Кто ты, гуру?

Так или иначе, но с тех пор мои “инопланетные” контакты как-то незаметно пошли на убыль. Неведомый мне гуманоид, так тщательно просвещавший меня, трансформировался просто в “учителя”. И хотя я настойчиво допытывалась об его имени, он упорно не желал назваться. “Имен не даем. Если так хочешь, Оэптобрэн меня зовут”. В другой раз он на меня даже картинно прикрикнул: “Ты не трепли напрасно слово “Гуру”. Меня ты можешь Эпэн называть. Я нахожусь пока что на Венере. Живу уже в четвертом измеренье”. Увидев, что при настойчивости ответы становятся явно бессмысленными, я перестала любопытствовать. Тем более что вступила в новый этап — жадного изучения “Агни-йоги”, которую я вожделенно перепечатывала на машинке, упиваясь новыми знаниями.

А в “Агни-йоге” именам вроде и не придавалось никакого значения. Предлагалось “просто поверить” в “Учение” и “Учителя”. Воспевания “новой огненной эры” с вкраплениями псевдонаучных сообщений об “империле”, например, — особом веществе, якобы накапливающемся в организме при раздражении, казались действительно новым словом, откровением. За шелухой экзальтированных слов о “служении” (кому?!) духовное невежество не давало разглядеть подмену и злейшую фальсификацию духовности.

Гуру сказал, что скоро мне будут явлены “огненные знаки” моего “правильного продвижения” — и, действительно, по страницам читаемых мною книг стала бегать сине-лиловая “звездочка”, отмечая “самые важные места”, в полном соответствии с тем, как это описано в “Агни-йоге”. В особо ответственные моменты перед глазами вспыхивала россыпь искрящихся серебристых звезд. “Это искры Фохата”, — подтвердил гуру, то есть “высшего вселенского Огня”. От портретов “махатм” (“великих учителей Шамбалы”, претендующих на тайное управление Землей) стал исходить неземной красоты и яркости свет. В центре лба, где, по оккультным представлениям востока, находится “Агни-чакра” или проекция “третьего глаза”, ответственного за ясновидение, стал появляться “экранчик”, пульсирующий “цветами тонкого мира” и несколько размытыми изображениями. Свет, наподобие фотовспышек, начал вспыхивать и внутри моего мозга. “Открывается третий глаз”, — получила я комментарий.

Смертельные игры

Были, правда, и странные или даже неприятные явления. Как-то раз, когда я сидела в “позе лотоса”, половинка склад-

ного дивана, находящаяся подо мной, вдруг приподнялась, и меня начало ощутимо качать. Я изумилась, но не испугалась — было только любопытно. В другой раз я увидела во сне смоляную, непроглядную ночь, наполненную ужасающими бесовскими визгами. Как ни странно, я и здесь не испугалась — такая была у меня самоуверенность, ни на чем, впрочем, не основанная. Но, скорее всего, у лукавых и не было цели напугать меня, они, вероятно, хотели разыграть передо мной комедию с победой “сил света”.

В том же сне мне пришла мысль “генерировать” в собственной голове яркий свет — и он послушно “вышел” изо лба, освещая дорогу в кромешной тьме. Дикие визги постепенно стихли, и я выбралась “на волю”. Какой спектакль разыграл мой гуру после этого происшествия! Всячески хвалил меня за “правильное поведение во сне”, давал “ценные указания”, поощрял — вполне в духе откровений “Агни-йоги”: “Сердцу тепло и вольно от побед над мраком…Пространство, пронизанное пламенем хоть раз — уже светоносно… Готовь качество пламенного меча закаленного, оттачивай дух. Верю — выполнишь!”. “Радость — признак верности пути”, — утверждал гуру (я не знала тогда, что так всегда бывает на ПЕРВОМ ЭТАПЕ, а уж потом лукавые не церемонятся с жертвами). Так во мне укрепляли уверенность в правильности моих действий, а также глупое бесстрашие перед силами тьмы, наивную веру в то, что я всегда смогу их одолеть.

