Ей-богу (здесь хоть и в качестве междометия, но не случайно обращение к Богу, ибо это есть раскаяние),

мне такая роль

Уж не под леты!

Это раскаяние (μετανοια – критика своих деяний, перемена ума) мысленно возвращает его к своей возлюбленной, он с нетерпением ожидает ее прихода, – он знает, что беседа с ней принесет ему очищение от нечистоты, которой он запятнал свою душу. Он ждет появления своего собственного внутреннего света (совести – духа Премудрости), который открывает новый, неведомый мир. Так уже было, когда он впервые встретил ее:

Скоро черствая кора

С моей души слетела, мир прекрасный

Моим глазам открылся не напрасно,

И я воскрес для жизни и добра.

Не случайно здесь стоит слово воскрес, ведь Нина на самом деле носит имя Анастасия, – воскресение в переводе с древнегреческого. В Православии слово воскресение, кроме привычного смысла, имеет и смысл, соотносимый с земной жизнью. Воскресение (αναστασις) понималось святыми отцами как исправление природы человека [131].

Поэтому Нина очень хорошо знает о неисправленной природе Арбенина, ее незамутненная любовь дает ей и чистоту зрения. В разговоре после бала, она намекает ему на это:

…когда красноречиво

Ты про любовь свою рассказываешь мне

И голова твоя в огне,

И мысль твоя в глазах сияет живо,

Тогда всему я верю без труда;

Но часто...

Здесь Нина не договаривает, но она хотела сказать Арбенину, что часто в нем пробуждается неизжитый зверь – и если он не сумеет обуздать его, то этот зверь погубит его.

Ревность как потеря

целостного видения

Зверь не заставил себя долго ждать. Возбудившись карточной игрой и насытившись энергиями маскарадного разврата, он восстает в новой страсти – ревности. Яд ревности моментально отравил рассудок и сердце Арбенина – он теряет последние остатки целостного видения – новая страсть совершенно ослепляет его – в гневе он уже ничего не способен видеть, кроме масок и собственных иллюзий. Арбенин и сам испуган пробуждением своего зверя, но теперь уже нельзя его остановить – кипучая лава его подземелья устремилась на поверхность – и «плоха забава с ее потоком встретиться». «Тогда не ожидай прощенья», – угрожает Арбенин Нине, –

Закона я на месть свою не призову,

Нo сам без слез и сожаленья,

Две наших жизни разорву!

Покушение на убийство или самоубийство (для Арбенина убийство Нины равносильно самоубийству) – есть закономерный конец, к которому приводит человека вереница страстей. Это есть дно падения в этой нисходящей лестнице страстей, недаром Иуда покончил жизнь самоубийством, а грех Адама и Евы уже в первом поколении породил убийцу, – Каина. Арбенин и становится Каином. Лермонтов задолго до убийства Нины устами случайного персонажа называет его Каином и Иудой.

Гнев помрачил его ум – он не поверил своему сердцу, хоть и страстному, но в данном случае свидетельствовавшему невиновность Нины. Он поверил помраченному грехом уму, который выстроил логическую цепь доказательств виновности Нины. Все суждения в этой цепи сходятся в главном узле связи – в браслете. Внешняя связь явлений (вещь), – становится главным аргументом для обвинения. Целостность и глубина сознания (целомудрие) утеряна и разрозненные, помраченные страстями и отчужденные друг от друга его части не могут быть свидетелями истины. В этой разрозненности и помрачении сознания человек обречен на заблуждения.

Ревность Арбенина – есть символическое выражение собственнических претензий воли на абсолютное и безраздельное обладание Премудростью в отчуждении от остальных частей сознания. Такое нецелостное (нецеломудренное) обладание Премудростью приводит к ее гибели в человеке. Падший человек видит в своем помраченном сознании мир перевернутым – иерархия ценностей перепутана, понятия смешены (отождествлены по несущественным, внешним признакам).