Не походили на существ земных.

О нет! Все было ад иль небо в них.

Поэтому Лермонтов легко ориентируется в реалиях внутреннего мира и дает им верную в духовном отношении оценку. Это является необходимым делом для того, чтобы дать отпор силам зла и устремиться к добру. Преображение человека и изменение его в сторону добра невозможно без этого прояснения реалий внутреннего мира, потому что движение к свету есть самосознательное свободное продвижение – подвиг самопреодоления.

Острое метафизическое чутье помогло Лермонтову выразить метафизические реалии в поэтических образах. Лермонтов, смотря в свою душу, заглядывал в будущее человечества – он намного опередил свое время. Он как бы в свернутом виде пережил всю историю падшего человечества в себе, – и потому мог сказать и о его будущем. В этом смысле его драма – это грозное пророчество о том, что ждет падшее человечество, если оно не раскается. Лермонтов вполне осознанно относился к тому, что он обладает таким даром. В стихотворении «Пророк» он писал:

С тех пор как вечный судия

Мне дал всеведенье пророка,

В очах людей читаю я

Страницы злобы и порока.

Заметьте, как точно он определяет и характер этого дара, данного ему именно для обличения «злобы и порока». Он показал к чему приведет человечество внутреннее масколудство и азартная игра, цель которых наслаждение. В том мире, в котором все относительно, а в игре «все условно», возможно только утверждение относительного. Это приводит к безбожию, а затем и к тотальному нравственному вырождению, ибо нравственность возможна только при наличии абсолютного начала. Падение нравственности приводит к росту преступности и греха (раз нет Бога, то – все дозволено, вплоть до убийства).

Затем человечество впадает в идолопоклонство (поклонение внешним материальным вещам). Вещь сделается идолом, вокруг которой будет обращаться вся жизнь человека, и сквозь которую он будет смотреть на себя и на мир. Вещь станет самым существенным доказательством истины, – она будет незримо присутствовать в каждом человеческом суждении, в каждом понятии. В результате такого ложного взгляда на себя и на мир человек ослепнет и перестанет видеть жизнь в реальном, истинном свете. В его сознании все перевернется – истинные реалии он будет считать порождением «гиены» и «змия», а мертвые дьявольские маски станут предметом его поклонения. Жизнь станет сплошным маскарадом – парадом дьявольских масок. Одна страсть породит в душе другую, более сильную – нераскаянный грех породит новый грех. Образ Божий в человеке (Премудрость) будет отвержен, оклеветан и убит (отравлен словесным ядом кощунств на творение Божье). А низкое начало (Афродита Пандемос, Иштар) будет властвовать и, запутывая нить судьбы человека, низвергая нравственные ценности и нарушая иерархию, определять движение человека в этом мире. Душа разделится на части и начнется внутренняя вражда этого разделившегося в себе самом царства, в результате которой все враждующие погибнут – обезумеют. Безумие и тотальное самоистребление – таков конец падшего человечества, в гордости своей не желающего принести раскаяние. Вот какой смысл вложил Лермонтов в загадочные образы-символы своей драмы.

Задолго до того, как выдающийся литературовед и философ Михаил Бахтин доказал разлагающую роль для общества карнавализации жизни, Лермонтов выступил с нравственной критикой маскарадной жизни высшего света. Маскарад – это сущность карнавала, в нем смещены все общественные вертикали, носящий маску принца на самом деле может быть нищим. Маска дозволяет низкое выдать за высокое и даже откровенно выставить низкую жизнь напоказ обществу. Сегодня мы наблюдаем быструю театрализацию жизни. Все области жизни становятся игрой, неким маскарадным шоу, где каждый участник носит ролевую маску, но на самом деле не соответствует даже роли, ибо играет свою игру. Но масколудство не дозволяет человеку быть правдивым – оно обрекает его на тотальное рабство лжи, даже наедине с самим собой человек навыкает одевать маски. Это закрывает ему вхождение в истинную жизнь. Только беспощадная правда о самом себе может открыть современному человеку этот запечатанный многочисленными масками вход. Лермонтов показывает трагические последствия масколудства для личности.

Цензурой драма не была допущена к постановке. Ни один из вариантов не прошел цензуры, а Лермонтов сделал пять редакций своей драмы, последний вариант был откровенно компромиссным, там Арбенин мнимо отравлял свою супругу и примирялся с ней. Но главная цензурная претензия Лермонтову состояла в том, что он резко выражался о маскарадах, осуждая тем самым жизнь высшего общества – и это несмотря на то, что цензура в православной стране должна была бы руководствоваться канонами, ведь 62-е правило VI-го Вселенского Собора запрещает плясания с ношением масок.

При жизни Лермонтова драма не увидела сцены и даже не была опубликована. Пророческое предупреждение юного Лермонтова, а ему, когда он написал «Маскарад» был всего двадцать один год, никто не услышал. Но маскарадизация жизни имеет свою логику и таит в себе коварный подвох. Через общественное масколудство мы двигались к революции. Лермонтов предсказал ее еще шестнадцатилетним юношей. В стихотворении «Пророчество» он написал: «Настанет год, России черный год, когда царей корона упадет».