Несколько не по себе мне стало, когда я во время медитации начала ощущать нечто вроде тонкой “паутины” — на лице, на руках, на лбу, после чего на меня стала спускаться ячеистая сеть. Ощутив сильное, неприятное давление на темя, я немедленно прекратила медитацию, убедив себя, что не готова пока к “выходу в астрал”. Я не понимала тогда, что эти смертельные игры могут кончиться примитивным бесоодержанием, сумасшествием или самоубийством. Мой “утешитель”-гуру после каждой неприятности успокаивал меня: “Не бойся, брат, твой путь не терпит зла. И сердце чуткое любой урон предскажет. То было только пламя чистых глаз. Ведь добрый знак — сияющие звезды — над головой во множестве зависли. А темный свет давил — осадок мыслей…Тот внутренний осадок застит свет — а черных помыслов в потоке вовсе нет”. Более того, демон-“учитель” грубо льстил мне: “А что касается небесной звездной сети — в минуты озарения она приходит к гениальным людям, когда “звезда с звездою говорит””. Меня же эта лесть ничуть не смутила — я простодушно отнесла ее ко всем людям, которым теперь может открыться “высший источник вдохновения”.

Но однажды случилось нечто, после чего я страшно перепугалась. Я лежала в темноте, как обычно перед сном, поставив ладони горкой над “чашей” — центром груди, медитировала об “огненном преображении мира”, мысленно вознося свое сердце в огненной чаше в “беспредельность”. Вдруг вместо ответных приятных потоков света я увидела, что из одной точки пространства прямо в мое сердце нацелены четыре расширяющиеся грязно-коричневые трубы, внутри которых я ощутила ужасающую БЕЗДНУ. Они не причиняли мне никакого физического неудобства, просто ЭТА БЕЗДНА НАВИСЛА НАД МОИМ СЕРДЦЕМ. Я пришла в ужас, поняв, что сейчас может произойти что-то страшное, каждая клеточка моего тела, казалось, готова была разорваться от невыносимого чувства, хотя никакой физической боли я не испытывала, — но это было какое-то иное, более страшное страдание. Понимая свое бессилие перед ним, я принялась непрерывно взывать: “ГОСПОДИ! ГОСПОДИ!! ГОСПОДИ!!!” Не знаю почему, но Бог не отверг мольбы грешницы — ужасающее видение исчезло.

И что же, вразумилась я этим уроком на грани гибели, стала благодарить Господа? Нет, наутро я снова кинулась к бумаге, чтобы узнать у гуру, что это было. И, конечно же, получила “утешительный” ответ: “Случайно притянула ты магниты эфирных труб — каналов информаций. В них вещество особенных формаций, по ним подняться можно до небес, а не топтаться в низшем яснобденьи. Вульгарный путь — насильно их открыть. То значит: тем себя и ограничить, замкнуться в рамках странных наблюдений, отрезать путь для высших духобдений. Коль можешь — потерпи: придет все в нужный срок. Пока не кончен чистоты урок… Нелепые сомненья сушат душу, ты голоса их скользкого не слушай, а говори: “Я верую в Тебя и восхожу к Учению, любя…” ВСЕГДА ПУГАЕТ МОЩЬ НАДЗЕМНОЙ БЕЗДНЫ — там непривычно все, там ты пред светом — наг. И каждый помысел, и каждый чувства шаг там претворятся в мощные потоки, которые сметут или вознесут, — зависит от того, с чем ты предстанешь тут. Коль много гирь сомнений, тины темной — то диссонансно зазвучит душа…Лишь тот, КТО ЧИСТ, КАК БОГ, И, КАК КРИСТАЛЛ, ПРОЗРАЧЕН, СПОСОБЕН К РАЗНЫМ СФЕРАМ ПРИКОСНУТЬСЯ — безвредно и прекрасно в них войти, тому предела нет в его пути… Пока же очищай свои каналы”.

И я, безумный человек, покорно принималась снова “очищать каналы”, чтобы все глубже увязать в оккультной тине. Позже я много раз спрашивала себя, почему лукавые сразу не завладели полностью моей душой, почему отступали, когда я чего-то пугалась? Конечно, в этом была особая милость Господа, надеющегося на мое покаяние в будущем и не попускающего силам зла погубить меня окончательно. Но думается, что лукавые духи не трогали меня до поры и по другой причине: “бескорыстная”, восторженная дурочка, мечтающая об участии в совершенствовании и спасении мира (не меньше!), в дальнейшем весьма бы пригодилась в какой-нибудь “мессианской акции” вроде деятельности “белого братства”. И для этого меня “берегли”, чтобы я заглотила ядовитую наживку как можно глубже и, возможно, в дальнейшем стала их “агентом влияния”.