Взять хотя бы нашумевшее открытие в области физики профессора Башкирского госуниверситета Нажипа Валитова. Он теоретически обосновал и экспериментально доказал, что информация посредством магнитных и гравитационных полей распространяется мгновенно независимо от расстояния по всей бесконечной Вселенной. Таким образом, и все объекты в ней взаимодействуют моментально. Его теория, по подсчетам ученых опровергла 12 законов термодинамики, 20 разделов химии, 28 разделов физики, 40 разделов механики. Он утверждает, что время может обращаться в массу и энергию, а масса и энергия затем могут снова обратиться во время. Такие открытия кардинально изменяют у современного человека привычные представления о мире, – и заставляют его о многом задуматься, ведь последнее утверждение Валитова подтверждает, что возможно воскресение мертвых, недаром и сам автор этих открытий сделался верующим человеком.

Даже в самой теоретической физике появилось понятие метафизика. Э.А. Тайнов попытался осмыслить физические явления с неожиданной стороны, – на основе философии и православного богословия он создал метафизику квантовой физики, которая объяснила дотоле необъяснимые явления микромира. Метафизика, в данном случае, явилась, по существу, аксиоматической основой научной теории [229]. Еще В. Гейзенберг убедительно показал, что научные законы являются закономерностями лишь статистического характера, – эти закономерности вовсе не открывают сущности изучаемого предмета, а только более или менее правильно описывают его. Но если это так, – то, не зная сущности изучаемого явления, а только приспосабливаясь к его использованию, мы всегда рискуем оказаться в роли разрушителей созданного Богом мира, ведь мы не знаем последствий извлечения этого явления из контекста жизни и его неумеренного или даже умеренного использования. Поэтому в теории науки возник сегодня серьезный кризис, суть которого в кризисе мировоззрения, в самой парадигме мышления. И характерно, что разрешение этого кризиса люди науки ищут сегодня на путях религиозной метафизики. Эти вопросы становятся сейчас предметом обсуждения даже на научных конференциях. В рамках XIII Рождественских чтений на научной конференции по теме «Христианство и наука», проходившей в стенах университета им. М.В. Ломоносова на физическом факультете, было сказано буквально следующее: «Предмет физики XX в. оказался метафизическим в точном смысле этого слова, то есть современная фундаментальная физика фактически перешла в метафизику. В итоге физика к концу XX в. прошла, в соответствии с законом отрицания отрицания, основные этапы развития и вышла на следующий виток спирали. Исторически возникнув путем выделения из греческой метафизики, пройдя этап феноменологии, она вновь осознала себя как религиозную метафизику. Впервые в истории стало возможным определить физику так же, как в Библии определена религия, а именно, как обличение вещей невидимых» [230].

Наш ученый, доктор технических наук, академик Международной академии информатизации при ООН В.Д. Плыкин, на основании проведенных им опытов с водой создал новую модель Вселенной. «Человечество, – пишет он, – тысячелетиями искало начало начал. Модель показала, что этим началом являются информация и энергия. Все остальное вытекает из них и строится из них. Вспомните формулу Эйнштейна. В ней материя первична, энергия – производная от массы материи. Эйнштейн был материалистом, поэтому формулу мог записать только так.

Мой вывод: материя – это следствие, информация первична. Значит, не нарушая математических законов, можно записать, что масса, материя – это энергия, уплотненная в 90 миллиардов раз. Чтобы получить каплю материи, нужно иметь озеро энергии.

Материя – это энергия в определенном состоянии, зависящем от той информации, той программы, которую заложил Творец.

Приходит информация, и энергия начинает формировать полевые структуры, энергия начинает осуществлять ту программу, которая задана. Энергия упаковывается в определенный вид состояния: в тонко-материальное, плотно-материальное, сверхплотно-материальное. Все, что мы называем материей, оказывается, есть энергия в сверхплотном состоянии. Но существует энергия в более тонких состояниях, это иные миры, там другая материальность.

Мы, люди Земли, живем в физическом мире, в мире следствий, причин которых мы не знаем. Наша материалистическая наука изучает следствие, а изучая следствие, никогда не получишь причин, так как они находятся в информационно-энергетических потоках Вселенной» [231].

Ученые запустили на орбиту земли мощный телескоп. Оттуда открывается иной, более широкий обзор Вселенной. Но вдруг они столкнулись с неожиданным препятствием в ее изучении – 40% того, что можно увидеть в этот телескоп, оказалось совершенно неведомым современной науке, потому что оно не поддается спектральному анализу, а, стало быть, по определению материей не является. Расчеты количества материи во Вселенной показали, что расчетное ее количество на порядок больше количества существующей физически плотной материи. Мир оказался устроенным иначе, чем нам он представлялся, – чем тот мир, устройству которого нас учили. Этот образ мира рухнул под напором новых открытий и фактов.

