Первый цикл речей (гл. 4-14).

Елифаз вероятно был старший среди друзей. Поэтому он первым среди друзей вступает в диалог. В своей речи (гл. 4-5) он старается ответить на вопросы Иова. «Богобоязненность твоя не должна ли быть твоею надеждою, и непорочность путей твоих – упованием твоим? Вспомни же, погибал ли кто невинный, и где праведные бывали искореняемы?» (Иов. 4,6-7). Если Иов праведен, то он, как и все праведники, получит, в конце концов, счастье в награду. Елифаз убеждает Иова смириться и не упорствовать в сознании своей праведности. Он рассказывает о своем сне. Некто, явившийся Елифазу во сне, сказал: «Человек праведнее ли Бога? И муж чище ли Творца своего? Вот Он и слугам Своим не доверяет и в ангелах Своих усматривает недостатки: тем более – в обитающих в храминах из брения, которых основание прах, которые истребляются скорее моли» (Иов. 4,17-19). Человек, как создание ограниченное, не может быть вполне уверен в своей праведности. Поэтому Елифаз советует Иову смиренно обратиться к Богу. Наказание Божие – благо для человека. «Блажен человек, которого вразумляет Бог, и потому наказания Вседержителева не отвергай» (Иов. 5, 17), - говорит Елифаз.

В ответ на речь Елифаза Иов (гл. 6-7) говорит только о своих страданиях. «О, если бы верно взвешены были вопли мои, и вместе с ними положили на весы страдание мое! Оно верно перетянуло бы песок морей! Оттого слова мои неистовы. Ибо стрелы Вседержителя во мне; яд их пьет дух мой; ужасы Божии ополчились против меня» (Иов. 6,2-4). Иов не соглашается с тем, что он в чем - то согрешил. «Научите меня, и я замолчу; укажите, в чем я погрешил» (Иов. 6,24). «Пересмотрите, есть ли неправда? Пересмотрите, - правда моя. Есть ли на языке моем неправда? Неужели гортань моя не может различить горечи?» (Иов. 6,29-30).

Иову отвечает Вилдад. В своей речи (гл. 8) он утверждает, что Божественная справедливость существует. «Неужели Бог извращает суд и Вседержитель превращает правду!» - восклицает он. В мире, по его убеждению, есть справедливость и правосудие, которое даже Бог не может нарушить. По мнению Вилдада дети Иова погибли за свои грехи. Если же сам Иов праведен, то Бог восстановит его здоровье и благополучие. «Если же ты взыщешь Бога и помолишься Вседержителю, и если ты чист и прав, то Он ныне же встанет над тобою и умиротворит жилище правды твоей. И если вначале у тебя было мало, то впоследствии будет весьма много» (Иов. 8,5-7).

В своем ответе Вилдаду (гл. 9-10) Иов уже не настаивает на своей абсолютной невинности перед Богом. Бог – существо абсолютно свободное и непостижимое человеческому уму. Поэтому Божественная справедливость и правда превышают всякое человеческое понятие о праве. Если он, Иов, в чем-либо повинен перед очами Божиими, то он ничего не может сделать, чтобы очиститься. Причина – отсутствие критериев, по которым человек может судить о правде Божией. Однако, Иова это не успокаивает и он взывает к Богу, прося, чтобы Бог объяснил ему причину своих действий. «Скажу Богу: не обвиняй меня; объяви мне, за что Ты со мною борешься? Хорошо ли для Тебя, что Ты угнетаешь, что презираешь дело рук Твоих, а на совет нечестивых посылаешь свет? Разве у Тебя плотские очи, и Ты смотришь, как смотришь человек? Разве дни Твои, как дни человека, или лета Твои, как дни мужа, что Ты ищешь порока во мне и допытываешься греха во мне, хотя знаешь, что я не беззаконник, и что некому избавить меня от руки Твоей? Твои руки трудились надо мною и образовали меня кругом, - и Ты губишь меня? Вспомни, что Ты, как глину, обделал меня, и в прах обращаешь меня?» (Иов. 10,2-9). «И зачем Ты вывел меня из чрева? Пусть бы я умер, когда еще ни чей глаз не видел меня; пусть бы я, как небывший, из чрева перенесен был во гроб! Не малы ли дни мои? Оставь, отступи от меня, чтобы я немного ободрился, прежде, нежели отойду, - и уже не возвращусь, - в страну тьмы и сени смертной» (Иов. 10,18-21).

