– Конечно, руководитель очень нужен. Для человека, который не знаком ни с чем, очень важен руководитель. Суть в другом: как найти руководителя? Об этом мы находим очень много слов у всех святых отцов. Они, ссылаясь на слова Христа, Который говорил: «Слепой слепого поведет, оба в яму упадут», постоянно предупреждали быть осторожными с выбором того, за кого можно ухватиться и идти. Они предупреждают: даже ухватившись, найдя человека, нужно идти, открыв глаза, а не закрывая их. Потому что даже хороший человек, в том смысле, что он разумный, искренне верующий, не является святым, он может так же ошибаться. Поэтому предупреждают все: читать нужно святых отцов и руководствоваться советом человека, в котором вы видите и разум, и веру, и христианскую жизнь. Конечно, обязательно нужно искать руководителя. Уровень может быть очень разный, не надо только одного: мы все ищем, к сожалению, не помощника, а сразу именно святого. Очень часто ищут буквально оракула, который как скажет, так и будет; подчас даже совершенно не интересует, хорошо ли это, плохо ли, правильно ли, ложно. К сожалению, вот это большая беда... Надо быть внимательным. Иоанн Лествичник пишет: «Прежде чем вверить себя кому-либо, узнай, расспроси и даже искуси (т.е. познакомься и проверь) этого наставника, чтобы тебе не попасть вместо пристани в пучину и не разбиться о камни»; например, Кассиан Римлянин говорил: «Я много потерпел вреда от неопытности наставника». В наше время, как и всегда, руководитель нужен, но требуется к нему правильное отношение – нельзя смотреть на него как на гуру, как на оракула, нельзя считать его слова словами Самого Господа; это большая ошибка. Игнатий (Брянчанинов), Феофан Затворник, Оптинские старцы – все предупреждают и говорят: «Наше время – это время жизни по совету». Найдите того, у кого можно получить добрый совет.

Наше время имеет одну замечательную особенность, ту, которой, кстати, не имели наши предки. Сейчас как никогда в истории России – никогда, слышите – мы, христиане, православные, верующие, получили возможность читать святых отцов: они начали переводиться на русский язык, за небольшим исключением, только с середины XIX века. До этого были некоторые русские святые, а греческих отцов было очень немного; только с середины XIX века Московская духовная академия, Казанская, Петербургская, Киевская взялись за перевод святых отцов, и мы получили их. Благодаря той свободе, которую получила Церковь, теперь мы имеем возможность сами читать святых отцов. И наши предшествующие наставники прямо говорят: «Читайте их, изучайте их, наставляйтесь ими, обсуждайте друг с другом, обсуждайте со своими руководителями. Назидайтесь святыми отцами». Для нашего времени наилучшее руководство – писания святителя Игнатия (Брянчанинова). Макарий Оптинский говорил: «Я просто поражаюсь его великому уму! У нас был бы второй Арсений Великий, если бы Господь поставил его на тропу, на которую он хотел, на пустынножительство. Но его поставили в Петербург, и он все равно стал наставником многих людей». Варсонофий Оптинский говорит: «У него просто ангельский ум, у него поразительное разумение Священного Писания и святых отцов. Когда его читаешь, то сердце согревается от чтения его». Никон (Беляев) просил в тюрьму принести ему Брянчанинова. Ему передали; тайком, но передали. Он считал творения Игнатия (Брянчанинова) азбукой православной жизни. А если взять современников – Иоанн Валаамский, например, восторгается: «Я еще в молодости прочитал, и запали мне все его слова в душу». Никон (Воробьев) пишет: «Это лучший наставник для нашей жизни», который писал приблизительно в тех же условиях, как и сейчас: такой же был материализм, такое же отступление от веры в XIX веке. И какие люди о нем пишут, какие авторитеты! Появляются сейчас критики Игнатия (Брянчанинова). И кто критикует? Давайте прислушаемся к почитателям святителя Игнатия: Макарий – Оптинский святой, Варсонофий – Оптинский святой, Никон (Беляев) – Оптинский святой. Вот духовник, вот назидание, вот кем и чем нужно руководствоваться современным христианам.

– Спасибо, Алексей Ильич. Вы уже упомянули преподобного Иоанна Лествичника и озвучили его правило, правда, обращенное к монашествующим – перед выбором наставника сначала его искусить, то есть проверить, а потом предаться послушанию ему. Как Вы считаете, его принцип в наше время применим? И еще: полезно ли мирянам читать книги, адресованные монашествующим, особенно в те далекие времена, когда был другой уровень духовной жизни?

