Старец принимал таких людей, однако объяснял им, что беседа и совет – это одно, а Таинство Исповеди – это другое. Он подчеркивал, что людям надо обязательно пойти к духовнику, поисповедоваться, а духовник должен прочитать над ними разрешительную молитву. Старец подчеркивал, что это необходимо не только для спасения их души, но это еще и некая подготовка для беседы с ним. «Если вы не исповедовались, – говорил он, – то ваш ум замутнен, – и мы с вами к взаимопониманию прийти не сможем».

Один человек, имевший серьезную проблему, пришел к Старцу, чтобы попросить его о молитве. Старец посоветовал ему пойти на исповедь. Почти в отчаянии, этот человек стал возражать, что он пришел к святому человеку, для того чтобы тот ему помог, а он начинает говорить ему о какойто исповеди. Старец ответил: «Я могу помочь именно так – с помощью исповеди».

Старцу было жалко тех, кто не кается, и он молился о них. Людей равнодушных он старался привести в чувство, старался, чтобы они сами поняли необходимость исповеди. Когда один человек впервые пришел к Старцу, тот ему не открыл. Изза калитки он поговорил с ним, назвал его по имени и сказал, чтобы он пришел к нему после исповеди – поскольку понял, что человек не исповедовался в своих грехах. Когда этот человек послушался Старца и после исповеди пришел к нему снова, Старец открыл ему и с улыбкой сказал: «Ну вот – сейчас ты в порядке. Пойдем, поговорим о том, что тебя беспокоит» – и сам назвал проблему, с какой пришел к нему этот человек.

Когда Старец видел, что человек кается и меняет образ жизни с греховного на добродетельный, он не скрывал радости. Он сострадал вместе с кающимися и укреплял их. Своей любовью он, словно смазкой, покрывал грехи кающихся и помогал им прийти к покаянию. Он удивлялся и огорчался, видя, что падение в грех приводит людей к малодушию и отчаянию. Он говорил: «Но ведь есть покаяние! Неужели твои грехи превосходят милость Божию?» И добавлял: «Меня не интересует – насколько великий грешник тот или иной человек. Меня беспокоит, познал ли он самого себя. Бог будет судить каждого из нас в соответствии с тем деланием, которое мы совершили по отношению к своему ветхому человеку. Если душа отсекает свои недостатки, то она предстает пред Христом прекрасной».

Когда знакомый Старцу монах, поправ свои монашеские обеты, снял схиму и вернулся в мир, Старец с кемто из знакомых послал ему записку с просьбой вернуться и с обещанием, что он возьмет его к себе в послушники, хотя известно, что послушников он не брал. И Старец, действительно, с радостью взял бы этого монаха в послушники, пойдя на эту жертву ради спасения его души. Потом, когда этого монаха забрали в армию, Старец сам посетил его в части, где тот служил, и говорил с ним о покаянии.

Однажды Старца посетил паломник, который спрашивал его «о высотах духовных и небесных». Старец в беседе с ним подчеркивал значение покаяния и смирения. Собеседник вновь пытался повернуть разговор на высокие духовные дарования и благодатные состояния. Однако Старец вновь перевел разговор на покаяние. Собеседник приуныл, потому что много слышал о святости, о дарованиях Старца, а тот беседовал с ним только о покаянии.

Если к Старцу приходил больной и просил помолиться о его здоровье, Старец советовал ему поисповедоваться и причаститься. То же самое он советовал студентам, приходившим просить его молитв об успехах в учебе. Семейным парам, у которых были проблемы, Старец советовал иметь духовника, исповедоваться, причащаться и жить духовной жизнью. То есть в качестве универсального и сильного лекарства от всех болезней, он «прописывал» людям покаяние. Покаяние составляло ядро его проповеди.

Старец огорчался изза того, что «люди утеряли чувство покаяния. Они грешат, и совесть их в этом не обличает. Хотя у нашего внутреннего человека столько работы, что она никогда не кончится. Покаяние никогда не заканчивается, подобно тому как над резной деревянной иконой можно трудиться с увеличительным стеклом хоть всю жизнь. Если человек не начнет работать над самим собой, то диавол найдет ему другую работу – заниматься другими. Необходимо стяжать духовную чуткость. Христианин должен увидеть страсти, живущие у него внутри, каяться в них, а не стараться их забыть. Европейцы, как крышкой, покрывают сверху свою совесть, а потом живут так, что их нельзя назвать ни больными, ни здоровыми. Если в нашей духовной жизни происходит падение, то нам надо не расстраиваться, а приводить себя в порядок. Я, когда видел какойто из своих грехов, – радовался. Я радовался тому, что мне открылась одна из моих ран и я могу ее исцелить. Вот, предположим, человек разбивает стакан и после этого смеется. Беда не в том, что он разбил этот стакан, а в том, что он не осознает того, что он сделал. Раз он смеется, раз он не осознает своей ошибки, то он будет разбивать стаканы еще и еще. Печаль человека должна соответствовать степени его прегрешений, потому что в противном случае он будет впадать в те же самые грехи».

Из своего опыта Старец учил: «В духовной жизни действуют духовные законы. Если мы искренне покаемся в какомто из наших грехов, то потом нам не надо будет расплачиваться за него болезнью. Болезни или несправедливости Бог попускает за те из наших грехов, которые мы не осознаем».

Кроме этого, Старец советовал всем покаяние, для того «чтобы избежать брани. Ведь мы сами провоцируем диавола вести против нас брань своими грехами. Этот мир пришел в негодность, поэтому он и погибнет – если, конечно, не покается. Этот мир похож на дырявый мешок, настолько дырявый, что его уже невозможно заштопать. Может быть, только Бог сможет перешить этот дырявый мешок в какойнибудь крохотный мешочек». Одному монаху Старец говорил: «Мы несем ответственность за то, что происходит: ты это понимаешь? Тот, кто старается стать лучше, влияет и на тех, кто находится вокруг него, и на весь мир. Если бы я был святым, то своей молитвой я бы очень помог людям». Старец особо подчеркивал значение покаяния в монашеской жизни, он говорил о монахах, что они одеваются в покаяние. Вся жизнь монаха есть покаяние.

В это спасительное покаяние оделся и сам Старец, став его великим делателем и проповедником.

Нестяжание