков. «Очерки по истории русской культуры»). В понимании и толковании этих факторов и самого русского творческого акта  важно оставаться предметным и справедливым , не превращаясь ни в фанатического «славянофила», ни в слепого для России «западника». И это особенно важно в том основном вопросе, который мы здесь ставим  о Православии и Католичестве.

3. Римские католики.

Среди недругов России, неприемлющих ее культуру и осуждающих всю ее историю, совершенно особое место занимают римские католики. Они исходят из того, что в мире есть «благо» и «истина» только там, где «ведет» католическая церковь и где люди беспрекословно признают авторитет римского епископа. Все остальное идет (так они понимают) по неправому пути, пребывает во тьме или ереси, и должно быть рано или поздно обращено в их веру. Это составляет не только «директиву» католицизма, но и само собой разумеющуюся основу или предпосылку всех его доктрин, книг, оценок, организаций, решений и действий. Некатолическое в мире  должно исчезнуть : или в результате пропаганды и обращения , или же погублением Божиим .

Сколько раз за последние годы католические прелаты принимались объяснять мне лично, что «Господь выметает железною метлою православный восток для того, чтобы воцарилась единая католическая церковь»… Сколько раз я содрогался от того ожесточения, которым дышали их речи и сверкали их глаза. И внимаю этим речам, я начинал понимать, как мог прелат Мишель д'Эрбиньи, заведующий восточнокатолической пропагандой, дважды (в 1926 и в 1928 г.) ездить в Москву, чтобы налаживать унию с «обновленческою церковью» и соответственно «конкордат» с большевиками, и как мог он, возвращаясь оттуда, перепечатывать без оговорок гнусные статьи коммунистов, именующие мученическую православную патриаршую Церковь (дословно) «сифилитической» и «развратной»… И я понял тогда же, что «конкордат» Ватикана с Третьим Интернационалом не осуществился доселе  не потому, что Ватикан «отверг», и «осудил» такое соглашение, а потому, что его не захотели сами коммунисты. Я понял разгром православных соборов, церквей и приходов в Польше, творившийся католиками в тридцатых годах текущего века… Я понял, наконец, в чем истинный смысл католических «молитв о спасении России»: как первоначальной, краткой, так и той, которая была составлена в 1926 году папою Бенедиктом XV и за чтение которой у них даруется (по объявлению) «триста дней индульгенции»…

4. Поход на Россию.

И ныне, когда мы видим, как Ватикан годами снаряжается в поход на Россию, проводя массовую скупку русской религиозной литературы, православных икон и целых иконостасов, массовую подготовку католического духовенства к симуляции православного богослужения на русском языке («католичество восточного обряда»), пристальное изучение православной мысли и души, ради доказательства их исторической несостоятельности,  мы все, русские люди, должны поставить перед собой вопрос о том, в чем же отличие Православия от Католицизма и постараться ответить себе на этот вопрос со всей объективностью, прямотой и исторической верностью.

5. Отличие Православия от Католицизма.

Это есть отличие догматическое, церковноорганизационное, обрядовое, миссионерское, политическое, нравственное и актовое . Последнее отличие есть жизненнопервоначальное : оно дает ключ к пониманию всех остальных.

Догматическое отличие известно каждому православному: вопервых, вопреки постановлениям Второго Вселенского Собора (Константинопольского, 381 г.) и Третьего Вселенского Собора (Ефесского, 431 г., Правило 7) католики ввели в 8й член Символа Веры добавление об исхождения Духа Святого не только от Отца, но и от Сына («филиокве»); вовторых, в XIX веке к этому присоединился догмат о том, что Дева Мария была зачата непорочною («дэ иммакулата концепционэ»); втретьих, в 1870 году был установлен новый догмат о непогрешимости римского папы в делах церкви и вероучения («экс катэдра»); вчетвертых, в 1950 году был установлен еще один догмат о посмертном телесном вознесении Девы Марии. Эти догматы не признаны Православною Церковью. Таковы важнейшие догматические отличия.