- Сегодня с Крита пришел корабль, и бывшие на нем со­общили некоторым жителям острова эту новость, а те передали ее мне.

 В том, что Афанасий умер, не было никакого сомнения, но как выяснилось после расспросов, никакой корабль с Крита ни тогда, ни позже к острову не приставал. Один лишь Антоний услышал от преподобного это известие и рассказал другим.

 Как-то раз Антония стал бороть бес богохульства, причем брань была страшной, ибо хула была направлена против Госпожи Богородицы. Антоний очень смущался и исповедал свое богохульство преподобному, попросив его о помощи, а в ответ услышал:

 - Дерзай, чадо, и не бойся, пусть пес лает, а ты скажи ем "Замолчи, проклятый, и не шуми". Потому что невозможно ругать и хулить Ту, на Которую только и надежда моего спасения, и Которую не могу не прославлять и не почитать по достоинству - Владычицу мою и Госпожу.

 Вот таким оружием вооружил преподобный Антония на беса богохульства, но нечестивый бес стал беспокоить его еще больше. Когда Антоний ходил с братьями на службу, он получал передышку и избавление от брани, но как только входил в келью, снова подвергался жесточайшим нападкам от врага. И не было у него другого прибежища, кроме пре­подобного и его советов. Поскольку брань эта продолжа­лась много лет, и враг не отступал, то Антоний был, в конце концов, побежден страхом и однажды, выйдя из церкви, не дерзнул войти в келью, испугавшись брани от богохульных помыслов. Прибежав в келью преподобного, он снова рас­сказал ему об искушении, и тот снова велел ему не беспокоиться об этих помыслах, но отгонять их словами презрения. Одержимый страхом Антоний сказал:

 - Отче, я не выйду из твоей кельи, если ты не избавишь меня от этого вражеского искушения. Как я могу пойти в свою келью? Ведь она для меня прибежище искушения.

 После этого преподобный поднялся со скамьи, на кото­рой сидел, и, встав перед аналоем, попросил Бога и Госпожу Богородицу, Которую хулил бес, помочь брату. Затем, взяв Антония за руку, он положил ее к себе на шею и сказал:

 - Сей грех, брат, пусть будет на мне, на моей вые. Если же тебя опять будет бороть враг, то ты скажи ему: "Молитвам смиренного и грешного Леонтия считаю я тебя, враг истины, черным и нечистым псом".

 Наученный так преподобным и вооруженный им на брань, Антоний положил поклон и вышел из его кельи. После этих слов брань тотчас же прекратилась, а хульные помыслы совершенно исчезли, как будто их никогда и не было. Той же ночью Антоний слышал какие-то голоса, которые ругали преподобного, а его устрашали: "Повезло тебе, что ты обратился к Леонтию и понадеялся на него, а если бы не сделал этого, то узнал бы, что с тобой должно было случиться".

 Далее мы расскажем как Великий Леонтий покорял страсть гнева. В Патмосском монастыре было много мона­хов из разных народов и разного нрава. По человеческой не­мощи они порой сердились друг на друга, не слушались, и с небрежением относились к монастырским послушаниям. Поэтому преподобный часто сурово вразумлял их и ругал за пренебрежение долгом, но говорил и поступал он так лишь внешне, в сердце же своем нисколько не смущался, но пре­бывал невозмутимым. Когда же приходило время, он беспрепятственно приступал к Божественным Тайнам, как буд­то бы ничего не случилось, невозмутимо входил в святой ал­тарь и совершал Божественную литургию. Однажды, когда Антоний спросил его, не смущают ли его раздоры с брать­ями, и можно ли после этого служить литургию, преподоб­ный ответил так, что простым людям это может показаться сверхъестественным и трудно приемлемым: "Поверь мне, чадо, что гнев мой притворный и весь только на словах, ибо как можно исправить согрешающих, если не показать, что гневаешься на них?"

 Однажды святой отправился в Константинополь, но на море случилась буря, и его корабль пристал к какому-то ос­тровку, где жил богач по имени Мавр. Узнав, что на корабле находится божественный Леонтий, Мавр очень обрадовался (ибо он уже слышал о нем), желая побеседовать с этим уди­вительным человеком. Поэтому Лавр попросил преподобно­го прийти в город и благословить его дом. Взяв с собой двух Учеников - Антония и Андроника, преподобный пришел в дом к Мавру. Помолившись о нем и его супруге, он благосло­вил их дом и наставил душеполезными поучениями. Когда он собрался уходить, супруги пали к его ногам и попросили помолиться' чтобы Господь дал им дитя, ибо они были бездетными, из-за чего сильно скорбели. Преподобный ответил: "Я грешник и нуждаюсь, как и вы, в помощи Божией. Но по вере вашей, да будет вам. Пусть Господь даст вам чадо в следующем году, что и произошло, согласно предсказанию преподобного. На следующий год жена Мавра родила ему дочь, которую назвали Леонто в честь преподобного

 В другой раз преподобный снова собрался отправиться в столицу по делам монастыря. Однако сильный ветер за­ставил корабль вернуться в порт. Ожидая на корабле пока утихнет буря, Леонтий сильно заболел и его, тяжело страж­дущего, перенесли на одре в монастырь. В продолжение че­тырнадцати дней болезни он не мог ни есть, ни пить, ни го­ворить. Лишь легкое дыхание показывало, что преподобный еще жив. Телесные силы его иссякали, он приближался к смерти, а потому уже все приготовили к погребению. Одна­ко Исцеляющий и Сокрушающий Господь даровал ему еще тринадцать с половиной лет жизни, то есть по числу дней его болезни, и в конце четырнадцатого дня ему было откро­вение от Бога о продлении жизни. После этого Леонтий на­чал приходить в себя и понемногу вкушать пищу.

 За это время шторм на море утих, и моряки решились плыть. Поднявшись в монастырь, они спросили преподобно­го, кого он пошлет вместо себя. Слабым голосом тот ответил, что назначает Антония. Но тот принял эти слова, как стрелу в сердце, сказав: "Чем я согрешил пред тобой, отче, что ли­шусь твоих последних молитв, ибо ты скоро умрешь и оста­вишь нас сиротами. Разлука с тобой для меня невыносима, равно как я не могу и остаться без твоих последних молитв, посему не желаю ни слушать, ни думать об этом".

 Когда удрученный Антоний все это высказал преподоб­ному, тот подозвал его к себе и проговорил: "Ты и вправду думал, Антоний, что время моей жизни завершилось?.. Нет, мой Христос продлил его по Своему неизреченному чело­веколюбию, как Он обычно поступает со мной, и прибавил мне четырнадцать с половиной лет жизни. Отправляйся с радостью и помни, что я буду беседовать с тобой еще четырнадцать с половиной лет". Как сказал преподобный, так и случилось. А в течение времени, которое было даровано ему Богом, он сотворил и другие дивные дела, стал патриархом Иерусалимским, о чем мы расскажем далее.