Старец отвел меня в сторонку и спросил: "Откуда ты, отче?" Я ответил. Отец Паисий сказал: "Отче, оставайся в своем монастыре". Я растерялся. Старец продолжил: "Ты пройдешь через искушения. Однако потерпи, потому что тебе надо через них пройти – до тех пор, пока не придет назначенный час". Про себя я думал: "Не понимаю: что это он мне говорит?" Однако сейчас, проходя то через одни, то через другие искушения, я понимаю слова Старца.

Потом он мне сказал: "Имей духовное благородство. Когда ты разговариваешь с юными, не надо на них давить. Это и есть духовное благородство. Уважай другого человека, не дави на него". Потом он давал мне наставления и говорил мне о том, что я делал, будучи у себя в монастыре. Я удивился: откуда Старец знал, что я беседовал с юношами и, убеждая их пойти на исповедь, давил на них больше, чем нужно. Потом Старец добавил: "Если бы Бог захотел, то за одну минуту Он мог бы заставить весь мир покаяться. Он переключил бы "тумблер" на отметку "семь баллов Рихтера" и устроил бы такое землетрясение, что ты увидел бы, как все люди в страхе осеняют себя широким крестным знамением. Но такое покаяние – это не искреннее покаяние. Это вынужденное покаяние, и цена ему невелика. Поэтому и ты на них не дави».

Знамение от лампады

Свидетельство человека, пожелавшего остаться неизвестным: «Однажды, когда закончилось мое годичное пребывание на Святой Афонской Горе, я пришел к отцу Паисию попрощаться и сказал ему: "Я выезжаю в мир со страхом и неудовлетворенностью, потому что во мне ничего не изменилось. Мои проблемы остаются неулаженными. Однако, если ты этого хочешь и если тебе меня жалко, попроси Христа о том, чтобы покачалась лампада у Его иконы в иконостасе – в подтверждение твоих наставлений. Я прошу об этом потому, что сами по себе твои слова кажутся мне бедными и слабыми и утешить меня в пережитой мной драме они не могут".

У меня колотилось сердце, и я глядел то на икону Христа в иконостасе, то на отца Паисия, который молчал и молился. Вдруг лампада перед иконой Христа стала размеренно раскачиваться. Я опустил в эту лампаду свой дрожащий палец, взял немного масла и крестообразно помазал себе лоб.

Старец сказал мне: "Лампада перед иконой Божией Матери тоже могла бы качаться, но потом ты стал бы думать, что они раскачивались от сквозняка"».

«Они идут...»

Свидетельство насельника Великой Лавры монаха Павла: «С блаженнопочившим Старцем Паисием я много раз встречался в его келье "Панагуде". Это был настоящий подвижник и преподобный муж. Он был кроток, мирен, нелицемерен, нестяжателен и дружелюбен; он был человеком молитвы и любви, наделен редкими духовными дарованиями и высоким умом.

Незадолго до кончины приснопамятного Старца я – ради того чтобы получить совет и пользу – его посетил. Я подошел к его келье, никого из посетителей не было. Помню, что обе калитки были раскрыты настежь. Старец вышел на порог, я поклонился ему взял благословение и после обычного приветствия и угощения, сев на деревянный пенек, стал рассказывать ему о том, что меня волновало.

Старец не садился. Он прохаживался передо мной взадвперед и время от времени бормотал: "Он идет...", "А – это он...", "Нуну", показывая своим видом, что ктото идет, чтобы с ним встретиться. Это продолжалось минут десять, так что я, полагая, что Старец не слушает, о чем я ему рассказываю, подумал: "Он меня не слушает". Не успел я так подумать, он громко сказал мне: "А ты говори, говори – я тебя слушаю". Я продолжал, но все же не оченьто верил, что он меня слушает и снова подумал: "Нет, он меня всетаки не слушает". Но он тут же вслух ответил на мою мысль: "Да говори же, говори, ведь я тебя слушаю".

Вскоре послышались шаги, и в калитке показались дикей скита пророка Илии иеромонах Иоаким со своим послушником иеромонахом Павлом. Когда пришедшие поприветствовали Старца, мы с отцом Павлом отошли в сторонку. Я спросил его:

– Вы сообщали Старцу о своем приходе?

– Нет, ведь у него же нет телефона. Мы пришли к нему впервые. А почему ты об этом спрашиваешь?

И я рассказал ему о том, как вел себя Старец перед их приходом».