Натуру победить. – Дурак, кто говорит;

Пусть ангелом и притворится,

Да черт-то все в душе сидит.

Шприх потирает руки, он увидел мастера, – виртуоза страсти. «Видно, что мастер», – говорит он в это время, ведь это обещает ему большие барыши, проценты с души, а то и всю душу – потерянная было для него душа снова попала в сети, хотя о том и не подозревает. Недаром один из игроков называет здесь Арбенина «Ванькой Каином» (у Лермонтова ничего случайного не бывает) – это начало метафизического убийства, убийства в себе чистоты, Премудрости, целомудрия. Арбенин выиграл, но вспомним, что он говорил о том, кто здесь выигрывает – и вот все это произошло в глубинах его духа. Выигрыш дорого ему достался, пришлось заплатить душой – душа его запятнана и образ Божий в ней растоптан. Кровь его приведена в волненье, ум и сердце наполнились тревогой – яд ненасытной страсти отравил сердце и замутил разум – теперь он уже не способен отличить добро от зла, сознание пошло блудными путями. Одна удовлетворенная страсть (здесь только начни) влечет за собой и другую – и вот Арбенин, после женитьбы не ездивший по балам, ибо стяжание Премудрости требует аскетической жизни – теперь вдруг говорит князю:

Рассеяться б и вам и мне нехудо.

Ведь нынче праздники и, верно, маскерад...

Поедемте?

Сущность маскарада

в контексте развития

страстей

Игра в карты сродни маскараду, здесь надо лукавить, одевать на себя маски – и вот надетая для игры маска, влечет уж в маскарад, – в маскарад светской жизни, на парад мертвых масок. До того момента, как Арбенин сел за карточный стол, он видел маски и умел под маской обнаружить истинный образ, от маски у него было инстинктивное отталкивание, а теперь его вдруг понесло к маскам – в маскарад. Шприх доволен, он не ожидал такого быстрого падения, но теперь вдруг появилась возможность проникнуть в душу своего «подопечного». «С Арбениным сойтиться я хочу», – говорит он, когда Арбенин с князем покидают игорный зал, устремляясь в маскарад. Он готов тут же устремиться зa ними, но бec еще и чревоугодник – ему трудно справиться с искушением пообедать за чужой счет, правда не без пользы для основного дела, – за столом он собирается навести кое-какие справки об Арбенине.

Нельзя дурными средствами делать благие дела, ибо зло развивается по собственным законам, оно обладает инерцией выбранного направления – один дурной поступок неизбежно влечет за собой целый ряд недобрых дел, – образуется порочный круг, из которого уже невозможно выбраться без перемены направления (без раскаяния). Вступая в жизнь-игру, человек вынужден принять безнравственные правила этой игры. Зло, посеянное в душе человека, быстро, как сорняк среди культурных растений, дает всходы и забивает посеянное добро. Сорняк растет быстрее культурных растений. Зло растет само по себе, по закону необходимости, добро требует культивации (культа, культуры), его выращивание требует усилий со стороны человека, подвига – добро творится в свободе. Вступая на путь зла, человек теряет свободу и подчиняется необходимости развития и умножения зла. Поэтому попытка оправдать порочное дело благим мотивом – это всегда хитрая дьявольская уловка нашей тьмы. На примере Арбенина Лермонтов показывает действие этого закона.

Маскарад поначалу разочаровывает Арбенина, игра масок в нем была уже почти изжита – и она не производит такого волнения в крови, какое произвела в нем карточная игра. Но через князя Звездича (через свое желание) он постепенно втягивается и в маскарадную игру. Он начинает наставлять князя, который посмел ему возразить едким, отрезвляющим и разоблачающим его тайные намерения замечанием: «Все маски глупые…

Арбенин:

…маски глупой нет:

Молчит… таинственна, заговорит… так мило

Вы можете придать ее словам

Улыбку, взор, какие вам угодно...