There is nothing so proud and so inquisitive as the human mind. Though sin has weakened him greatly, though faith demands of him blind obedience, he still stretches out a hundred wings to soar to the heights, opens a hundred eyes to explore the most innermost things. And it would also be good if he were so eager to investigate so many wondrous works of nature on earth, for this is the natural striving of man, by which he is led to the knowledge of all existence. But he strives to penetrate into the most invisible depths of the incomprehensible divine destinies, in order to ascertain whether the supreme Providence of God really governs everything in a rational way, and what it positively determines about human affairs. After all, this is indecent impudence! Divine predestination is one of the most incomprehensible mysteries contained in the abyss of Divine reason and wisdom! The human mind, which is not narrow in cognition, limited in perception, let it study and investigate this mystery as much as it likes: it will never be able to understand it anyway.

Learned theologians, I know how you talk about divine predestination. You say: predestination is the foreknowledge and preparation of God's blessings, by which all who are saved are irrevocably saved; that it is the ascent of the rational creature to eternal life, it is the election to grace and glory. But you do not understand that God from eternity foresees everything that people do in time, that this divine foreknowledge is firm, and human affairs in time are free. How can we reconcile the immutability of God's counsel and the free self-determination of rational creatures? Just as the immutability of the divine decision does not lead to necessity, why is it indubitable and not subject to chance? "So, away, away from these questions and perplexities of scientists, questions that do not teach, but only darken the mind. In this incomprehensible realm we, brethren, understand only one thing: namely, that predestination is a combination of divine grace and human will, the grace of God, which calls, and the human will, which follows the calling.

Going to Galilee, Jesus Christ found Philip and called him – saying to him: "Come after me." Philip believed and followed him. And Moses wrote in the law and the prophets, he says to his companion Nathanael, who found Jesus, the son of Joseph, who was of Nazareth. Thus Philip is predestined to the honor of the apostolic dignity and to the glory of the heavenly kingdom. This is what I will talk about today. I will try to prove two propositions. First, that God has all the desire to save every person; secondly, that man has all freedom to be saved with the help of the grace of God. God wills, and if man wills, then he is already predestodated.

1

The doctrine of predestination is a dogma of faith based on Holy Scripture, and none of the Orthodox doubts it. "Whom thou hast foreordained," says Paul plainly, "to be conformed to the image of thy Son. And whom thou hast ordained, thou hast called, and whom thou hast called, these thou hast justified; and whom thou hast justified, these also glorify" (Romans 8:29, 30). In the book of mysterious divine foresight, which surpasses understanding, God inscribed whom He loved to life, and whom He hated to death: "Jacob thou loved, but Esau thou hated" (2:13), says God Himself. As a potter prepares one vessel from the same clay in honor and another not in honor, so the almighty God glorifies some of His creatures as valuable, and rejects others as unnecessary. "Whom he wills, has mercy, and whom he wills, he hardens" (9:18). God acts according to His will, and who can contradict Him? Who can resist His will? But is there not any unrighteousness in God, therefore? "Let it not be!" – This is the entire teaching of Ap. Paul, a hidden and sublime teaching, into which the more we delve, the less we understand it. So what? On the question of predestination, let us not understand everything that the Holy Scripture says. Scripture, because it is incomprehensible, the interpretations of the Holy Fathers, because they are difficult, the opinions of learned theologians, because they are vague. Let this be blamed on our reason, weak and blind, which cannot ascend to the heights or discern the invisible. This was not understood by Paul himself, who ascended to the third heaven. At this height of divine revelations, he saw only the unfathomable depth of Divine wisdom, which surpasses reason. Therefore he cried out in amazement: "O depth of the riches, and wisdom, and understanding of God!" (Romans 11:33). Chrysostom continues that "even if it were possible to resolve this, it would be lawless to desire it." It is enough to know these two clear, easy, and lasting propositions: first, that God wants us to be saved, for He loves mankind; the second is that we can be saved, because we are free. The will of God and the will of man form predestination. God wills; If man also wills, then he is already predesceed.