Однако ничего принципиально нового об устройстве материального мира ученые не сказали. Еще святые отцы, такие как преподобный Максим Исповедник, преподобный Иоанн Дамаскин учили, что материальный мир является вторичным по отношению к миру идей-логосов, которые в свою очередь берут начало в ипостасном Логосе, то есть во Святой Троице. Что касается разоблачения учеными теории эволюции, то и здесь ученые не открыли ничего нового. Задолго до обобщающих выводов многих ученых по поводу эволюции святитель Афанасий Великий учил: «Из тварей ни одна другой не предшествовала, но все созданное произведено вдруг и в совокупности одним и тем же повелением» [232]. Здесь речь идет и о совокупности организмов (биоценозе), в которой только и может существовать биологическая жизнь. О невозможности видовых изменений нам также задолго до прозрения ученых на эту тему поведал святитель Василий Великий. Он считал, что природа существ такова, что «коня она делает преемником коню, льва – льву, орла – орлу, и каждое животное, сохраняемое в следующих преемствах, продолжает до скончания Вселенной. Никакое время не повреждает и не истребляет свойств животных. Напротив того, природа их, как недавно созданная, протекает вместе со временем» [233].

Однако в споре креационистов и эволюционистов содержатся все-таки крайние суждения, не соответствующие библейской картине творения. Креационисты утверждают, что мир создан в своем совершенном и законченном виде и в себе творческих потенций не содержит, а эволюционисты утверждают, что мир имеет сам в себе возможности самозарождения и самостоятельного творческого развития. Мир создан Богом, но седьмой день творения продолжается – мир должен преобразиться, его преображение произойдет через преображение человека. Человек – соработник Богу и в этом смысле сотворец, но его сотворчество зависит от его изменения, от становления как богоподобного человека. Адам носил в себе образ Божий и начатки богоподобия, которое ему предстояло еще осуществить своим творческим соработничеством с Богом. Грехопадение осложнило эту задачу, но не отменило ее – Христос Своим крестным подвигом восстановил эту возможность. Кроме того и сама материя обладает некоей творческой способностью. В книге Бытия, повествующей о творении, Бог повелевает воде собраться «в одно место» (Быт. 1, 9), но она собирается «в свои места» (Быт. 1, 9) – в результате чего явилась суша и появились различные водоемы, в которых могла зарождаться и развиваться жизнь в ее многообразных формах. Вода прочитывает задание Божие творчески, осуществляя замысел Божий – и Бог принимает этот творческий акт, увидев, «что это хорошо» (Быт.1, 10). Вода, земля принимают участие в Творении, они по повелению Бога производят (см.: Быт. 1,11; 1, 20) растения и животных. Чтобы это сделать, вода и земля должны обладать творческим потенциалом, мало того, они должны понимать смысл задания, а стало быть, обладать тем, что это задание понимает. Библейская картина творения гораздо шире наших привычных, но весьма ограниченных представлений о возникновении мира – она примиряет крайние точки зрения, включая взгляды адептов этих крайностей в более полное воззрение на творение.

Исчезло и скептическое отношение ученых к Библии. Открытие русского математика Ивана Панина заставило ученых пересмотреть свое отношение к этому источнику. Иван Панин доказал, что во всем тексте Библии закодирована цифра семь, но ведь седмеричному циклу подчинено и все мироздание, например, лунный цикл, сроки беременностей у всех живых существ, а также световая волна, пронизывающая весь космос (световой спектр содержит семь цветов), всего лишь семь основных музыкальных тонов образуют и весь необъятный космос музыкальных произведений.

Чего только стоит одна первая фраза Библии: «В начале сотворил Бог небо и землю» (Быт.1, 1). В оригинальном тексте (на иврите) в ней содержится семь древнееврейских слов, состоящих из 28 (7х4) букв, причем первые 3 слова (подлежащее и сказуемое) содержат 14 (7х2) букв, и столько же букв содержится в 4-х последующих словах (дополнения). Самое короткое слово стоит в середине фразы, – букв в этом слове 7, столько же в слове стоящем слева, число букв в среднем слове и в слове справа тоже равно 7. Подобную фразу вообще невозможно составить человеку, если даже очень постараться, – пробовали, причем потратили несколько месяцев, но ничего не вышло.

Такому коду подчинена вся Библия, по нему можно даже восстанавливать текст, если в нем утеряны какие-нибудь слова, или вставлены кем-нибудь другие. Кроме того, этому коду подчинены и иные закономерности, например, упоминание имен, – сумма, составляющая число упоминаний, всегда кратно числу семь. Таких закономерностей в Библии огромное число, вероятность их случайного возникновения по теории вероятностей равна нулю.

На основе его открытий были составлены компьютерные программы, с помощью которых проводились исследования очень многих текстов. Исследования показали, что в мире не существует ни одного текста, написанного рукой человека, который был бы так строго и красиво организован, как текст Библии, и что человек принципиально не способен создать подобные тексты. Кроме того, текст Библии пропустили через специально составленную для криминалистических целей программу, выявляющую автора текста, причем в криминалистике ее уже весьма успешно использовали. Результат оказался неожиданным, несмотря на то, что всем было достоверно известно о множестве авторов библейских текстов, компьютер ответил, что автор всех текстов только один. Поэтому вывод напрашивается сам собой. Библия есть творение разума, который превышает человеческие возможности, она не написана людьми и авторы, именами которых названы библейские книги, вовсе их авторами не являются. Единое авторство книги, написанной многими людьми, нельзя иначе объяснить, как только тем, что они были вдохновляемы при написании одним и тем же Духом.