Слава в вышних Богу, и на земли мир, в человецех благоволение! (Лк. 2; 14) 

   Так воспевают с неба Ангелы, а на земле, вместо мира и тишины, свирепствует брань и одно слышание браней; вместо любви и взаимного благоволения господствуют ненависть и вражда ожесточенная! При таком положении целых царств и народов, коего мы столько времени и ближайшие свидетели и первые жертвы, как спокойно отверзть уста на возглашение радостного песнопения ангельского? Не удобнее ли возлюбить молчание, или, предоставив радость о мире, возвещаемом Ангелами, тем, кои оной достойнее, нам самим восприять не радование, а горький плач и рыдание Рахили, плачущей о избиении Вифлеемских чад своих и не хотяше утешитися, яко не суть?.. (Мф. 2; 18). 

   И однако же, братие мои, Святая Церковь, которая не менее нас видит наши бедствия и разделяет их с нами, нисколько не изменяет ныне, вследствие настоящих горестных событий, гласа своего и вместе с Ангелами, по-прежнему, громко и радостно восклицает: слава в вышних Богу, и на земли мир, в человецех благоволение! 

   Что значит это? То, что мир на земле, провозглашаемый Ангелами, не есть мир обыкновенный и земной, весьма часто нарушаемый и никогда почти вполне не существующий на земле, который когда и продолжается где-либо долее обыкновенного, то всегда почти, подобно слишком продолжительной тишине в воздухе, оканчивается бурями и грозою; то, что благоволение в человецех, возвещаемое по причине пришествия в мир Спасителя мира, превыше всех связей и содружеств человеческих, скоро возникающих и еще скорее распадающихся, и редко, редко не приводящих к единомыслию лукавства (Прем. 10; 5). 

   Естествоиспытатели утверждают, что море, как оно ни удободвижимо и открыто для волн, на известной глубине своей всегда постоянно и тихо, и не может подлежать никаким ветрам и бурям, так что, если бы ладьи, самые великие, могли по произволу опускаться на эту глубину, то во время самых ужасных треволнений на поверхности моря, находились бы там в тишине и безопасности. То же можно сказать и о море житейском, о мире и обществах человеческих: сокрушительным бурям и треволнениям их подлежат преимущественно те, кои всегда остаются на поверхности вещей и событий, и не знают драгоценного искусства -скрываться на это время во глубину веры и упования, во глубину Промысла и любви Божией, где кончается несчастная зависимость человека от внешних перемен и превращений. Те, напротив, кои, по выражению Спасителя, хотя суть, яко и все прочие человеки,от мира (Ин. 15; 19), но не принадлежат миру своей душою и сердцем, кои все существенные потребности и чаяния свои, все тайные сокровища сердца заранее перенесли обонпол (на другую сторону) земного бытия и предали, так сказать, на сохранение вечности; те, наконец, кои, находясь еще на земле, стяжали святую возможность укрываться от самых мятежей человеческих в тайне лицаБожия, (Пс. 30; 21), - те, среди самых ужасных треволнений моря житейского, среди потрясений царств и народов, могут оставаться в покое и благонадежии душевном, могут даже радоваться в самых страданиях своих, как показывает пример святого Павла и других истинных рабов Божиих. 

   Да, братие мои, есть мир, коего не может нарушить и возмутить никакая земная брань! Это - внутренний мир человека с Богом и своей совестью; это - успокоение человека-грешника в безконечных заслугах Сына Божия, коими возвращается потерянное грехами нашими благоволение небесное и чаяние жизни вечной. Сего мира не было и не могло быть на земле, доколе не явился во плоти великий Посредник и Примиритель всяческих и доколе смертью Своей на Кресте, за грехи всего мира, не примирил человека-грешника с Божеством Праведным и Всесвятым. После сего, вместо прежнего гнева и проклятия, не могло не открыться во всей полноте и благоволения удовлетворенного и примиренного Божества к искупленному и отправданному человечеству. Помилованный грешник из врага Божия соделался паки возлюбленным, сыном Божиим, содругом и будущим сожителем на небе Ангелов, прямым и полным наследником рая и блаженства вечного.

Сие-то самое имеют в виду Ангелы и Святая Церковь, когда возглашают ныне: слава в вышних Богу, и на земли мир, в человецех благоволение! 

   Нужно ли говорить, что необходимо следует из сего? 

Кто сделает все сие, - а должны сделать все и каждый, - кто даже предначнет только делать это воистину, тот скоро на самом опыте дознает, что можно и среди шума браней наслаждаться внутренним миром, и среди распрей и пререканий человеческих радоваться о благоволении Божием к человекам. 

   Сего-то вожделенного состояния желаем всем нам, братие мои, от лица почивающего ныне в яслях, великого Примирителя неба и земли! Аминь. 

Слово на второй день Рождества Христова

   Вчера, беседуя с вами, братие, мы, сообразно обстоятельствам, старались показать, что и среди ужасов и бедствий брани можно наслаждаться тем вожделенным миром, который при рождении Спасителя возвещен Ангелами: и на земли мир! Что никакая враждебная сила, не только земная, но самая адская, не может нарушить и упразднить того непреложного определения Божия о спасении нашем, для которого явился во плоти Единородный Сын Божий: в челоеецех благоволение! И что слава Божия, обнаружившаяся в сем великом Таинстве, сколько бы ее ни помрачали люди своим безрассудством и грехами, всегда пребудет паче солнца, сияющего на тверди небесной: слава в вышних Богу! 

   Ныне мы намерены, при помощи Божией, побеседовать с вами о том же предмете, только совершенно с другой стороны, а именно - показать, что взаимные брани и смуты между народами христианскими, как ни печальны они и возмутительны для сердца, нисколько не служат к нареканию на святую веру христианскую, а только свидетельствуют о жалком состоянии духовном самих христиан. Подобное размышление и всегда небесполезно, ибо есть, к сожалению, люди, всегда готовые к нареканиям на христианство; тем паче благовременно в настоящих обстоятельствах, когда вихрь брани, вокруг нас свирепствующей, может затмевать зрение и у неблизоруких.