Yes, God, the lover of mankind, wants us all to be saved, and this is confirmed by His three non-contradictory attributes – Divine justice, mercy and providence. God has given the law indifferently to all people and wants everyone to resolutely obey it: there is no person who is not obliged to keep the law of God. Greeks and barbarians, impure and Orthodox, Jews and Christians must fulfill this duty. What reward do people expect for themselves for fulfilling the Divine law? – Salvation and the Kingdom of Heaven. "If ye will and listen, thou shalt tear down the good land" (Isaiah 1:19), so God promises through the mouth of Isaiah. Would it not be the greatest injustice if God wanted people to keep His law on the one hand, and did not want the salvation of all, on the other? What if He predestined one part to salvation, and condemned the other to torment? How? Does he call everyone to podvig and only some to be rewarded? Does he demand that all serve him equally, but does not want to give everyone the same pay? No, God is just, He is justice itself: giving the law to all, He wants all to be saved: "He desires all to be saved," says the Apostle. "For," explains St. Ambrose, "Who gave the law for all, excludes no one from His kingdom."

Further, who compelled God to descend from heaven to earth and become man? His extreme mercy. "For God loved the world, as He also gave His only-begotten Son," testifies John the Theologian (3:16). During the thirty-three years that the God-Man Jesus lived here on earth, how much the God-Man Jesus worked, how much he suffered, how much he died! The Fathers of the Church say that, as a result of the hypostatic union of mankind with the Divinity in Christ, every act of Christ is worthy of infinite honor and glory, so that the slightest suffering of Christ is able to atone for the universal sin; one drop of His most pure blood can extinguish all the flames of eternal torment; But when He suffered as much as no one else suffered, when He shed all His blood even to the last drop, when He died on the cross with such anguish and shame, do you really think that He endured all this only to save one part of people, and leave the other in perdition? He could have saved everyone so easily, and with such efforts, would he have wanted to save a few? Did He spend an infinite treasure and only to make a small ransom, to pour out all the riches of His Divine mercy in order to benefit so few? No, the riches of the divine gift extend to all, to everyone! The wounds of Jesus Christ were healing for everyone. The blood of Jesus Christ is for us a miraculous ladder by which we all ascend to paradise. "There is one God, and one Mediator of God and men, the man Christ Jesus," says Paul, who gave Himself deliverance for all (1 Timothy 2:5). And if He died for all, He wants all to be saved. "He wants everyone to be saved." "The sun of righteousness," testifies St. Gregory the Theologian, "shone for all, lived for all, died, and rose again for all." In addition, it is an indubitable and indisputable truth that the highest Providence of God extends decisively to all creatures: "God foresees everything and takes care of everything," says Basil the Great; This is the Divine paternal care on which Blessed Peter commands us to entrust all our cares. "Thou hast cast up all your sorrow, for He will take care of you" (1 Peter 5:7). By God's command, the sun rises for the faithful as much as for the infidels. God has built harbors in the seas for both the pious and the wicked, and bestows health, prosperity, wealth, and honor upon all nations, both those who worship Him and those who do not know Him. If God desires and distributes to everyone in general that for which we were not created, that is, the earthly and temporal, then how much more will He desire and give to everyone in general that for which we were created, the heavenly and eternal. This Heavenly Father, if He cares for all, then He desires salvation for all. God wants everyone to be saved. That is why He commands His sun to rise on the evil and the good, and the rain to fall on the sinners and the righteous. Therefore God, in His righteousness, mercy, and providence for all, desires the salvation of all, and, as far as it depends on Him, does not desire the destruction of anything, even the slightest. This is affirmed by the Son of God in the Holy Spirit. Gospel: "There is no will before your Father in heaven, that one of these little ones may perish" (Matthew 18:14). He calls everyone to Himself, and therefore "the God of gods," says David, "the Lord spoke, and called the earth" (Psalm 49:1). He spoke from above and from the beginning through the mouth of the prophets, in the last days in the Son, the incarnate Word, and called the whole earth to salvation. Therefore, the heavenly Jerusalem, the glorified city of God, paradise, as John saw it in the Apocalypse, had twelve gates, three facing different cardinal directions, so that we might know that God had opened paradise for the entire universe. "The God of gods, the Lord has spoken and called the earth, for He wants to save all men."

This is, indeed, only a will, which, together with St. Damascene, calls the entire face of theologians preceding; it in itself is not sufficient for the salvation of man. It is like a pillar of fire, which at night showed the Jews the way in the wilderness, showing the way, but not drawing them along the path of salvation. This is the grace of God, which precedes, but it is necessary for a person to voluntarily follow it. This is what God is calling, but it is necessary that a person should listen. The will of God is only one wing; We need another wing, our will, to fly to heaven. The will of God and the will of man form predestination. God wills: if a person wills, then he is already saved.

