Характерно, что браслет не сразу явился в глазах Арбенина мистическим знаком измены, – только аффект ревности делает эту вещь (материальный факт) доказательством измены. Так что сам по себе такой материальный факт ни о чем еще не говорит. Он начинает говорить только тогда, когда является аффект (страсть) и только то, что диктует нам этот аффект. Магия научного познания заключается в материализации (в опредмечивании) наших аффектов. Научная теория, как метод познания, становится своеобразным «прокрустовым ложем» (ограниченностью), на которое помещаются только те наблюдаемые факты, которые умещаются на нем, то есть те факты, которые нам хочется взять, которые желательны нам, выгодны для этой теории. Остальные факты (бесконечность фактов внутреннего духовного опыта) отбрасываются, – отпиливаются пилой незадачливого Прокруста. Таким методом жизнь в ее целостности на этом ложе смерти уничтожается. Целостное познание – это познание, предполагающее наличие абсолютного Всеединства (Бога). Отвергая Абсолютное Бытие, человек, естественно, и не может Его познать. Его познание, в таком случае, есть только открытие относительных истин, частностей. Он фатально обречен на познание внешнего, как говорили святые отцы, «многосоставного» бытия [130].

После бала, когда опьянение восторгом прошло и появилось трезвое видение реальностей, Арбенин спохватился и раскаялся в содеянном:

И что же я там делал, не смешно ль!..

Давал любовникам советы,

Догадки поверял, сличал браслеты (то есть пытался по внешним признакам установить суть явления)…

И за других мечтал (то есть создавал фантомы),

как делают поэты…

Ей-богу (здесь хоть и в качестве междометия, но не случайно обращение к Богу, ибо это есть раскаяние),

мне такая роль

Уж не под леты!

Это раскаяние (μετανοια – критика своих деяний, перемена ума) мысленно возвращает его к своей возлюбленной, он с нетерпением ожидает ее прихода, – он знает, что беседа с ней принесет ему очищение от нечистоты, которой он запятнал свою душу. Он ждет появления своего собственного внутреннего света (совести – духа Премудрости), который открывает новый, неведомый мир. Так уже было, когда он впервые встретил ее:

Скоро черствая кора

С моей души слетела, мир прекрасный

Моим глазам открылся не напрасно,

И я воскрес для жизни и добра.

Не случайно здесь стоит слово воскрес, ведь Нина на самом деле носит имя Анастасия, – воскресение в переводе с древнегреческого. В Православии слово воскресение, кроме привычного смысла, имеет и смысл, соотносимый с земной жизнью. Воскресение (αναστασις) понималось святыми отцами как исправление природы человека [131].

Поэтому Нина очень хорошо знает о неисправленной природе Арбенина, ее незамутненная любовь дает ей и чистоту зрения. В разговоре после бала, она намекает ему на это:

…когда красноречиво

Ты про любовь свою рассказываешь мне

И голова твоя в огне,

И мысль твоя в глазах сияет живо,