В больнице «Теагенион» лежал раковый больной по имени Ламброс М. родом из города Трикала. От болезни он ужасно исхудал, от него остались буквально кожа да кости. Он постоянно сидел в инвалидной коляске и не мог даже встать на ноги.

Жене этого человека после настойчивых попыток удалось встретиться со Старцем. Старец сказал ей, что Ламброс выздоровеет, приедет в Трикалу, порадуется, увидев семью, однако вскоре опять заболеет и умрет. Состояние здоровья больного было очень тяжелым и, по логике человеческой, такое развитие болезни, о котором сказал Старец, было исключено. Однако все произошло именно так, как он сказал. Ламброс выздоровел, доставил последнее утешение своей семье, потом вновь заболел и примерно через полгода скончался.

* * *

В четверг Светлой Седмицы 1994 года Старца посетила госпожа Эрифилия Цика из города Волоса. Приводим ее рассказ: «Летом 1993 года моя одиннадцатилетняя дочь Антония заболела странной болезнью. На кончиках пальцев и вокруг губ у нее возникли белые пятна. "Возможно, – сказали врачи, – это признак тяжелой болезни, которая может быстро развиваться". Лечение кортизоном результата не дало. Мы просто отчаялись. Когда мы приехали в Суроти, чтобы встретиться со Старцем, он нас принял – меня и трех моих дочерей. Несмотря на свои ужасные боли, он улыбался.

Когда я рассказала ему о болезни дочери, он сжал руки девочки своими руками и, пристально глядя ей в глаза, спросил: "Что же ты, моя девочка, так сильно горюешь?" Действительно, после того как в 1991 году умер мой муж и отец моих дочерей, Антония очень сильно тосковала.

Потом Старец сказал мне: "Эрифилия, дочка, не переживай, ничего страшного нет. И никакая это не наследственная болезнь (о наследственной болезни нам говорили врачи). У нее эти пятна оттого, что она сильно переживает".

Вдруг он спросил меня: "А ты сама чего хочешь?" Я ответила: "Я хочу, чтобы эти пятна остались такие, как есть, и больше не распространялись".

Тогда, перекрестив ребенка своей святой рукой, он сказал мне: "Все будет хорошо".

И действительно, болезнь больше не развивалась. Прошло уже десять лет, а мы не ходили ни к каким врачам и никак не лечились. Я попросила Старца о том, чтобы пятна у дочери остались такие, как есть, а не исчезли, для того чтобы сама девочка, а также наша семья всю жизнь помнили о Благодати Старца, о его щедром благословении».

* * *

За месяц до кончины Старца его посетил архимандрит Пантелеймон – ныне высокопреосвященнейший митрополит Ксанфийский. Он пишет: «Мы взяли к Старцу двух малышей. По дороге они нарвали диких цветов и, как только мы вошли в келью Старца, с радостью и непосредственностью вручили ему, положив букет на подушку. "Видишь, – сказал Старец, – дети знают, что делают". Я хотел уверить Старца в том, что он нужен нам живым, что мы нуждаемся в нем и о нем молимся. В ответ Старец сказал, что сам он молится о другом. Радостным, как и всегда, тоном Старец добавил: "Но теперь я и не знаю, чьи молитвы услышит Бог – мои или твои". Потом он спросил меня, принес ли я письма, чтобы передать их комунибудь на Небе. Он сказал, что мне предоставляется удобный случай послать письма на Небо с ним – не тратя денег на марки. Он был расположен передавать радость другим, и это неослабевающее расположение отчетливо виднелось на его ласковом, кротком лице».

* * *

Отец Тимофей (Цотрас), игумен монастыря святого Иоанна Русского, расположенного на Кассандре, прислал следующее свидетельство: «Вместе с ныне почившим митрополитом Кассандрийским Синесием и отцом Агафангелом мы приехали в Суроти, чтобы увидеть Старца Паисия.

Зайдя в храм и приложившись к мощам преподобного Арсения, мы прошли в маленькую гостиную.