От начала Бог создал человека свободным, как говорит Св. Дух устами премудрого (сына) Сираха: «из начала сотвори человека и остави и в руце воли его» (15:14). Бог оставил человека в его воле и не хочет производить никакого давления на его свободу. «Остави и в руце воли его». Всемогущ Господь в Своей власти. Всемогущ и человек в своей свободе. Все различие заключается в том, что Бог творит все, что хочет, и никакая сила не может Ему в этом воспрепятствовать, а человек не делает, чего не хочет, и никакая сила не может его принудить к тому. Невозможно, чтобы Бог не совершил им желаемого; невозможно также, чтобы человек сотворил ему нежелательное. Поэтому, как человек не может спастись без благодати Божией, так и Бог не может спасти человека без свободной воли человека.

«Благодать, говорит божественный Златоуст, хотя она и благодать, но спасет лишь желающих». Спасение, по словам Богослова, должно быть делом нашим и Божиим. Дождь падает на землю, но земля не принесет плода, если земледелец не потрудится. Солнце сияет всюду, но кто хочет воспринять его свет, должен открыть свои глаза. Значит, Бог дарует всю благодать и помощь, но этой благодати должна сопутствовать и Божественной помощи содействовать воля человека. Хочет Бог спасти Ноя во времена потопа, в котором погиб весь мир, но требует, чтобы он своими руками построил ковчег. Хочет очистить Неемана от проказы, но требует, чтобы сам Нееман пошел и омылся в Иордане. Хочет отверзти очи слепорожденному, но требует, что сам слепорожденный пошел и умылся в купели Силоамской. Бог хочет спасти всех людей, но требует, чтобы каждый содействовал своему спасению. Человек свободен и имеет перед глазами (на выбор) воду и огонь, жизнь и смерть. Человек разумен, – им водит ум: он может отличить доброе от злого, свет от тьмы. У каждого человека на сердце написан естественный закон, указывающий истинный путь ко спасению. Итак, что же нужно для предопределения, как не вполне подаемая благодать Божия и свободное изволение человека? Хочет Бог; если хочет человек, то он уже спасен.

Но я знаю, какого рода недоумение может вызвать в человеке этот вопрос о предопределении. Бог, могут сказать мне, как это видно из Свящ. Писания, еще прежде чем Исав и Иаков сделали что–нибудь доброе или худое, даже прежде чем они родились, Иакова возлюбил, а Исава возненавидел. Бог «егоже хощет милует, а егоже хощет ожесточает» (Рим.9:18). Бог из одной и той же глины сотворил два сосуда, один в честь, а другой – не в честь. Это значит – одному Бог щедро подает Свою благодать, а другому – нет. В этом Бог совершенно свободен, творить, что хочет. «Воли бо Его», говорит Павел, «кто противитися может?» (Рим.9:19). Как же после этого Бог хочет всеобщего спасения, если на одну сторону Он изливает всю Свою любовь, а на другую – весь Свой гнев? Если Бог еще до рождения возненавидел меня, как Исава, если ожесточил, как фараона, и если сотворил меня, как соду не в честь, с развращенным характером, где же моя после этого свобода делать добро или устраивать свое спасение? Признаюсь, христиане, выше приведенный текст Св. Писания рождает и эти и подобные недоумения. Но он имеет иное значение. Таинственное благословение, данное патриархом Исааком детям, произошло действительно по Божественному устроению; при исследовании же его по человеческому смыслу оно оказывается совершенно ошибочным. Исав и Иаков – дети Исаака: Исав – старший, а Иаков – младший. По естественному закону Исаву следовало бы первым получить отцовское благословение, но (на самом деле) первым получил его Иаков. Этому содействовали три обстоятельства, являющиеся тремя великими ошибками. «Бысть же, повнегда состаретися Исаакови и притупишеся очи его, еже не видети» (Быт.27:1) – и вот он по причине слепоты дает свое благословение, не разузнав предварительно, кто это на самом деле, (выдававший себя за) первенца. Это раз. Чтобы подать свое благословение, Исаак попросил сначала подарка, захотел поесть дичины от сына своего. «Улови ми лов и сотвори ми снеди, якоже люблю аз, и принеси ми, да ям» (Быт.27:3–4). Так он продает свое благословение, тогда как должен был подать его туне. Это второе. Исаак был обманут своей женой Ревеккой. Любя Иакова больше, она одела его в одежды Исава; таким образом, Исаак благословил Иакова, полагая, что благословляет первенца, Исава. Узнав об этом впоследствии, обманутый старец был поражен – «ужасеся Исаак ужасом велииим зело» (Быт.27:33). В этом, столь великом деле, патриарх так легко был обманут женой. Это в–третьих. Слепой, за кушанье, обманутый искусством другого, Исаак дает Иакову благословение, принадлежавшее Исаву. Но кто же был Исаак? – Простой человек. А ведь человек вообще подает свое благословение, дарует честь, делает выбор или ослепленный неведением, или побежденный корыстолюбием, или обманутый по простоте. Но решение Божественное не похоже на решение человеческое. «Совети бо Мои не якоже совети ваши» (Ис.55:20). На сколько земля отстоит от неба, на столько же и судьбы человеческие отличаются от судеб Божиих. Бог иначе предопределяет, иначе подает Свою благодать, иначе дарует Свою славу, иначе творит избрание. Бог наблюдает за всем и Своим всевидящим оком видит все, до мельчайшего и сокровеннейшего. Бог праведен и судит каждого по достоинству. Он не смотрит на лица, не взирает на дары: «не зрит на лице, ниже емлет дар» (Втор.10:17). Бог всемудр и не обманывается хитростью, не побеждается страстью, не изменяет по слабости. Итак всемудрый, правосудный и всевидящий Бог возлюбил Иакова, ибо предуведовал богоугодное настроение Иакова, а Исава возненавидел, ибо наперед знал злой характер его. Он кого хочет милует, ибо предвидит, что он будет человеком хорошей и послушной воли; а кого хочет ожесточает, ибо предвидит, что он будет злого и нераскаянного сердца. Одного Он делает сосудом благословения, как Павла, а другого сосудом бесчестия, как фараона, ибо предвидит, что он (действительно) есть сосуд гнева, обреченный на погибель. Так должно понимать вышеприведенный текст, так его объясняют все святые отцы, особенно Златоуст в своем 16 слове на 9–ую главу послания к Римлянам. Итак, упомянутый текст не доказывает того, будто Бог не имеет всего желания спасти тебя, или будто ты не имеешь полной свободы спасаться. Всегда зовет тебя человеколюбец Бог, желай и ты свободен и будешь всегда предопределен. Мы исповедуем, что Бог делает, что хочет, ибо всемогущ. Но знаем (также), что Бог творит только должное, ибо Он правосуден. И хотя мы не знаем судеб Господних, ибо это бездна глубокая, – во всяком случае, веруем, что в Боге нет лицеприятия.

