Если бы мы старались в смиренномудрии, то не было бы нужды в наказании нас, ибо все злое и скорбное, случающееся с нами, приключается нам за возношение наше. Если на апостола, чтобы он не превозносился, попущен был ангел сатанин, «да пакости ему деет», тем более, на нас, когда превознесемся, сам сатана попущен будет попирать нас, пока мы не смиримся. Праотцы наши владели домами, имели богатство имели жен, заботились о детях, и вместе тем по причине своего ненасытимого смиренномудрия беседовали с Богом, а мы удалились от мира, презрели богатство, оставили дома и, думая, что пребываем с Богом, бываем поруганы бесами за возношение наше. Превозносящийся не знает себя самого, ибо если бы он видел свое безумие и немощь, то не превозносился бы, а незнающий себя как может познать Бога? Если он не мог познать своего безумия, в котором пребывает, то как возможет познать премудрость Божию, от которой он далек и которой чужд? Знающий Бога созерцает величие Его и, укоряя себя, говорит подобно блаженному Иову: «слухом убо уха слышах Тя первее, ныне же око мое виде Тя: темже укорих себе сам, и истаях, и мню себе землю и пепел» (Иов. 42: 5–6). Итак, подражающие Иову знают его.

Ибо Ему (Иисусу Христу) подобает слава и поклонение со Отцем и Пресвятым Духом во веки веков. Аминь.

Слово девятое

Послание к монаху Николаю

Превозлюбленному сыну Николаю

Поелику ты прежде много заботился о спасении своем и, имея великое попечение о жизни по Боге, объяснил нам о себе, какими трудами и с каким пламенным стремлением желал ты соединиться с Господом строгою жизнию и воздержанием, подвизаясь во всяком злострадании, во многом бдении и крепкой молитве. Ты изъяснил нам также, какие брани и какое множество плотских страстей воздвигаются в естестве тела и восстают на душу от закона греховного, противовоюющии закону ума нашего. Ты сетовал о том, что тебя слишком беспокоят страсти гнева и похоти, и искал какого-либо способа, и разумного совета спрашивал, какие труды и подвиги употребив, ты мог бы победить упомянутые пагубные страсти. И в то время, сколько было можно, мы лично советовали любви твоей, предлагая тебе душеполезные разумения и мудрования и показывая, какими трудами и подвижническими усилиями с разумом и просвещенным рассудительным ведением душа, живя по Евангелию верою, при помощи Благодати, может преодолеть истекающее извнутрь зло греха, особенно упомянутые страсти. Ибо от каких страстей по укоренившейся привычке душа наиболее восприняла как бы образ и сильнее ими привлекается, противу тех должна она предпринять и усерднейший, непрестанный подвиг, пока не покорит себе плотские и неразумные действия сердца, которым прежде сама покорялась и которыми увлекалась, и чрез частое воспоминание помыслов и злое поучение в них была их пленницею по причине внутреннего согласия с ними мыслей.

