Старец настолько возлюбил Божественную справедливость, настолько последовательно жил по ее законам, что предпочитал претерпеть несправедливость и пойти ради нее в вечную муку, лишь бы никого не обидеть самому.

В письме от 4 апреля 1966 года он говорит о случившемся с ним сверхъестественном событии: «Одно время я просил Бога о том, чтобы пойти в адскую муку. Вопервых, потому что я недостоин видеть Его Всесвятой Лик, а вовторых, для того, чтобы Он удостоил Своего Царства всех тех, кого я в своей жизни, как человек, огорчил, к кому отнесся несправедливо или осудил. И Благий Бог попустил мне испытать малую часть адских мучений. Это продолжалось неделю, и выдержать этого я не смог. Вспоминаю те дни, и меня охватывает дрожь. Поэтому человеку, который пойдет в адскую муку, лучше было бы не родиться».

Известно, как Старец молился, умоляя Бога о тех людях, по отношению к которым он в неведении совершил возможные несправедливости: «Боже мой, помилуй тех, кого я осуждал, и если я оказал другим милостыню, отдай ее тем, с кем я поступил несправедливо».

Но Старец был справедлив и в евангельском смысле этого слова – то есть он был праведен, поскольку с детского возраста с ревностью и бескомпромиссностью отдал себя соблюдению Божественных заповедей.

Правда, по законам которой он жил, была его покровом и ограждением в искушениях и опасностях. Это особенно проявилось тогда, когда он был солдатом и участвовал в опасных операциях. Тогда покров Божественной правды защищал его больше, чем древо Честного Креста, потому что«утверждает праведныя Господь»182, Который всем«воздаст по правде»183 Но, находясь под покровом правды Божией, Старец был неуязвим и для бесчисленных демонских нападений и искушений. Один человек видел диавола, который ходил по двору каливы Старца и бормотал себе под нос: «Неужели я его никогда не поймаю?»

Если мы не станем жить по законам Божественной правды, то преуспеяния в нашей духовной жизни не будет, а кроме этого, не будет услышана и наша молитва. «Ведь молятся столько людей и по столько часов! – говорил Старец. – Мир уже давно должен бы был измениться. Но, поскольку отсутствует и праведность, и справедливость, Бог эти молитвы не слышит. Тогда как молитвы одного единственного праведника достаточно для того, чтобы приклонить Бога на милость по отношению к целому народу»184.

Любочестие Старца

Согласно Старцу Паисию, любочестие – это «благоговейный дистиллянт185 доброты, очищенная любовь смиренного человека. Сердце человека, имеющего любочестие, наполнено великой благодарностью Богу и ближним. И от духовной тонкости и чуткости такой человек старается воздать другим даже за самое маленькое добро, которое они ему делают». Любочестие – это то, что совершается сверх долга и обязанности, без просьбы со стороны когото, по несвоекорыстной любви.

Этой добродетелью отличались все действия Старца Паисия. Его любочестие проявлялось во всем: от простой помощи комуто до пожертвования своей жизнью на войне, ради того чтобы не подвергались опасности или не были убиты другие. Впоследствии оно проявлялось и в жизни монашеской – с ее любочестными подвигами, превосходившими запас его сил. Если Старец видел любочестие в других, это приводило его в умиление. Он говорил: «Мы должны вести себя с любочестием. Любочестные дети со вниманием думают и заботятся о том, как облегчить участь своих родителей или их отблагодарить. А мы, монахи, должны знать, что доставляет радость нашему Старцу и делать это, не дожидаясь, пока он нас попросит. Имейте любочестие и не эксплуатируйте чужую доброту. На человека любочестного благословения сыплются, как из мешка, а ноющий ропотник рождает несчастье и горе. Сердце становится чистым не от стирального порошка, а от любочестия. Если мы уже закончили свое послушание, то не будем оставлять без помощи нашего собрата, который не успел закончить свое. Будем приносить себя в жертву. Одна женщина говорила: "Поскольку Христос вкусил горечь и поскольку сама я огорчала Его своими грехами, испытывать радость я не хочу". И какую же она испытывала радость! Она просила других помолиться о том, чтобы она испытывала не радость, а боль за Христа. Какое любочестие! И чем больше она об этом просила, тем большая радость и веселье к ней приходили. Эта женщина вышла из пределов своего "я"».

Старец советовал: «Будем делать добро не с мыслью о выгоде и не законнически, но от любви к Богу. Если есть любовь к Богу, то я не только с легкостью выполняю свой долг, но и жертвую тем, на что имею право».

Будучи монахом, Старец не довольствовался исполнением одного лишь монашеского правила и служб суточного круга, успокаивая совесть тем, что исполнил свои духовные обязанности. Любочестие побуждало его вдаваться в большие подвиги, а для самого себя не оставлять ни сил, ни времени, ни покоя. О других он думал больше, чем о себе самом, и, желая помочь людям, приносил себя в жертву.

Итак, любочестие – отличавшая Старца добродетель. Когда он был мирянином – любочестие сделало его благодетелем других, когда он был солдатом – оно сделало его героем, когда стал монахом – сделало его Святым.