– Принцип остается одним и тем же: не узнав броду, не лезь в воду. Особенно когда касается руководителя. Здесь, конечно, надо хорошо познакомиться, чтобы не попасть неизвестно на кого. Тем более сейчас, когда то здесь, то там появляются такие старцы, такие чудотворцы, что за голову хватаешься... А люди падки на все: где-то потекло миро, где-то чудо, кто-то предсказал. Забыли о том, что пишут о чудесах святые отцы. Кассиан Римлянин писал: «Многие, развращенные умом и отрекшиеся от веры, творят именем Христовым великие знамения и чудеса. Эти чудеса лживые» – «развращенные умом и отрекшиеся от веры», слышите? «Ну, это мы не знаем. Нам чудо, и больше ничего не надо», – говорят люди. Принцип очень осторожного отношения вечен, как во времена Иоанна Лествичника, VI век, – как до него, так и будет до скончания века.

Образ жизни в духовно благоустроенных монастырях и у мирян, конечно, разный. В монастырях был принцип полного послушания – потому что там при старце жили один-два послушника; они действительно должны были во всем абсолютно соблюдать послушание. Избрав старца и видя его святость, они полностью предавались в его волю и таким образом быстро достигали очищения своей души. Для мирян этот путь не подходит, потому что они живут отдельно от духовников, поэтому для них нужен другой принцип – принцип советования. Здесь правило Иоанна Лествичника все равно действует: надо относиться с осторожностью, надо проверять того, кому мы хотим доверить свою душу.

Про полезность книг для мирян о монашествующих есть предостережение... В книге «Откровенные рассказы странника» герой сразу начал читать святых, которые говорят о высоких состояниях и, к сожалению, попал совсем не туда. Тот же Игнатий (Брянчанинов) очень хорошо пишет об этом – кого интересует данный вопрос, пусть посмотрит, что он советует: он как раз не советует читать тех отцов, которые говорят о высоких состояниях, о приобретении высоких даров Божиих, о созерцании, о великих подвигах. Он советует читать других святых отцов. Все сходятся в мысли, что очень полезно читать авву Дорофея, Иоанна Златоуста, святоотеческие толкования на Священное Писание, хотя бы того же Иоанна Златоуста. В наше время много русских святых: Тихон Задонский, Нил Сорский. Особенно важно читать Игнатия (Брянчанинова), потому что он фактически переложил святоотеческое учение на язык современности как раз в соответствии с нашим уровнем. А каков наш уровень? Никакого. Вот в соответствии с нашим уровнем он преподнес нам учение святых отцов. Очень полезно читать письма игумена Никона (Воробьева), Иоанна Валаамского, потому что они буквально переложили Игнатия (Брянчанинова) на совсем современный язык, на современный уровень.

– Вы часто в своих лекциях рекомендуете читать Игнатия (Брянчанинова), игумена Никона (Воробьева), Валаамских старцев, игумению Арсению; существуют ли, на Ваш взгляд, более современные книги, которые принесли бы духовную пользу в наших нынешних обстоятельствах?

– Сам вопрос «более современное» подразумевает: «Чего-нибудь бы нам новенького»... Я бы понял этот вопрос, если бы письма указанных людей были написаны допотопным языком либо очень сложным – ничего подобного, нет. Надо искать не «новенькое», а полезное. Вот недавно я прочитал очень интересную книгу о сербском святом Фаддее – очень интересны его жизнеописание, его слова, видно, что он того же уровня, как наши названные святые. Пожалуйста, можно его почитать. Поражает образ сербского патриарха Павла, который недавно скончался. Видимо, находятся еще последние какие-то звездочки – думаешь: все уже погибло, никого нет. И вдруг вспыхнет – не чудотворцы и не прозорливцы, а люди, ведущие настоящий христианский образ жизни, люди, понимающие в духовной жизни. Беда в том, что нам нужны только чудотворцы и  прозорливцы, а откуда у него это, от Бога ли, от дьявола, это нас уже не интересует – это страшная беда, которая буквально напала на наш народ: чудеса, чудеса и чудеса.

– Алексей Ильич, зачитаю Вам еще один вопрос: «Уважаемый Алексей Ильич, всегда рад услышать Ваши доводы на современном русском языке, а не на староцерковной тарабарщине. Что касается одной из Ваших лекций, в которой Вы вполне доходчиво сказали об успехах современной науки, я Вам ставлю большой плюс. Но беспокоюсь, что после такой лекции многие Ваши семинаристы с радостью убегут в науку, которая не стоит на месте, а всегда  в поиске. Если бы Вы повторили свою лекцию первым апостолам, они бы Вас раньше Христа отослали на Голгофу», – это из письма нашего постоянного зрителя Валерия Трубицина из Санкт-Петербурга. Он задает вопрос: «Как православие относится к неандертальцам? Ведь они произошли не от Бога, а, как доказано наукой, от обезьяны. Как Вы это объясните?»

