In my Life after Death, I wrote about both points of view. But my thought is more inclined to the above-mentioned Fathers, because they answer this terrible question: "Could God, being love, give existence to someone who would use his freedom for evil and go into endless torment?" But I want to say something else. A stupid person will say: "Hooray! The torment is not endless, let's eat, drink, have fun!" – it's like saying: "Hooray, today they will give me to sadists, but then they will give me a billion"; We will call such a person crazy. St. Isaac the Syrian writes: "Let us beware in our souls, beloved, and understand that although Gehenna is subject to limitation, the taste of being in it is very frightening, and the degree of suffering in it is beyond our knowledge." It becomes clear why the Lord warned – as a mother warns her child: "Do not go there!" – from the sufferings that a person will have to endure there if he follows the path of evil. Here's the situation.

So, if the understanding of eternity by these saints is correct, that is, that there will be suffering and torment, but not infinitely, then the question arises how someone will rejoice in paradise, knowing that others will suffer. This question will not be.

– Такая трактовка этого вопроса, как Вы сами только что сказали, может быть соблазнительной…

– Заставь дурака молиться, он и лоб расшибет. Что сделаешь  с глупостью? Я был как-то в Сарове. Стою в храме, и мне говорят: «Вот здесь под храмом в тридцатые годы был зубной кабинет. И когда заключенным только объявляли, что им надо идти в зубной кабинет, многие из них падали в обморок». Пусть эти умники вспомнят об этом, и тогда узнают, что такое «вечных мук не будет». Все святые и все люди, которые только соприкасались с миром демонским, в ужас приходили. Тем людям, которые так соблазняются, надо только подумать о том, что это такое – встреча с дьявольским миром. И тогда они поймут, почему Господь предупреждает со всей силой: «Пойдут в муку вечную!» Соблазн происходит от недомыслия какого-то, от неразумия, от глупости. Это ужасно – оказаться там, в таком сообществе, на один миг даже, ужасно! Во время войны приговоренный к расстрелу человек, его потом помиловали, весь стал седым от ужаса смерти. Ему грозили не бесконечные муки, а расстрел, моментальный. И он весь стал белым – молодой человек... Поэтому с глупостью ничего не сделаешь. Здесь нет никакого соблазна. Слава Богу, хоть надежда какая-то есть. Напротив, надо постараться, насколько это возможно, избежать соприкосновения с адом. Кстати, Господь и показал нам, что можно избежать соприкосновения с адом. Разбойник, а не кто-нибудь, негодяй, преступник, без прохождения мытарств пошел в рай, потому что покаялся от всей души. Вот нам пример – если хотим мы избежать соприкосновения с адом, вот какими нам нужно быть.

– Спасибо, Алексей Ильич; следующий вопрос: «Где грань между смирением и бездействием человека?»

– Это абсолютно разные вещи. Там, где есть смирение, там есть любовь. Истинное смирение, а не смиренничание, – это видение того, что «я совсем не тот, кем должен быть». Смирение – это сравнение себя с тем образом, который дал нам Господь, это величие подлинного человека в Господе Иисусе Христе. Смирение – это осознание своей греховности, это осознание своей неспособности самому искоренить страсти: «Вижу, хочу – но не могу. Молюсь – но не могу». Это приводит к тому, что человек начинает с сочувствием относиться к страстям других людей, начинает жалеть других, сочувствовать им. То есть появляется первый проблеск любви к человеку – как в больнице никто не осуждает никого за болезнь, точно так же и здесь. Такое истинное смирение порождает истинную любовь – не чувственную, не влюбленность, а любовь. А любовь характеризуется только одним – исканием пользы любимого: если любимый тяжело болен, я его отведу к врачу, заплачу деньги, попрошу сделать операцию; понимаю, как это будет болезненно, тяжело и больно, – но любовь ищет пользы, только пользы. Любовь по природе своей – огромная сила, которой нет предела. Только что мы говорили: другие стоят и смотрят, а мать бросается в огонь. Александр Невский какое мужество проявлял и силу, когда приходил на встречу с ханом... Потрясающее явление мученичества, которое имело место в первые три столетия, – ведь это же колоссальное количество мучеников! Какая сила! И сила эта появилась благодаря тому, что люди познали свою греховность, увидели Спасителя, Который спасает нас от наших жестоких страстей. Увидели, и действительно прониклись любовью. И эта любовь сделала их сильными, мужественными до смерти. Так что смирение порождает любовь, а любовь преград не знает.

