Центральный праздник западного круга богослужения – Рождество. Также на Западе особое место занимает культ Богоматери-Мадонны. Это именно культ, а не поклонение, культ божества, а не святого человека, так как с принятием догмата о непорочном зачатии и соискупительном подвиге Божией Матери Западная Церковь фактически возвела Ее в ранг божества. Это культ, который подчеркивает роль родового и женского начала.

Культ женского начала и аскетика, не направленная на подавление душевных проявлений, располагают к развитию чисто музыкального, образного начала в музыкальной культуре. Этим же объясняется то, что в богослужение Западной Церкви была введена инструментальная музыка, и то, что в музыкальной культуре Запада жанр инструментальной музыки занимает главенствующее место, а также и то, что музыкальный элемент в западной музыкальной культуре и культе всегда подавляет текст (слово).

Особенно заметными отличия в аскетической практике Востока и Запада становятся после паламитских споров, когда Западная и Восточная Церкви кардинально разошлись в решении догматического вопроса о присутствии Бога в мире в нетварных энергиях. Запад отрицает такое присутствие – в мире, решает он, присутствуют только тварные энергии. Но в таком тезисе скрыто содержался и вывод о независимости тварного от Творца – самодостаточности душевного уровня бытия, отделенности его от духовного. Такая мировоззренческая установка вела к бессознательной эмансипации женского начала – и, следовательно, к развитию в музыкальной культуре чисто музыкального начала: к полифонии, а через полифонию к развитию инструментальных жанров, а в самих инструментальных жанрах – к развитию гармонии, к насыщению оркестровки.

Последовавшая за паламитскими спорами эпоха Возрождения, в которой главенствующей идеей стала идея независимости твари от Творца, ярко обнаружила эту тенденцию в музыкальной культуре Запада. В начале эпохи Возрождения полифонический стиль становится господствующим, как в церковной, так и в светской музыке.

«Месса была в то время своего рода “чистой” музыкой» – пишет о фламандской мессе музыковед, профессор Т. Ливанова [23] . Полифоническая музыка мессы оставалась вокальной только по форме – по своему существу (по композиционным приемам, в которых совершенно игнорировался текст) она была уже чисто инструментальной. Музыкальный историк К. Розеншильд пишет о соотношении музыки и текста во фламандской мессе: «Музыка как бы вырвалась из подчинения тексту. Теперь она все чаще рассеивала смысловое значение слов, оставляя им роль фоническую и традиционно-формальную» [24]. Заметим, что речь идет не о простом тексте, а о словах молитвы. Музыка поглощала молитву и делала ее декоративным фоном.

Реформация связана с расцветом инструментальной музыки. С гедонистической и рационалистической эстетикой Декарта в музыкальной культуре воцаряется учение об аффектах (чувствах, страстях). Декарт оказал огромное влияние на музыкальную культуру реформации.

Немецкий философ Артур Шопенгауэр, оказавший сильнейшее влияние на философскую и эстетическую мысль Запада, выразил как бы квинтэссенцию взглядов западного человека на музыку. «Человеческий голос, – пишет он, рассуждая о сущности музыки, – представляет для нее (музыки – свящ. В.С.) не что иное, как модифицированный звук, подобный звуку музыкального инструмента… А что в данном случае этот самый инструмент в качестве органа речи служит на иной лад и для передачи понятий, так это – случайное обстоятельство, которым музыка попутно может воспользоваться для того, чтобы приобщиться к поэзии, но которую она никогда не должна ставить во главу дела, – она не должна считать главной своей задачей следовать за смыслом фразы стихов, которые по большей части плоски и даже по существу не могут быть иными. Слова всегда будут для музыки чуждым придатком второстепенного значения, потому что действие звуков несравненно сильнее, неотразимее и быстрее, чем действие слов, вот почему если последние перелагаются на музыку, то они должны играть в ней совершенно подчиненную роль и во всем к ней приспосабливаться… Ввиду этого было бы, может быть, целесообразнее, если бы присочиняли текст к музыке, а не наоборот» [25]. Как это похоже на индуистскую философию, в которой утверждается, что в начале было не слово, а звук. И это сходство вовсе не случайно – западная философия подверглась значительному влиянию религиозной философии Востока, что, в частности, выразилось в пантеистических мотивах западной философии. И этот мост к пантеистическому мировоззрению был уже подготовлен католической метафизикой, в которой тезис об исхождении Святаго Духа и от Сына (Filioque) давал основания для такого перехода к восточной метафизике, ибо Filioque возможно только «при допущении онтологического первенства Сущности перед Ипостасями в Божественном бытии» [26]. А это означает, что Единая Безличностная Сущность предшествует Ипостасям. Но что это такое, как не пантеистическая трактовка изначального Бытия? В такой метафизической картине, естественно, и звук сделать изначальной категорией, ибо звук не имеет личностных характеристик, тогда как слово уже изначально является именем , а имя – это основная характеристика личности.

Инструментальная музыка

и христианское богослужение

В связи с разговором об инструментальной музыке хочется обратить внимание на роль инструментальной музыки в язычестве. Во всех языческих и колдовских культах инструментальная музыка является необходимым элементом ритуала. Существовала и культовая иерархия музыкальных инструментов. Во всех колдовских и шаманских культах применялись большей частью ударные инструменты. В культах дионисийского (экстатического) характера использовались духовые инструменты. В культах богам повыше – струнные инструменты. Платон говорит, что музыка выражает движения души, то есть, она выражает душевность. Но здесь вспоминается, каким интересным образом душевность характеризуется в Новом Завете. Апостол Иаков употребляет это слово в таком ряду: «земная, душевная, бесовская» (Иак. 3, 15). А апостол Павел, характеризуя языческий культ, говорит: «язычники, принося жертвы, приносят бесам, а не Богу» (1 Кор. 10, 20).

Из библейского повествования мы узнаем, что отцом «всех играющих на гуслях и свирели» (струнные и духовые) был Иувал, семя проклятого Каина. Иувал имел двух братьев: Иавала, который «был отец живущих в шатрах со стадами» и Тувалкаина, «который был ковачем всех орудий из меди и железа» (Быт. 4, 20–22). Это те, кто начал магически-технологическое освоение природы.

В книге пророка Даниила повествуется о золотом истукане, поклониться которому повелевает царь Навуходоносор. «Тогда глашатай громко воскликнул: объявляется вам, народы, племена и языки: в то время, как услышите звук трубы, свирели, цитры, цевницы, гуслей и симфонии и всяких музыкальных орудий, падите и поклонитесь золотому истукану, которого поставил царь Навуходоносор. А кто не падет и не поклонится, тотчас брошен будет в печь, раскаленную огнем. Посему, когда все народы услышали звук трубы, свирели, цитры, цевницы, гуслей и всякого рода музыкальных орудий, то пали все народы, племена и языки, и поклонились золотому истукану, которого поставил Навуходоносор царь» (Дан. 3,4–7).