– Здесь некоторое смешение разных вещей. Наука занимается своим делом, и о том, чем она занимается, мы немножко должны знать – как писал еще Пушкин: «Мы все учились понемногу чему-нибудь и как-нибудь», мы немножко должны быть в курсе этих вещей. Но при этом надо понимать, что наука, я говорю о естествознании, не занимается совсем проблемой Бога, проблемой смысла жизни. Более того, и это самое печальное, о чем хочется упомянуть, – наука решительно протестует против каких-то нравственных ограничений в своем исследовательском пафосе; считается, что нравственные ограничения будут препятствовать развитию науки. Это очень печально. Поэтому проводились и проводятся сейчас такие испытания, которые могут привести к самым печальным последствиям – мы видим, что экологический кризис стал самым ярким подтверждением того, что следует за таким развитием научно-технического прогресса, которое забывает о нравственной стороне человеческого существования.

А в отношении неандертальцев скажу, что ничего не доказано. Проблема происхождения человека и тех же неандертальцев остается проблемой. Уж сколько было криков и воплей о том, что нашли предков человека – от неандертальцев произошел человек; потом говорят «нет, от обезьяны»; потом «нет, от предков, общих с обезьянами, еще ниже даже». Скоро мы дойдем до крокодила или черепахи – не знаю, от кого еще. Наука не имеет ответа. Пропасть между высшими животными и человеком. Когда Чарлз Дарвин написал свое «Происхождение видов», один его закадычный друг Уоллес написал ему записочку с коварным вопросом: «А зачем обезьяне мозг философа?». Дарвин прекрасно понимал, что обезьяна стопроцентно приспособлена к этой жизни, стопроцентно; более того, она больше приспособлена, чем человек – она может пройти по канату спокойно над любой пропастью, а у человека тут же голова закружится. Действительно, зачем такой мозг нужен обезьяне? Бедный Дарвин ответил только: «Нет». А что «нет», непонятно. Но его идея была известной: большая приспособляемость к жизни. Ничего подобного, никакой приспособляемости.

Нельзя так рассуждать, из X выводить Y. Мы не знаем, откуда они. Современная наука, насколько я в курсе, утверждает, что именно человек, homo sapiens, произошел около тридцати тысяч лет тому назад. А неандертальцы... не ясно, кто это – люди или не люди, какими свойствами они обладали. По чисто внешним останкам начинать говорить о степени мышления – что за логика? Поэтому из X выводить Y нельзя.

– Алексей Ильич, часто люди ставят вопрос о необходимости таинства Исповеди перед священником, говорят, что гораздо искреннее можно покаяться дома, в домашней молитве. В чем необходимость исповеди перед священником?

– Дело в том, что сами мы очень ленивые к этому делу, к исповеди перед Богом. Молитвенные правила вычитываем, утренние или вечерние, большей частью даже без особого внимания. А так, чтобы встать на молитву и постараться вспомнить за день все свои неполадки, действительно от всей души сказать: «Господи, помилуй!» – это, к сожалению, бывает очень редко. Об этом говорят все, даже те, кто спрашивает, зачем нужна исповедь. Исповедь же необходима для того, чтобы человек немножечко собрался с самим собой. Перед исповедью надо еще раз продумать тот период, который прошел от предыдущей исповеди. Это первый момент, он собирает человека. По крайней мере, это необходимо делать. Во-вторых, тут важен психологический момент: одно дело – стоять перед Богом, Которого подчас мы мало ощущаем, Он где-то очень далеко; здесь я оказываюсь пред лицом священника, своего рода  представителя Бога. И вот перед его лицом, перед лицом свидетеля я должен сказать о своих грехах. В этом предстоянии присутствует то, что называется страхом Божиим. Это имеет большое психологическое значение для человека, если он действительно хочет покаяться, а не пройти Исповедь чисто формально. Следующий момент: все то, что именуется в Церкви таинством, сопряжено с тем, что (при искреннем отношении человека к совершающемуся) ниспосылается от Бога особый дар благодати. Поэтому Церковь так настаивает на необходимости таинств. При том, что таинства учреждены Самим Богом. Непосредственно Иисусом Христом, или через Его Церковь – это уже второстепенный вопрос. Таким образом, в таинстве Исповеди мы можем соприкоснуться душою с Богом, Который слушает нас, и, соответственно, приобрести тот настрой души, который необходим каждому христианину.