Поелику же мы на время удалены от тебя лицем, а не сердцем, ушедши в пустыню к истинным делателям и подвижникам Христовым, чтобы и нам хотя мало несколько подвизаясь и сподвизаясь с братиею, подвизающеюся противу сопротивных действий и доблественно сопротивляющеюся страстям, отложить леность, оттрясти уныние, отвергнуть нерадение и воспринять всякое старание и прилежание в угождении Богу. Потому и поусердствовали мы письменно изложить искренности твоей малый совет и полезное учение, чтобы ты, с прилежанием прочитывая в малом письменном совете, нашел то же самое, вкратце изложенное, о чем лично мною говорено было тебе, как бы в присутствии нашем насладился духовной пользы. Итак, сын мой, начало пользы твоей о Боге должно быть отсюда. Ты должен всегда незабвенно помнить и в непрестанном (внутреннем) поучении размышлять о всех благодеяниях Человеколюбивого Бога и о действиях Его Промысла, совершившихся на тебе и совершающихся ко спасению души твоей, а не быть покрываемым порочным забвением или по причине уныния не вспоминать многих и великих Его благодеяний и поэтому бесполезно и неблагодарно проводить остальное время. Ибо такое непрестанное памятование, как бы некое острие, пронзая сердце, побуждает его всегда к исповеданию, к смирению, к благодарению с сокрушенною душою, ко всякому благому усердию, к приобретению доброго нрава и благих навыков и (к исправлению) всякой о Боге добродетели, сердце, которое всегда с мыслью, (проистекающею) от благой совести, поучается сему пророческому слову: «что воздам Господеви о всех, яже воздаде ми» (Пс.115:3)? Ибо когда душа помыслит о благодеяниях Человеколюбивого Бога, от рождения на ней бывших, или от скольких бед многократно была она избавлена, или то, сколько подпавши злу и в прегрешения многократно поползнувшись волею, не предана была праведно в погибель и смерть прельстившим ее духам; но (напротив) человеколюбивый Владыка, долготерпеливо презирая согрешения и ожидая обращения ее, — ее, произвольно работавшую чрез страсти врагам и лукавым духам, Он питал, покрывал и всячески помышлял о ней, и напоследок благим мановением наставил ее на путь спасения, вложил в сердце ее любовь к подвижнической жизни, укрепил с радостью оставить мир и всякую его прелесть плотских сластей, украсил Ангельским образом постнического чина и устроил удобное принятие от св. мужей в собрание их братства. Кто, (спрашиваю), имея мысль, (руководимую) благою совестью, и размышляя о всем этом, не будет всегда в сокрушении сердца, имея столько обручений предварительных благодеяний, еще не сделав сам ничего благого? Не возымел ли бы навсегда (таковой) по рассмотрении себя твердую надежду, (размышляя в себе так): «Если и тогда, как я не сделал ничего доброго, но и много согрешил пред Ним, живши в плотских нечистотах и в иных многих страстях, Он не по грехам моим сотворил мне и не по беззакониям моим воздал мне (Пс.102: 10), но ниспослал такие дары и благодеяния во спасение мне.

Посему, возлюбленный сын мой! имея благодатью Христовою естественный разум, всегда храни в себе сие постоянное размышление и благое поучение, и не будь покрываем пагубным забвением, или возбраняем унынием, которое соделывает ум суетным и уклоняет от жизни, или помрачаем в помыслах невежеством, которое есть причина всех зол, или прельщаем от всезлобного нерадения; не (будь также) отвлекаем плотскою сластью, ни побеждаем от чревонеистовства, ни пленяем умом от похоти, производя в себе осквернение согласием с блудными помыслами, ни побеждаем от гнева, рождающего братоненавидение, и (мнимого) ради милосердия или под каким-либо презренным предлогом опечаливая и опечаливаясь, и приводя себе на память лукавые помыслы против ближнего, уклоняясь от чистой Богу молитвы, и умом пленяем, и зверским помыслом подзирая единодушного брата; (ибо), связуемый в совести неразумным нравом плотского мудрования, предан будешь до времени в наказание злым духам, которым сам покорялся, пока ум (твой), будучи отвсюду окружен недоумениями и поглощен печалью, и унынием, и предварительными винами, погубив преуспеяние по Богу, снова начнет воспринимать со многим смирением начало пути спасения, и много потрудившись в молитвах и всенощных бдениях, разрешив вины смирением и исповеданием Богу и ближнему, таким образом начнет снова истрезвляться и, вразумляемый просвещением разума Евангельского, при содействии благодати Божией, познает, что не предавший себя совершенно на крест смиренным образом мыслей и не повергнувший себя под всеми для того, чтобы переносить попрания, уничижения, презрение, обиды, осмеяние и поругание, и все сие терпеть с радостью Господа ради, отнюдь не преклоняясь к человеческой славе, или к чести, или к похвале, или к сласти пищи и пития, или к (лучшей) одежде, — не может быть истинным христианином.