– К  нам часто приходят вопросы, связанные с духовной жизнью. Люди спрашивают: «Можно ли самостоятельно встать на путь аскезы, или обязательно нужен духовный руководитель?»

– Конечно, руководитель очень нужен. Для человека, который не знаком ни с чем, очень важен руководитель. Суть в другом: как найти руководителя? Об этом мы находим очень много слов у всех святых отцов. Они, ссылаясь на слова Христа, Который говорил: «Слепой слепого поведет, оба в яму упадут», постоянно предупреждали быть осторожными с выбором того, за кого можно ухватиться и идти. Они предупреждают: даже ухватившись, найдя человека, нужно идти, открыв глаза, а не закрывая их. Потому что даже хороший человек, в том смысле, что он разумный, искренне верующий, не является святым, он может так же ошибаться. Поэтому предупреждают все: читать нужно святых отцов и руководствоваться советом человека, в котором вы видите и разум, и веру, и христианскую жизнь. Конечно, обязательно нужно искать руководителя. Уровень может быть очень разный, не надо только одного: мы все ищем, к сожалению, не помощника, а сразу именно святого. Очень часто ищут буквально оракула, который как скажет, так и будет; подчас даже совершенно не интересует, хорошо ли это, плохо ли, правильно ли, ложно. К сожалению, вот это большая беда... Надо быть внимательным. Иоанн Лествичник пишет: «Прежде чем вверить себя кому-либо, узнай, расспроси и даже искуси (т.е. познакомься и проверь) этого наставника, чтобы тебе не попасть вместо пристани в пучину и не разбиться о камни»; например, Кассиан Римлянин говорил: «Я много потерпел вреда от неопытности наставника». В наше время, как и всегда, руководитель нужен, но требуется к нему правильное отношение – нельзя смотреть на него как на гуру, как на оракула, нельзя считать его слова словами Самого Господа; это большая ошибка. Игнатий (Брянчанинов), Феофан Затворник, Оптинские старцы – все предупреждают и говорят: «Наше время – это время жизни по совету». Найдите того, у кого можно получить добрый совет.

Наше время имеет одну замечательную особенность, ту, которой, кстати, не имели наши предки. Сейчас как никогда в истории России – никогда, слышите – мы, христиане, православные, верующие, получили возможность читать святых отцов: они начали переводиться на русский язык, за небольшим исключением, только с середины XIX века. До этого были некоторые русские святые, а греческих отцов было очень немного; только с середины XIX века Московская духовная академия, Казанская, Петербургская, Киевская взялись за перевод святых отцов, и мы получили их. Благодаря той свободе, которую получила Церковь, теперь мы имеем возможность сами читать святых отцов. И наши предшествующие наставники прямо говорят: «Читайте их, изучайте их, наставляйтесь ими, обсуждайте друг с другом, обсуждайте со своими руководителями. Назидайтесь святыми отцами». Для нашего времени наилучшее руководство – писания святителя Игнатия (Брянчанинова). Макарий Оптинский говорил: «Я просто поражаюсь его великому уму! У нас был бы второй Арсений Великий, если бы Господь поставил его на тропу, на которую он хотел, на пустынножительство. Но его поставили в Петербург, и он все равно стал наставником многих людей». Варсонофий Оптинский говорит: «У него просто ангельский ум, у него поразительное разумение Священного Писания и святых отцов. Когда его читаешь, то сердце согревается от чтения его». Никон (Беляев) просил в тюрьму принести ему Брянчанинова. Ему передали; тайком, но передали. Он считал творения Игнатия (Брянчанинова) азбукой православной жизни. А если взять современников – Иоанн Валаамский, например, восторгается: «Я еще в молодости прочитал, и запали мне все его слова в душу». Никон (Воробьев) пишет: «Это лучший наставник для нашей жизни», который писал приблизительно в тех же условиях, как и сейчас: такой же был материализм, такое же отступление от веры в XIX веке. И какие люди о нем пишут, какие авторитеты! Появляются сейчас критики Игнатия (Брянчанинова). И кто критикует? Давайте прислушаемся к почитателям святителя Игнатия: Макарий – Оптинский святой, Варсонофий – Оптинский святой, Никон (Беляев) – Оптинский святой. Вот духовник, вот назидание, вот кем и чем нужно руководствоваться современным христианам.