Третий друг, Софар (гл. 11) пытается объяснить злоключения Иова тем, что Бог, обладая полнотой премудрости, навел на него эти бедствия, желая, чтобы Иов сознался в каких-то тайных и забытых грехах. Поэтому Иов должен перестать протестовать, признать свой тайный грех и просить Бога о прощении.

Иов в ответ (гл. 12-14) говорит о том, что у Бога действительно великая премудрость, но ему непонятно, в чем она заключается и как познается. Она видна в тех сокрушительных ударах, через которые проявляется всемогущество Божие. Премудрость Божия проявляется именно в разрушениях, для того, чтобы посрамить человеческую мудрость. Иов обращается к Богу и просит Его оправдать ту жестокость, которую Бог допустил по отношению к нему. Он готов выступить на суд с Богом. «Я ко Вседержителю хотел бы говорить и желал бы состязаться с Богом. А вы сплетчики лжи; все вы бесполезные врачи. О, если бы вы только молчали! Это было бы вменено вам в мудрость» (Иов. 13,3-5). «Вот, я завел судебное дело: знаю, что буду прав. Кто в состоянии оспорить меня? Ибо я скоро умолкну и испущу дух. Двух только вещей не делай со мною, и тогда я не буду укрываться от лица Твоего: удали от меня руку Твою и ужас Твой да не потрясает меня. Тогда зови, и я буду отвечать, или буду говорить я, а Ты отвечай мне. Сколько у меня пороков и грехов? Покажи мне беззаконие мое и грех мой? Для чего скрываешь лице Твое и считаешь меня врагом Тебе? Не сорванный ли листок Ты сокрушаешь и не сухую ли соломинку преследуешь? Ибо Ты пишешь на меня горькое и вменяешь мне грехи юности моей, и ставишь в колоду ноги и подстерегаешь все стези моли, - гонишься по следам ног моих» (Иов. 13,18-27). Иов не сомневается в Боге, но он жаждет разгадать пути Божии, понять, что есть Бог. Он готов встать перед Богом лицом к лицу и вопрошать Его.

Второй цикл речей.

Второй цикл открывается речью Елифаза (гл. 15). В своей речи он говорит, что Иов своими словами сам себя осуждает и советует ему задуматься над судьбой нечестивых.

В своем ответе (гл. 16-17) Иов говорит, что он убедился в том, что ему нечего ждать от друзей. «Жалкие утешители все вы! Будет ли конец ветреным словам?» (Иов. 16,2-3), - восклицает он. Иов упрекает друзей в жестокости, из-за которой ему еще больше приходится страдать. Все упование он возлагает на Бога. «Заступись, поручись Сам за меня перед Собою! Иначе кто поручится за меня?» (Иов. 17,3). Иов понимает, что засвидетельствовать его невинность может только Бог. Он понимает, что друзья неспособны возвыситься до мысли о возможности страданий невинного человека. Это выше их разумения. Но Бог, лишивший их мудрости, не позволит восторжествовать их ложному взгляду о греховности Иова: «Ибо Ты закрыл сердце их от разумения, и потому не дашь восторжествовать им» (Иов. 17,4).

Вилдад (гл. 18) вновь выступает в защиту традиционных мнений. Он убежден, что наказывается только зло. Вилдад упрекает Иова в том, что тот в неразумном гневе хочет изменить нормальное понятие о Боге. «О ты, раздирающий душу в гневе твоем? Неужели для тебя опустеть земле, и скале сдвинуться с места своего? Да, свет у беззаконного потухнет, и не останется искры от огня его. Померкнет свет в шатре его, и светильник его угаснет над ним» (Иов. 18,4-6).