Вам надо кинуть все: родных, друзей и честь,

Вам надо испытать, ощупать беспристрастно

Свои способности и душу по частям

Их разобрать, привыкнуть ясно

Читать на лицах чуть знакомых вам

Все побужденья мысли, – годы

Употребить на упражненья рук,

Все презирать: закон людей, закон природы.

День думать, ночь играть, от мук не знать свободы.

Князь (слепое желание) в растерянности, но, несмотря на такое наставление Арбенина (воли), все же решается сесть за игру. И тут, как говорится, бес дернул за руку Арбенина: «Погодите, – говорит он князю, – я сяду вместо вас. И если б... (останавливается – пишет Лермонтов) То… (смотрит на князя пристально и переменив тон – отмечает эту перемену в Арбенине Лермонтов) говорит князю, – дайте мне на счастье руку смело, а остальное уж не ваше дело!» – подходит к столу и садится за игру. Мы видим, как Арбенин несколько раз останавливается, перед тем как сесть за стол – это очень важно для понимания того, что с ним сейчас происходит. Арбенин знает, что такое игра, знает ее жестокое правило: садящийся за стол должен продать душу – и это несколько раз останавливает его. Но бес лукав – он внушает ему, что он совершает благородный поступок, спасает жизнь [127] проигравшегося князя. Однако это всего лишь маска, красивая маска, под которой бес хочет пробраться в душу Арбенина. Он и сам потом признается в истинной причине, побудившей его сесть за карточный стол. На признательное излияние чувств князя:

«Большую жертву вы мне сделали», – Арбенин отвечает: «Ничуть. Я рад был случаю, что б кровь привесть в волненье, тревогою опять наполнить ум и грудь». Вот она истинная причина – это неутихшая страсть к игре. На самом деле он оживляет засохшую страсть, пестует свое безумное желание. Очень интересно, что Арбенин перед тем, как сесть за стол просит Звездича дать ему руку. Рукопожатие в данном случае – это передача беса желания от Звездича к Арбенину. Казарин (воплощенный порок) видит, что в это время происходит с Арбениным, – его, опытного игрока не обманешь:

Женился и богат, стал человек солидный,

Глядит ягненком, – а право, тот же зверь…

Мне скажут: можно отучиться,

Натуру победить. – Дурак, кто говорит;

Пусть ангелом и притворится,

Да черт-то все в душе сидит.

Шприх потирает руки, он увидел мастера, – виртуоза страсти. «Видно, что мастер», – говорит он в это время, ведь это обещает ему большие барыши, проценты с души, а то и всю душу – потерянная было для него душа снова попала в сети, хотя о том и не подозревает. Недаром один из игроков называет здесь Арбенина «Ванькой Каином» (у Лермонтова ничего случайного не бывает) – это начало метафизического убийства, убийства в себе чистоты, Премудрости, целомудрия. Арбенин выиграл, но вспомним, что он говорил о том, кто здесь выигрывает – и вот все это произошло в глубинах его духа. Выигрыш дорого ему достался, пришлось заплатить душой – душа его запятнана и образ Божий в ней растоптан. Кровь его приведена в волненье, ум и сердце наполнились тревогой – яд ненасытной страсти отравил сердце и замутил разум – теперь он уже не способен отличить добро от зла, сознание пошло блудными путями. Одна удовлетворенная страсть (здесь только начни) влечет за собой и другую – и вот Арбенин, после женитьбы не ездивший по балам, ибо стяжание Премудрости требует аскетической жизни – теперь вдруг говорит князю:

Рассеяться б и вам и мне нехудо.

Ведь нынче праздники и, верно, маскерад...

Поедемте?