Когда Иисус Христос восходил в Иерусалим, Иаков и Иоанн, сыны Зеведея, предстали пред Ним вместе с матерью своей Саломией. Кланяются Ему и просят: «хощем, говорят, да един одесную Тебе и един ошуюю сядем во славе Твоей» (Мф.20:21). Смутила Христа эта странная просьба, и Он ответил им: – «не веста, чесо просита. Несть Мое дати». (Мк.10:38–40). Почему же это? Разве Он не всемогущий Бог и не может сделать, что хочет? Кто может Ему возразить? «Воли бо Его кто противитися может?» (Рим.9:19). Иаков и Иоанн были действительно апостолами, как и прочие. Но изо всех апостолов они имеют особенный дар сродства со Христом. Хорошо. Но у Бога, повторяю, нет лицеприятия; Бог не взирает ни на ходатайство, ни на родство. Ревекка могла обманом принудить Исаака совершить несправедливость, ибо он был человек. Но Саломия не могла умолить Христа оказать лицеприятие. «Не веста, чесо просита. Несть Мое дати, но имже уготовано есть» (Мк.10:38.40). Он как бы так сказал: Я со своей стороны как никого не гоню от Моей славы, так никого и не выделяю. Предпочтение получит достойнейший. Слова «имже уготовано есть» объясняет Богослов: «Предложи действительно достойным, которые не только получили от Отца (Бога) эти свои свойства, но и сами в себе их развили». Итак Бог не лицеприятен. Он всех зовет в Свое царство, никого не выделяет, а предпочитает только достойных. Окажись и ты достоин и будешь предопределен.

«Мне оказаться достойным? Как это? Ведь Бог наперед знает, предопределен ли я в рай, или обречен на муки. Если я предопределен в рай, нет никакой нужды больше трудиться, чтобы достигнуть его; а если я осужден на муки, совершенно напрасно стараться избежать их. Ни в первом, ни во втором случае я не свободен. Предведение Божие верно; то, что бог предвидит, непременно должно случиться. А если я свободен сделать то, чего Бог не предвидит, то значит Бог ошибается, а это невозможно».