Миров приводные ремни».

Культура – это то, что формируется культом, но им отнюдь не является, а в культуре часто возможны трансформации культовых ценностей по причине зауженной парадигмы мышления. Культура вообще наиболее уязвимая часть человеческой деятельности. Греческое слово ὀρθοδοξία, которое и переводится обычно как православие, означает еще правильное мнение или правомыслие. Без обретения правильного мышления невозможно создать устойчивый тип культуры.

От характера мышления зависит тип культуры, ибо культура зиждется всегда на мировоззренческом фундаменте, а мировоззрение на базе основной идеи, вокруг которой и выстраивается вся культура. Культуры классифицировали по-разному, но весь длинный ряд классификаций можно свести к трем основным идеям-ценностям: Бог, Человек, Природа.

Эти главные ценности формируют и парадигму мышления: парадигмы вечностную, пространственную и временную. Эти же ценности и парадигмы соответствуют главным духовным характеристикам: провиденциальной, циклической и хилиастической (которые подробно разбирались в историософских заметках). Базовые духовные характеристики и тип мышления порождают три главных типа культуры: сотериологическую, магическую (оккультную) и эвдемоническую (потребительскую).

Важное значение в культурной деятельности имеет также эмоциональный и волевой обертон. Культура должна быть муже-женской, ибо только в таком любовном слиянии культура способна быть плодотворной и действенной. К сожалению, в истории можно наблюдать чаще всего уклоны в крайности – культуры движимы по преимуществу или волевым мужским импульсом и агрессивностью, или женской эмоциональностью и жизнеутверждением. И та, и другая крайность приводит к разрушению жизни, к вырождению самого человека. Парадокс заключается в том, что преобладание определенных качеств, свойственных каждому полу в отдельности, ведет к их потере – к уродливой суррогатной замене их в каждом поле якобы на свойства противоположного пола. И в этом случае действует закон взаимопереходов. В силу действия этого закона культура становится бесплодной и духовно, и материально.

Однако определяет тип культуры все-таки главная идея – она является базовым ее фундаментом. В истории можно выделить и соответствующие периоды, когда эти главные ценности последовательно сменяют тип культуры, становясь доминантой мысли, умозрения и поклонения. Однако, даже такая скромная типология культур в конечном итоге сводится к одному единственному типу, в основу которого положена главная фундаментальная ценность человеческой жизни – Бог, ибо ценности Природа и Человек заменяют в сознании человека место Бога. Культуры, строящиеся на этих основах, являются всего лишь формой идолопоклонства, следствием распавшегося после грехопадения сознания человека и потому они являются столь неустойчивыми.

Следовательно, самым устойчивым типом культуры будет тот тип, который сможет сочетать эти ценности в иерархическом подчинении, и не только сочетать, а органически их претворять, синтезировать в новое качество животворной культуры. За такой культурой будущее человечества. Однако двойственность культуры может обернуться тем последним разделением, в котором уже невозможно будет примирение враждующих сторон. Примирение станет возможным только при изменении менталитета (изменении ума – покаянии) адептов этих крайних проявлений культуры, а само изменение произойдет только при целостном подходе к культуре.

Дело в том, что современное мировоззрение было выработано на основе научного объективизма. Сегодня это мировоззрение стало с одной стороны, – причиной глобального кризиса, с другой, – серьезным препятствием для обретения мировоззренческой полноты, отвечающей назревшим проблемам времени. Интересно мнение по этому вопросу современного философа, профессора МГУ Майорова Г.Г. «Древние еще хорошо понимали, – пишет он, – что человек обретает значение распорядительного центра, то есть субъекта, обретает свободу и автономию не в противостоянии своей собственной и окружающей его природе, а в единении и слиянии с ней, ибо только таким путем человек поднимается до беспрепятственной активности и достигает полного самовыражения. К сожалению, эти указания древних, основанные на их неизвращенном, целомудренном чувстве реальности, были потом забыты, и в человечестве восторжествовал иной принцип – принцип господства над природой, предполагающий веру в то, что человек и природа – это нечто совершенно разное, и что человек, занимая в иерархии сущего ступень более высокую, имеет право пользоваться природой как простым материалом и средством для достижения своих особых, сверхприродных целей. Обольстившись дарованной ему творческой способностью, человек самозабвенно отдался великой переделке, перестройке и переплавке окружающего мира и самого себя, в результате чего он создал в себе и в ближайшем своем окружении «вторую природу», называемую культурой. Это был мир труда – царство объектов и орудий. Придав ему значение высшей ценности, человек незаметно для себя вскоре стал его рабом. За горизонтом этого искусственного мира продолжало, конечно, существовать необъятное царство действительности, но, увлекшись, человек в конце концов и ему отказал в праве на независимое от культуры самостоятельное бытие, придав ему статус «объективного мира». Объективный мир – это по существу мир культуры, экстраполированный на всю реальность, где неизвестное человеку получает гипотетическое существование по аналогии с известным. Выйти из собственного объективного мира в мир действительный человек столько же не может, сколько не хочет. Он уже привык к окружению подручных, односторонне высвеченных светом его разума вещей-объектов, он страшится темноты неведомого и непредсказуемого, боится утраты своей власти над вещами. И его опасения и страхи основательны. Вступив в действительный мир, человек и вправду окажется в таинственном и загадочном для него царстве, в стране чудес, где нет господства и подчинения, где всякая вещь – свободная индивидуальность и актуальная бесконечность, и где проводником ему будет служить уже не холодный и мрачный рассудок (ratio), который подобно дантевскому Вергилию вел человека по адским кругам объективного мира, а только любовь – та, что у Данте в образе Беатриче ведет нас по Раю» [371].

