1. Посмотрим теперь и на непостоянство мнений сих (ересеучителей), как они, двое или трое, об одном и том же говорят не одно и то же, но противоречат между собою и в сущности дела и в именах. Ибо первый из них, Валентин, который приспособил начала, так называемой, гностической ереси к особенному характеру своей школы, учил так: есть не именуемая Двоица, которой одна часть называется Неизреченным, а другая Молчанием. Потом от сей Двоиды произошла вторая Двоица, одну часть которой Валентин именует Отцом, а другую Истинною. Эта четверица произвела: Слово и Жизнь, Человека и Церковь. Это – первая осмерица. Словом и Жизнью, говорит он, произведено десять сил, как говорили мы прежде, а Человеком и Церковью двенадцать сил, из которых одна отступившая и утратившая прежнее положение, произвела все остальное. Пределов Валентин предполагал два: один между Глубиною и остальною Плиромою, разграничивающий рожденных эонов от нерожденного Отца, а другой, отделяющий их Матерь от Плиромы. Христос произведен не эонами Плиромы, но Материю, находившеюся вне Плиромы, по воспоминанию лучших вещей, и порожден ею с какою–то тенью. Он же, будучи мужеского пола, отсек от себя эту тень и взошел в Плирому; а Матерь, оставшись с тенью и лишившись духовной сущности, произвела на свет другого сына; это – Демиург, которого он называет также Вседержителем подчиненного ему. Валентин также, подобно лжеименным гностикам, о которых будем еще говорить, утверждал, что вместе с Демиургом произведен и левый князь, и Произведение Иисуса на свет приписывал иногда отделившемуся от Матери их и присоединившемуся к остальным, то есть, Желанному, иногда же возвратившемуся в Плирому, то есть Христу, а иногда Человеку и Церкви. И о Духе Святом говорит, что произведен Истиною, и невидимо входит к эонам для разбора между ними и оплодотворения их, и эоны чрез него производят насаждения истины.

2. А Секунд говорит, что первая осмерица состоит из Четверицы правой и Четверицы левой, и первую учит называть светом, а другую – тьмою; о силе же отступившей и отпадшей говорит, что она произошла не прямо от тридцати эонов, но от плодов их.

3. Другой же знаменитый между ними учитель, простираясь выше и как бы к более совершенному знанию, о первой Четверице говорит так: есть прежде всего некоторое Первоначало недомыслимое, неизреченное и неименуемое, которое я называю единичностью (monothV). С сею единичностью соприсутствует сила, которую называю единством (enothV). Сии единичность и единство, будучи одно, произвели, впрочем не производя собственно чего–либо отдельного от себя, – начало всего мысленное, нерожденное и невидимое, которое слово называет единицею (monaV). С сею единицею соприсутствует единосущная ей сила, которую опять называю единым (to en). Сии–то силы – единичность и единство, единица и единое–произвели прочие порождения эонов.

4. Увы, увы! и ох, ох! Ибо поистине уместны эти плачевные восклицания при такой дерзости в сочинении имен, какую он показал, без всякого стыда давая имена своему лганью. Ибо говоря: «есть некоторое, предшествующее всему, Первоначало недомыслимое, которое называю единичностью», и еще: «с сею единичностью соприсутствует сила, которую называю единством», очень ясно, он признался, что сказанное ест его собственный вымысел, и что он сам дал своему вымыслу имена, никем другим прежде недаванные. И ясно, что сам он осмелился сочинить такие имена, так что если бы он не явился на свет, то не было бы до сегодня имени для Истины. Но в таком случае ничто не препятствует и другому кому–либо для того же самого предмета назначить например, такие имена: ест некоторое Первоначало царственное, недомыслимое, сила, существующая прежде всякого существа, простирающаяся во всяком направлении. С нею соприсутствует сила, которую я называю Тыквою: с сею Тыквою соприсутствует сила, которую я называю Препустотою. Сия Тыква и Препустота, будучи одно, произвели – впрочем, не производя собственно чего–либо отдельного от себя – плод отовсюду видимый, съедомый и сладкий, каковой плод слово называет Огурцом. С сим Огурцом существует сила той же с ним сущности, которую я называю Дынею. Эти силы – Тыква, Препустота, Огурец и Дыня произвели остальное множество сумасбродных дынь Валентина. – Ибо если можно тот язык, который употребляется относительно вселенной, переделывать в роде первой Четверицы, и если кто–либо сам может назначать какие ему угодно имена, кто воспретит нам принят и эти имена, гораздо более других вероятные, как общеупотребительные и общеизвестные?

