– Я думаю, конечно. С некоторыми православными я во веки веков не хочу иметь дела. Это такой православный: «да что вы, – говорят, – к нему на козе даже не подъедешь, он столько мнит о себе: ну что вы, я – православный, а это кто?» Такая гордыня подчас, избави Бог. А если какой мусульманин может действительно сказать: «я недостойный человек, и если Аллах меня не спасет, я погибну в своих грехах» – о, я преклонюсь перед ним, перед духовным состоянием этого человека, потому что это состояние поистине христианское.

Христианство состоит не только из совокупности догматов вероучения; вся церковная жизнь, все каноны, богослужения направлены только к одному. К чему? Чтобы человек, наконец, пришел к состоянию разбойника. Обратите внимание, к какому состоянию приходили наши великие святые... Пимен Великий говорил: «Поверьте, братия, куда будет ввержен сатана, туда буду ввержен я». Макарий Великий, которого называли земным Богом, говорил: «Боже, очисти мя, грешного, яко николиже (то есть никогда)  не сотворих благое пред Тобою». Вы подумайте, это величайшие святые – к чему они приходили?! Сисой Великий, когда к нему подошел один подвижник и сказал: «Отче, я имею непрестанную память Божию», ответил: «Это невелико. Велико, когда ты увидишь себя ниже всей твари».

Видите, где кроются критерии состояния спасенности, повторяю, того самого разбойника? И в этом самая суть христианства. И, простите, если возьмем наш народ, не только сейчас, но и прежде – много он знает о Православном вероучении? Много ли он знает о пути духовной жизни? Многое ничуть не больше, чем знает мусульманин о своей вере – один уровень, ничуть не больше. Господи, как-то захожу к одной женщине и смотрю: на стене – образ Спасителя, Брежнев и Ленин. Я говорю: «Матушка, что же вы так?» А она отвечает: «А что же?» Ничего. Православная христианка. Это, конечно, уже предел, понятно, но я скажу: очень мало знает народ.

Большинство людей примерно одинаковые знатоки: они буддисты, мусульмане, они христиане, но вся суть состоит в том, что христианство призывает к этому состоянию. Вся религия – все научения, все каноны, вся жизнь, все вероучение – зовет к этому,  и в этом, с моей точки зрения, все преимущество христианства. Это я к чему? До тех пор, пока ты не смиришься, будь ты кто угодно, хоть трижды папа Римский, ты не спасешься.

– На уровне знаний среднестатистические православный и мусульманин примерно одинаковы – мало знают о своей вере. Но если сравнивать проявление, выражение этой религиозности – жизнь по вере, то сравнение получается далеко не в нашу пользу, я имею в виду православных. Верующие мусульмане не стесняются своей веры: они носят головные уборы, отстаивают свои права во всех европейских организациях, не стесняются соблюдать пост и не ведут дискуссий, нужен он или не нужен и не является ли пережитком прошлого.

Я наблюдал совершенно поразительную для нас картину на Ближнем Востоке: когда приближается время намаза, огромные мечети, которые в разы больше храма Христа Спасителя, которые только что стояли пустыми, вдруг наполняются до отказа людьми, спешащими на молитву Богу. И вообще проявление религиозности на Ближнем Востоке, исламской религиозности, настолько сильно по сравнению (я не говорю про страны Европы, где христианство вообще, по-моему, отмирает) с Россией, где мы говорим о возрождении, о духовности, о религиозности и так далее. Я уже не говорю про бытовой  уровень. Что делает русский рабочий? Я не хочу никого обидеть, но он пьет, ему через каждые пять минут нужен перекур, при этом ему надо большую зарплату и мало работы. И что делает рабочий-мусульманин? Он не пьет, не курит, довольствуется каким-то минимумом, необходимым для жизни.

Я прошу, Алексей Ильич, прощения за длинный вопрос, я сам терпеть не могу ведущих, которые говорят больше, чем их гость, но я просто пытаюсь понять… Не кажется ли Вам, что соль земли, которой мы призваны быть, теряет силу? И нет ли в этом опасности того, о чем сейчас говорят: конфликт цивилизаций и так далее? Не поглотит ли нас ислам в своей большей ревности к Богу, не утратим ли мы, как соль, нашу силу, не станем ли совсем негодными? И что делают с солью, когда она утрачивает свою силу…

– Мне кажется, что ситуация несколько иная. И вот в каком отношении. Что христианство действительно уходит из людей, мы слышим уже очень давно – Тихон Задонский в начале XVIII века говорил, что христианство незаметно удаляется от людей (мы говорим о Православии в России). Остается одна страшная вещь – лицемерие. А о Европе вообще говорить нечего; Достоевский так и называл ее – кладбищем. И не только Достоевский: Константин Леонтьев, Хомяков, я уже не говорю – Брянчанинов, Феофан и другие.

