«Ни в коей мере. Я извиняюсь, что так категорично. Дело в том, что если бы позиция Свидетелей Иеговы, была сформулирована таким образом: отказ от донорской крови, точка. А дальше - смерть, ни смерть - это никого не интересует. Здесь позиция, несколько иная, здесь позиция ... состоит в том, чтобы найти альтернативный вариант».

Далее ситуация повторяется при ответе на вопрос адвоката Свидетелей Иеговы Джона Бернса: «Скажите, пожалуйста, суд задал вам вопрос о решении Свидетелей Иеговы отказываться от переливания крови. Может ли это рассматриваться как самоубийство? Исходя из вашего опыта, как вы считаете, если кто-нибудь из Свидетелей Иеговы отказывается от переливания крови, означает ли это, что он преднамеренно старается умереть?», академик Калнберз В.К. говорит:

«Я считаю, что знак равенства здесь ставить абсолютно нельзя, и речь идет о том, что отказ от того или другого варианта лечения не значит, что это отказ от лечения вообще. Если бы был пациент, который принял решение объявить голодовку, и он бы умер, и то, мы наверно не вправе, что-то изменить, ну может быть путем насильственного питания. Но что касается Свидетелей Иеговы, мой опыт общения с такими пациентами, свидетельствует не о том, что они идут на смерть, а свидетельствуют о том, что они просят использовать методы, альтернативные переливанию крови».

Опять словесная формула Свидетелей Иеговы, предписанная им вкладышем: «Мы не против лечения, мы за качественное лечение». А если нет «бескровного» альтернативного способа помочь пациенту? А если медицинское учереждение не в состоянии оказать «бескровное» альтернативное лечение? В этом случае отказ от переливания крови, или ее компонентов, или препаратов, содержащих компоненты крови, равносилен подписанию себе смертельного приговора149.

Больше не будем приводить всех вопросов, которые адвокаты задавали академику Калнберзу. Ясно одно, что данные вопросы ни на йоту не прояснили в суде вопрос, а как же все-таки должен поступать рядовой врач в рядовой больнице в случае, если пациент, Свидетель Иеговы, отказывается от переливания крови или ее компонентов, а других способов помочь ему нет. Даже отвечая на вполне простой и конкретный вопрос прокурора Кондратьевой Т.И.: «Скажите, пожалуйста, … имеется широкий круг заболеваний, синдромов, лечение которых возможно сегодня только с применением переливания компонентов крови. В этих случаях переливание является единственным способом спасения жизни человека. Вот именно о безальтернативном варианте идет речь, когда нет другой альтернативы», академик Калнберз В.К. предпочел уйти от ясного ответа:

«Я все-таки хирург. И конечно мы можем какие-то гипотетические варианты предлагать, но я думаю, что это должны решать конкретно врачи, консилиум. И я сам всегда принимаю решения по конкретному случаю»150.

Академик Калнберз В.К. ратует за использование кровосберегающих методов, он восторженно говорит о российском препарате «Перфторан», об аппарате Cell-Saver151, о других методах.

«Россия может гордиться своим перфтораном152, это лучший заменитель в мире, в России. Причем, такого перфторана, не сделала ни одна другая страна»

«... вот те же самые аппараты CELL-SAVER. Вы понимаете, я даже ничего не знал о Свидетелях Иеговы, я был в Соединенных Штатах, и когда мы с моим коллегой Хедди сделали имплантацию сустава, вдруг я вижу, что он использует CELL-SAVER. Я говорю: это фантастика, это моя мечта, первое, что я буду стараться, - я буду искать доллары, чтобы приобрести этот аппарат».

«... мой шеф, он ученик Бурденко Николая Ниловича, в 50-е годы, мы уже начали делать аутогемотрансфузию153. Что мы делали, мы еще СПИДа не боялись, но уже боялись других моментов. Правда, это при плановых операциях. При плановых операциях мы за 2 недели брали у больного его собственную кровь, ее сохраняли, за две недели больной восстанавливал кровь. И тогда когда во время операции он терял, он получал назад свою же кровь безопасную. И фактически такого типа аутогемотрансфузия в плановой хирургии. Да они, наверное, и делаются в России, они не требуют трат».

По всей видимости, академик Калнберз В.К. практически не знаком с литературой ОСБ по поводу того, на каком основании, учитывая какиие «библейские принципы», Свидетель Иеговы должен принять или отклонить ту или иную кровосберегающую процедуру, может ли Свидетель Иеговы согласиться на применение аутогемотрансфузии или аппаратуры Cell-Saver. Примечателен следующий факт: ни адвокаты московской организации Свидетелей Иеговы, ни присутствующие в зале суда Свидетели Иеговы ничего не сказали, не пояснили суду свое отношение к данным методикам. Наверное, все средства хороши - пока академик выступает в пользу Свидетелей Иеговы, лучше не портить впечатление у суда от выступления академика, акцентируя внимание суда на тех деталях, с которыми Свидетели Иеговы не могут согласиться.

В заключении хотелось бы остановится на одном высказывании академика:

«Я стремлюсь, например, создать такие методы, которые не связаны были бы с кровопотерей, ... и те аппараты внешней фиксации, которые созданы лично мной и которые использовал я в Афганистане, они тоже приводят к тому, что при операции почти нет кровопотери».

Как понимать это высказывание академика? Он все-таки признает, что на сегодняшний момент существуют методы лечения, связанные с большой кровопотерей и требующие, чтобы им на смену пришли новые «кровосберегающие» технологии? Если это так, что делать врачам, пока эти методы не разработаны?