Описываешь встретившиеся с тобою в нескольких днях случаи, показывающие твое устроение. Из сего научайся, как и впредь поступать; в чем ошибешься, укоряй себя, раскаивайся и впредь полагай начало к исправлению без самонадеяния... (III, 133,255—256).

...Падаяй и востаяй, каяся и смиряяйся лучше непадающего и некающегося и несмиряющегося; от браней научаемся искусству (III, 115, 232).

Падения, перешедшие в страсть, опасны и с трудом исцеляются

Читая о падении Иакова, ты ужасалась опасением за себя; но кто боится грехов, тот избавится от них, безопасность гораздо страшнее. Падение Иакова хотя и велико, но оно без увлечения, а как разбойническое нападение; а вот когда постепенно кто увлекается и до страсти произыдет, т. е. привязанность, сохрани Боже! Тогда сердце отдается в плен врагу и не скоро поду­мает о оставлении и покаянии (III, 286, 513).

ПАМЯТЬ СМЕРТНАЯ

Неожиданная смерть вашей монастырки поразила вас страхом и боязнью. Всегда бы надлежало нам иметь сей страх, но помрачение страстей отгоняет его от нас. Сему любомудрию о памяти смертной учит нас Сам Спаситель: бдите и молитеся, яко не весте, в кий час Господь ваш придет (Мф. 24, 42), и премуд­рый Сирах побуждает: поминай последняя твоя, и во веки не согрешшш (Сир. 7,39). Да и во многих местах Священного Писания о сем предписывают. По невни­манию нашему к сему предмету, по временам видим бывающие события внезапных смертей над подобными нам, подобно вестовому колоколу или трубе, напоми­нающей, что и мы, смертные, не знаем дне и часа, в который же Господь наш приидет. В таком случае не надобно смущаться, но, приходя в чувство, приносить раская­ния о согрешениях своих…». (VI, 152, 249—250).

Благоразумное памятование смерти расторгает смертные узы

С моим зачатием написывался внутри меня закон разрушения: на каждый вновь образующийся член смерть накладывала свое грозное клеймо, говоря: он мой. Цепь дней моих есть цепь больших или меньших страданий; каждый новый день моей жизни есть новый шаг, приближающий меня к нетлению. Приходят болезни, и трепещущее сердце вопрошает их: предвестники ли вы только моей кончины или уже дана вам власть разлучить тело от души разлукою горестною и страшною? