Еще раз повторяю, что,  оказывается, те, кто, казалось бы, правильно занимались молитвой, вычитывали все молитвы и все правила, впадали в дикую прелесть. Во что? В тщеславие и гордыню: я – молитвенник. Приходится повторять такой замечательный случай, эпизод, который произошел с одним из действительно святых схимонахов Глинской Пустыни Серафимом (Романцовым). К нему подошел один монах и сказал ему: отец, у меня непрестанная молитва. На что отец Серафим, знавший его, ответил ему то, что стоит запомнить: «Нет у тебя никакой молитвы, ты просто привык к словам молитвы, как другие привыкают к ругани». Вот во что можно превратить чтение молитв. Чтение молитв, вычитывать молитвы… Когда мы вычитываем молитвы, это к Кому, к Богу мы обращаемся или к какой-то бездушной силе, которой надо вычитать? «Нет никакой у тебя молитвы, ты просто привык к словам молитвы, как другие привыкают к ругани».

Поэтому все опытные духовники советуют: лучше ты меньше прочти молитв, но со вниманием. Если тебе это трудно и ты сбиваешься, определи себе время. Какое ты время, например, тратишь на чтение утренних или вечерних молитв? Я, к примеру, говорю: пятнадцать минут. Хорошо. Возьми, заведи будильничек на пятнадцать минут, и спокойно, со вниманием, с благоговением и покаянием постарайся совершить эти молитвы. Будильник прозвенел? Слава Тебе, Господи. Сколько прочитали? Одну четверть молитвы? Слава Богу. И это в высшей степени очень важно.

Ну и еще рекомендации опытных людей говорят, что надо стараться уметь молиться в любом положении, в любом месте, как только пришла мысль о Боге. Сидим ли, лежим ли, идем ли, работаем ли, слушаем ли – кто мешает нам произнести краткую молитву Иисусову: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня». Раз, два, три, несколько раз – сколько сможете: надо как можно чаще обращаться к Богу.

И  еще одно очень важное положение. Мы очень много молимся о своих нуждах, болезнях, бедах. Здесь надо помнить, что ни в коем случае Бога не надо просить: Господи, избавь меня от того, другого, третьего. Очень важно тут показать свою веру Богу: «Господи, Ты Премудрый, Ты Любовь, Ты меня любишь больше всех, Господи, да будет Твоя воля, Ты видишь, чего я хочу. Да будет Твоя, Господи, воля, а не моя». И тогда Господь, видя с каким вниманием и благоговением мы относимся к молитве и к Нему, обязательно даст нам помощь внешнюю или внутреннюю.

Надо запомнить: только потому мы живем годы и десятки лет – и ничего не получаем, а, кажется, непрерывно ходим в храм и вычитываем молитвы, что забываем об этих условиях. Мы лишаем себя этой милости и даров Божиих. Это особенно важный момент, эти условия крайне необходимы.

– Воцерковлен недавно, полтора года назад. Хотелось бы, чтобы в передачах телеканала «Союз» Православие не только освещалось как нечто розовое и пушистое, с голливудской улыбкой в 33 зуба, но и как страшная борьба, которая открывается при воцерковлении, трудности, которые возникают. Ведь иногда как будто весь мир ополчается на тебя, и никакого света и выхода не видишь. Как будто сила какая не дает ни шагу сделать, везде препятствия непреодолимые – и нет советов, как выжить в таких ситуациях. Иногда даже спрашиваешь себя: пошел бы ты в храм, если бы тебе заранее рассказали, что у тебя в жизни начнется? Но все равно об этом надо говорить. А у вас на канале: пришел человек к вере, и все – рай на Земле. Но это ведь не правда, это исключение. А реально – промучиться здесь, как в аду, и может быть, что-то там будет. «Отдай кровь – прими Дух». О борьбе, хотя бы о том, как настроиться на это, где такие программы? – спрашивает наш телезритель. – Если бы меня в свое время хоть кто-то предупредил, было бы намного легче. А видишь лишь только прелестную восторженность, а как с проблемами бороться – ничего нет...

– Да, хороший и правильный вопрос. Потому что, к сожалению, мы, приходя к вере и, так сказать, воцерковляясь, то есть узнавая церковную жизнь и совершая некоторые вещи, которые предписаны Церковью, очень часто уже ищем утешения, радости, благодати Божией, и так далее. Это неверно. И потому мы чаще всего ничего не получаем и часто впадаем в уныние и, я бы сказал, даже в отчаяние.