– Спасибо, Алексей Ильич. Вы уже упомянули преподобного Иоанна Лествичника и озвучили его правило, правда, обращенное к монашествующим – перед выбором наставника сначала его искусить, то есть проверить, а потом предаться послушанию ему. Как Вы считаете, его принцип в наше время применим? И еще: полезно ли мирянам читать книги, адресованные монашествующим, особенно в те далекие времена, когда был другой уровень духовной жизни?

– Принцип остается одним и тем же: не узнав броду, не лезь в воду. Особенно когда касается руководителя. Здесь, конечно, надо хорошо познакомиться, чтобы не попасть неизвестно на кого. Тем более сейчас, когда то здесь, то там появляются такие старцы, такие чудотворцы, что за голову хватаешься... А люди падки на все: где-то потекло миро, где-то чудо, кто-то предсказал. Забыли о том, что пишут о чудесах святые отцы. Кассиан Римлянин писал: «Многие, развращенные умом и отрекшиеся от веры, творят именем Христовым великие знамения и чудеса. Эти чудеса лживые» – «развращенные умом и отрекшиеся от веры», слышите? «Ну, это мы не знаем. Нам чудо, и больше ничего не надо», – говорят люди. Принцип очень осторожного отношения вечен, как во времена Иоанна Лествичника, VI век, – как до него, так и будет до скончания века.

Образ жизни в духовно благоустроенных монастырях и у мирян, конечно, разный. В монастырях был принцип полного послушания – потому что там при старце жили один-два послушника; они действительно должны были во всем абсолютно соблюдать послушание. Избрав старца и видя его святость, они полностью предавались в его волю и таким образом быстро достигали очищения своей души. Для мирян этот путь не подходит, потому что они живут отдельно от духовников, поэтому для них нужен другой принцип – принцип советования. Здесь правило Иоанна Лествичника все равно действует: надо относиться с осторожностью, надо проверять того, кому мы хотим доверить свою душу.

Про полезность книг для мирян о монашествующих есть предостережение... В книге «Откровенные рассказы странника» герой сразу начал читать святых, которые говорят о высоких состояниях и, к сожалению, попал совсем не туда. Тот же Игнатий (Брянчанинов) очень хорошо пишет об этом – кого интересует данный вопрос, пусть посмотрит, что он советует: он как раз не советует читать тех отцов, которые говорят о высоких состояниях, о приобретении высоких даров Божиих, о созерцании, о великих подвигах. Он советует читать других святых отцов. Все сходятся в мысли, что очень полезно читать авву Дорофея, Иоанна Златоуста, святоотеческие толкования на Священное Писание, хотя бы того же Иоанна Златоуста. В наше время много русских святых: Тихон Задонский, Нил Сорский. Особенно важно читать Игнатия (Брянчанинова), потому что он фактически переложил святоотеческое учение на язык современности как раз в соответствии с нашим уровнем. А каков наш уровень? Никакого. Вот в соответствии с нашим уровнем он преподнес нам учение святых отцов. Очень полезно читать письма игумена Никона (Воробьева), Иоанна Валаамского, потому что они буквально переложили Игнатия (Брянчанинова) на совсем современный язык, на современный уровень.

– Вы часто в своих лекциях рекомендуете читать Игнатия (Брянчанинова), игумена Никона (Воробьева), Валаамских старцев, игумению Арсению; существуют ли, на Ваш взгляд, более современные книги, которые принесли бы духовную пользу в наших нынешних обстоятельствах?