Итак, видя, что нам предлежат таковые подвиги, почести и венцы, доколе мы будем поругаемы видом притворного благочестия, с ухищрением работая Господу, будучи за одних почитаемы от людей, а другими видимы от Ведущего тайное? Ибо, почитаемые от многих святыми, мы еще свирепы нравом, поистине имеем «образ благочестия, силы же его пред Богом не приобрели» (2Тим.3:5); бываем почитаемы от многих девственниками и чистыми, а пред Ведущим тайны внутренно оскверняемся согласием с блудными помыслами, и очерняемся действиями страстей, и ради притворного еще подвижничества нашего ниспадаем от человеческих похвал и ослепляемся умом нашим. Доколе будем ходить в суете ума, не усвояя себе Евангельского образа мыслей и не познавая жительства по совести, дабы со всем тщанием преуспевать в оном и чрез сие обрести дерзновение в совести нашей, но еще утверждаемся на одной мнимой правде внешнего человека по причине лишения истинного ведения, и прельщаем себя лишь внешними обучениями, желая угождать людям и ища от них славы, чести и похвал. Поистине, «приидет Господь, Иже во свете приведет тайная тмы и объявит советы сердечныя» (1Кор.4:5), необольстимый Судия, Который ни богатого не стыдится, ни нищего не помилует, Тот, Который отнимет внешний образ и объявит внутрь сокровенную истину: по совести жительствующих истинных подвижников и страдальцев увенчает в присутствии Ангелов пред Отцем Своим, а притворных и образом благочестия одеянных, показывающих людям жизнь только наружную, и на ней суетно утверждающихся, и умом прельщающих себя изобличит пред Вышнею Церковью святых и пред всем Небесным воинством и так их горько стыдящихся пошлет во тьму кромешную, по примеру юродивых дев, которые и внешнее девство сохранили, (ибо нимало за сие не были порицаемы), и имели несколько елея в сосудах своих, то есть были причастницами некоторых добродетелей, и внешних исправлений, и некоторых дарований, почему и светильники их горели до некоторого времени; (отвержены же были за то, что)

Сии девы и добрые дела свои или похвальную жизнь, которые они считали нужным совершать перед людьми для получения от них похвал, и самое то, что были они причастницами некоторых дарований, продавали духам тщеславия и человекоугодия; и, порабощаясь также прочими страстями, смешивали добрые обучения с лукавым и плотским образом мыслей и чрез то соделывали оные неприятными и нечистыми, как Каинову жертву, почему и лишены радости Жениха и затворены вне Чертога Небесного.

Итак, помышляя, рассуждая и испытывая о сем, познаем и уразумеем, в каких делах мы пребываем, дабы, доколе еще имеем время покаяния и обращения, исправить себя так, чтобы добрые наши дела, будучи совершаемы чисто, были истинны и добры, не смешиваемы с плотским мудрованием, да не окажутся отверженными (от Господа), как жертва порочная, за бесстрашие, нерадение и оскудение истинного ведения; дабы (и с нами) не случилось того, что и труды девства, и воздержания, и бдения, и поста, и страннолюбия мы понесем, и дни утратим, а за вышесказанные вины страстей мнимая наша праведность, оказавшись жертвою порочною, будет неприятна Небесному Священнику — Христу.

Прежде всего, сын мой, надлежит стараться о ведении и разуме (духовном) тому, кто хочет взять крест свой и последовать (Христу) с непрестанным в себе испытанием своих помыслов, и многим попечением о спасении и (истинном) ведении, со многим к Богу тщанием, и вопрошением единодушных и единомудренных рабов Божиих, и одинаковым подвигом подвизающихся, чтобы, не зная где и как ходит, не шествовать (ему), (как) во тьме без света светильника, ибо кто идет (путем сим) самочинно, без Евангельского ведения и совсем без наставления, тот много претыкается, впадает во многие ямы и сети лукавого, много заблуждает, и во многие впадает беды, и не знает, какой конец получит. Многие прошли (путь свой) со многими трудами, подвижничеством и злостраданием и многие труды претерпели Бога ради, но самочиние, нерассуждение и нетребование от ближнего пользы соделало таковые труды их нетвердыми и суетными.