5. Другие из них, впрочем, следующими именами назвали первую и родоначальную осмерицу, именно: первое – Первоначало, потом – Недомыслимое, третье – Неизреченное, четвертое – Невидимое; и первым Первоначалом произведено, на первом и пятом месте, Начало, а Недомыслимым, на втором и шестом месте, произведено Непостижимое, Неизреченным, на третьем и седьмом месте, Неименуемое, и Невидимым, на четвертом и восьмом месте, Нерожденное. Это Плирома первой осмерицы. Сии силы существовали прежде Глубины и Молчания, как думают они, желая показаться совершеннейшими самых совершенных и более знающими, чем сами гностики. К таким справедливо было бы воскликнуть: пустословы мудрецы! Ибо и о самой Глубине у них много различных мнений. Одни говорят, что она не имеет четы, не есть ни мужеского пола, ни женского, и вообще не есть что–либо; а другие называют ее мужеско–женскою, приписывая ей естество гермафродита. Еще другие соединяют с нею Молчание, как супругу, чтоб образовалась первая чета.

Гл. XII. Учение последователей Птолемея и Колорваса

1. Но последователи Птолемее говорят, что Глубина имеет двух супруг, которых называют еще Расположениями (DiaqeseiV), – Мысль и Волю. Ибо она прежде, – говорят, – замыслила произвести, а потом захотела. Посему, от взаимного как бы срастворения сих двух расположений или сил, т. е. Мысли и Воли, произошла чета, состоящая из Единородного и Истины. Они вышли как видимые типы и образы двух невидимых расположений Отца: Ум – образ Воли, Истина – Мысли, и посему образ позднее рожденной Воли – мужеского пола, а образ нерожденной Мысли – женского. Таким образом Воля стала как бы силою Мысли, ибо Мысль всегда задумывала только произведение, но сама по себе не могла произвести, что задумала. Но когда превзошла к ней сила Воли, тогда произвела, что задумала.

2. Не видишь ли, любезный друг, что эти учители имели в виду больше Зевса Гомерова, который от беспокойства не спал, но все думал, как бы почтить Ахиллеса и погубить множество греков, чем Владыку вселенной, Который вместе с тем, как имеет мысль, и совершает то, что восхотел, и вместе с хотением имеет в мысли, что восхотел, Который имеет в мысли тогда, когда что хочет, и тогда хочет, когда имеет в мысли, будучи весь мысль (весь – воля, весь – ум, весь – свет), весь глаз, весь слух, весь источник всех благ.

3. Но некоторые из них, считающие себя разумнее других, говорят, что первая осмерица произошла не постепенно, так чтоб один эон происходил от другого, но все они вместе и зараз произведены были Первоотцем и Его Мыслию. Так утверждают они, как будто бы сами повивали при родах. И по словам их, не от Слова и Жизни родились Человек и Церковь, как думали другие, но от Человека и Церкви – Слово и Жизнь. Они говорят таким образом: что Первоотец замыслил произвести, то названо Отцом; поелику же что произвел Он, было истинно, то сие названо Истиною. Когда восхотел показать себя, то сие названо Человеком; когда же произвел тех, кого предварительно имел в мысли, этому дано имя Церкви. Человек произнес Слово: это – первородный Сын; за Словом же следует Жизнь, и таким образом закончилась первая осмерица.

4. Много разногласия у них и о Спасителе. Одни говорят, что Он произошел от всех, почему и называется Благоволенный (EudokhtoV), потому что вся Плирома благоволила чрез него прославить Отца. Другие говорят, что Он произведен одними теми десятью эонами, которые произошли от Слова и Жизни, и сохраняет прародительские имена. Иные же говорят, что произведен двенадцатью эонами, происшедшими от Человека и Церкви, и поэтому исповедует Себя Сыном Человеческим, как ведущий род от Человека. Иные же говорят, что Он приведен в бытие Христом и Святым Духом, которые были произведены для укрепления Плиромы, и посему Он называется Христом, сохраняя название Отца, которым произведен. Другие еще между ними говорят, что Первоотец всего, Первоначало и Недомыслимое, называется Человеком, и в этом состоит великое и сокровенное таинство, что превысшая всего и всесодержительная Сила называется Человеком, и поэтому–то Спаситель называет Себя Сыном Человеческим.

Гл. ХIII. Обманчивые и нечестивые действия Марка