Первое, о чем говорят святые отцы (я обращаю на это ваше внимание: нужно искать ответы у святых отцов, а не просто, что нам в голову придет). Итак, в данном случае, первое, о чем  они говорят, и если это заинтересует Алексея, то он может взять хотя бы Исаака Сирина, узнать, о чем он говорит. Ну, сначала общие положения отцов. «Нет добродетели без искушения. Всякое доброе дело, которому не предшествует или не последует искушение разного порядка, едва ли можно рассматривать добрым. Нет добродетели без искушения». Представьте себе.

Так что это совершенно естественный процесс. Чем он обусловлен, если мы попытаемся выявить, так сказать, причину? Причина какова? Что такое в конечном итоге Церковь? Церковь – я даже затрудняюсь сказать, это ведь не какое-то место географическое. Это то, где мы можем познать, насколько мы больны. Это первое и самое важное, слышите? Не то, где мы можем получить радость и блаженство, и утешение, что мы ищем по своей сладострастной натуре – нет, это место, где мы можем увидеть свои болезни. Ибо пока мы не увидим своих болезней, мы не будем лечиться – бесполезно мне говорить, чтобы я пошел в больницу, когда я вижу, что я совершенно здоров. Я заявлю: «Иди сам туда, а мне там делать нечего».

Так вот, принятие православия как такового о чем говорит человеку? Отныне ты встал на путь диагностики, если действительно хочешь стать православным. Как происходит эта диагностика? Преподобный Симеон Новый Богослов говорит: «тщательное исполнение заповедей Христовых научает человека его немощи». Вы слышите? Вот, оказывается, что такое воцерковление – это значит принять решение жить по-христиански. И вот тут-то, когда я приму решение стать христианином, то есть жить по Евангелию, по заповедям, я и начинаю видеть то, чего я никогда не видел. Действительно, я не обращал внимания на то, что я  непрерывно осуждаю всех и вся, что я беспрестанно болтаю, празднословлю, что я лукавлю и лицемерю, а уж о мыслях и говорить нечего, которые я бы считал за какой-то грех, а там у меня бездна гадов.

Воцерковление состоит не в том, чтобы узнать,  где в церкви что и как, а в том, чтобы встать на путь исполнения заповедей. И вот здесь-то я и начинаю познавать себя. Диагностика в чем заключается? Оказывается, что не кто-то другой, а я сам начинаю видеть, какие у меня болезни. И вот тогда я начинаю приносить искреннее покаяние, я могу обращаться к Богу с искренней молитвой. Только тогда происходит мое, если хотите, воцерковление, о котором мы с вами говорим.

И вот, как и всякое лечение, с чем оно сопряжено? Я не знаю, кому нравится получать какие-то уколы в заднее место или принимать горькие пилюли, или проходить всякие рентгены и Бог знает что... Вот тут-то первый признак того, что мы наконец-то вступили на путь духовной жизни – как раз и начинается с того, что я начинаю ощущать то, о чем Вы, Алексей, и пишете: внутренние скорби, внешние неприятности и так далее. Кстати, я хочу сказать насчет внешних скорбей и неприятностей. Это хороший признак. Почему? Опять же я назову интересное: мы, вступая в Церковь, ищем хорошего и думаем, что теперь мне будет «прямо в рай, прямо в рай – только ножки поднимай», вот мы чего ищем – не познания своих болезней и исцеления, а райской сразу жизни. Это первое. И в этом наша ошибка. А второе, не менее важное, – то, что это познание себя предупреждает нас от некоего тщеславия и гордости даже. Вот я делаю и то, и другое, и третье, я – церковный человек, я пощусь, я поклоны делаю, я молюсь, я исповедуюсь, я причащаюсь… Так? И во мне может что расти? Тщеславие. То тщеславие, о котором великолепно сказал Феофан Затворник: «Сам дрянь дрянью, а все твердит – несмь якоже прочие человецы».

Вот эти внешние скорби как раз показывают нам, что мы не те, что есть, нужно искать не наслаждений в лечении, а исцеления – пусть горькие лекарства, а не соловьиные язычки. Вот, оказывается, в чем суть дела. Вот поэтому, когда мы соприкасаемся с нашими болезнями, и происходит это. И этому не удивляться нужно, а принять как закон, как закономерное явление. И вот человек, который переживет это, правильно к этому отнесется, получит и облегчение. Ибо со искушением, как говорит апостол, дается и избытие, дается потом и определенное облегчение человеку, который выше всех земных радостей.

– «Православная Церковь освящает такие объекты, как атомные станции и подводные лодки. Не считаете ли Вы,  что Церковь дискредитирует себя такими освящениями?» – спрашивает Фотиния из Калининграда.