Новая культурная эпоха всегда начинается с открытия новых смыслов жизнетворчества человека в любви ко всему творению, ибо в культурной миссии человек является главным действующим лицом. Культура потому и называется культурой, что она связана с возделыванием человеческой природы и созиданием смыслов. Изначально человек был призван к именованию (см.: Быт.2, 19–20), его культуротворческая миссия началась с этого процесса, но, значит, и новая культурная эпоха должна начинаться с правильного именования. На поле культуры ничего не растет без посева и выращивания, без культурного возделывания растут только сорняки. Поэтому процесс взращивания смыслов должен быть организован и претворен в конкретный проект – например, в создание энциклопедии метафизических понятий, всесторонне объясняющих и определяющих главные ценности, на которых строится человеческая культура, а также была бы показана недостаточность сложившихся стереотипов мышления.

В российской истории можно наблюдать одну закономерность – каждый век начинается с того, что принято называть «смутным временем», когда наступает кризис в государственной и культурной жизни страны, который заканчивается пересмотром прежних культурных ценностей и изменением социума. Начало ХVII-го века так и было названо «смутным временем», – по смерти царя Бориса власть в стране была захвачена алчными боярами, которые чуть не распродали страну. Народной инициативой была приведена к власти династия Романовых – началось возрождение культурной и социальной жизни. Петровские реформы начала ХVIII-го века были крутым изменением всей российской жизни – фактически цивилизационным переломом. Война с французами 1812 года стало причиной национального возрождения – произошло отталкивание от бездумного подражания Западу, что привело к пересмотру цивилизационных ценностей. Восстание декабристов еще более усилило этот процесс. ХХ-й век начался с двух социальных революций, приведших к изменению государственного строя и к культурной перестройке.

Начало ХХI-го века разразилось системным кризисом, требующим пересмотра всего мировоззренческого комплекса взглядов на мир и человека. Но начало ХХI-го века – это не просто начало следующего века, а еще и начало нового тысячелетия. В начале этого века, по идее, должны быть заложены основы и всего тысячелетия. Поэтому нынешний кризис всеохватный, соответственно, и мировоззренческий перелом будет радикальным. Ростки этого нового мироощущения появляются уже и в углубленном понимании красоты – в искусстве, истины – в науке, любви – в социальном устройстве. Об этих новых ростках, ломающих привычные стереотипы нашего мировоззрения, и шла речь в этой книге.

Новая эпоха приносит новые проблемы, старые как мир. С особой остротой мир переживает ныне проблемы национальных отношений. Как только не пытались в новую эпоху решить их – мировыми войнами, войнами межэтническими, экономическими, политическими, но проблема все острее и острее вставала перед человечеством – сегодня она приобрела буквально взрывной характер. Однако проблема национального единства – это прежде всего проблема культурного единства; там, где нет культурного единства – там, при всех других условиях не может быть и национального единства.

Нынешние проблемы собираются решить модернизацией. Пафос модернизаторов основан на вере в человека, – в его безграничные возможности. Сегодня уже обсуждаются планы и проделываются эксперименты по созданию новых органов-запчастей для человека и даже для создания ему нового искусственного вечного тела, в которое будет пересажена информационная матрица его внутреннего мира. Академик Виктор Вейник ссылается в своей книге на академика В. Глушкова, бывшего вице-президента Академии наук Украины и возглавлявшего Институт кибернетики АН УССР. «Он утверждал, – пишет Вейник, – “что возможности кибернетики и компьютеров поистине безграничны”». К 2020 году человек сможет отдать компьютеру «свое самосознание… делая себя практически бессмертным». Человек «начнет чувствовать, что он – это он, и в то же время он – это и машина. Произойдет как бы раздвоение самосознания». А доктор технических наук А. Болонкин, переехавший в США, пишет, что в XXI веке «начнется конец человеческий цивилизации»; ее место займет электронная цивилизация. Лишь «несколько десятков, а может, и сотен людей, так же, как и других представителей животного и растительного мира, смогут сохраниться в зоопарках или специальных небольших резервациях». В ходе развития электронной цивилизации возникнет высший разум. «И этот высший разум станет тем богом, который реально будет управлять не отдельной планетой, а всей Вселенной» [372]. Ну вот и определился религиозный объект поклонения – сказано здесь с предельной откровенностью – в технологии оказывается тоже есть своя мистика и метафизика.

Все эти надежды и планы естественно вытекают из гуманистической идеологии. Но это надежды ложные – те, кто строит такие планы, не замечают самого главного – осуществлением таких планов уничтожается сам объект их веры и надежд, – человек, ибо отцифрованная информационная матрица в искусственном теле уже не будет иметь к человеку никакого отношения. Таким образом, подобные модернизационные проекты – есть диавольские проекты по уничтожению человечества. Но даже и умеренные модернизационные проекты технологического оснащения человека, не смогут осуществиться в виду того, что мир не сможет далее существовать, если не изменится сам человек. Насущная потребность этого умирающего мира – это изменение человека. Сам ложный проект создания искусственного человека возникает из этой потребности. Поэтому если уж и говорить в терминологии модернизации, то подлинная модернизация – это прежде всего культурная трансформация общества и самое главное, – изменение самого человека, его преображение. Новый мир не сможет принять человека в том виде, в котором он существует сегодня, потому что в таком виде человек может быть только разрушителем, о чем прямо свидетельствуют его модернизационные планы и реальные уже достигнутые сегодня результаты подобной модернизации. Поляризованный, разделенный диавольский мир заканчивает свое существование – время, отданное князю мира сего, иссякает.