Это вещь достаточно очевидная, и Православие наше угасает очень сильно – идет сильнейший процесс так называемого обмирщения, когда мы всю христианскую жизнь приспосабливаем к нормам чисто мирской жизни. Мирская жизнь в чем заключается? Она основывается на трех принципах, о которых хорошо говорил авва Дорофей. Авва Дорофей это тремя словами назвал – все студенты знают. Я спрашиваю: три «С»? И они тут же отвечают: сластолюбие, сребролюбие, славолюбие. Вот в чем суть, или корни, основы мирской жизни. И действительно, в общем-то, Православие в своих представителях сползает на изыскание именно этих трех начал  жизни. О том, что это будет, предсказано в Евангелии. Христос сказал прямо: когда придет Сын Человеческий, найдет ли веру на земле? Речь идет не вообще о вере, а о вере правильной. Об этом сказано, так что этот процесс и предсказан, и очевиден... Его мы можем наблюдать и лично на самих себе; правда, это сложнее; но на окружающих, по крайней мере, я это очень легко вижу.

Для мусульманства, которое оказывается еще сильно сплоченным, очень активно действуют внешние законы жизни; там подчас сами Конституции и государственные законы поддерживают внешнюю форму жизни – это тоже очень существенный фактор. Но есть и другой фактор. Я бы сказал, фактор бытового сознания. Эта религия очень проста в своем вероучении и в своем культе – ну  очень простая религия, и любому человеку очень легко принять и исполнить это, особенно когда традиция держится и никто ее не нарушает.

В Европе сильнейшие противостояния были христианским традициям. В России нашу деревню, которая была, если хотите, основой Православия, где была традиция, преимущественно уничтожили. Ее нет теперь, а ведь она была хранительницей. Так? Там нет этого, не было таких страшных переворотов, и поэтому мусульманство там сохраняется. Но процесс обмирщения идет и там, постепенно жизнь перестраивается на начало мирского восприятия смысла жизни. Процесс идет. Основной враг современности – напрасно говорят, что это мусульманство или еще что-нибудь – это разврат, который несется со всех экранов телевидения, радио, газет, журналов, рекламы и так далее. Вот что развращает души людей и уничтожает религию: разврат.

В мусульманстве законы запрещают его. Я несколько раз был в Иране, и там я никогда по телевидению не видел обнаженной женщины. Никогда этого нет, и представить невозможно. Я на улицах, когда первый раз прилетел, думал: что такое, я попал в женский монастырь? Я удивился, но видите: законы держат. Но, скажу вам, я не думаю, что это будет долго продолжаться. Америка – главный враг человечества, откуда исходят все эти гадости. И я бы сказал, что Европа движется в том же направлении. И процесс обмирщения – это развращение, отступление от норм нравственности – обязательно придет, к сожалению, и туда.

Сегодня и сейчас мусульмане в нравственном отношении выше христиан, несмотря на разные отклонения, такие, как ваххабизм – ваххабизм всюду, я не знаю, где его нет. Он и в православии есть, а уж в христианстве и говорить не о чем. Это что, не ваххабизм был – крестовые походы? Или то, что было в средневековье? Это еще хуже. Дело ведь не в этом, а в самой сути.  Мусульмане сохраняют еще в себе естественные нравственные нормы. Я говорю о естественных нормах отношения к жизни, поведения и так далее. Благодаря этому мы видим заполненные мечети, такое их благоговение, следование традиции – не разрушены они, держатся еще пока.

Вот Америка и начала с Ирака, грозит Ирану, и так далее. Им надо разрушить эти основы, и процесс идет – это мы понимаем из тематики телевидения, радио и других средств массовой информации, где жестокость, насилие и разврат, кровь. «По плодам их узнаете их», говорит Сам Господь Иисус Христос. Чьи это плоды? От Бога? От диавола. То есть это сатанизм. Создается впечатление, что буквально центр какой-то есть мировой, откуда все это идет. Я не думаю, что мусульманство долго продержится, не оно покорит мир, это неверно; нам это внушают. Ничего подобного – не мусульманство покорит мир, а сатанизм. Сатанизм, который, мы видим, раньше проявлялся в Европе и Америке, а сейчас, увы,  и нас захватывает. И против него мы не находим никаких средств борьбы – внешних средств нет, юридических  тоже. Немыслимо, чтобы кто-то из правительства посмел запретить все эти гадости. Способ только один: если христиане станут христианами, если они, будучи таковыми, дадут людей, которые смогут войти в структуры управления и начать легальные, я бы сказал, законодательные формы борьбы с сатанизмом. Но на это надеяться довольно трудно.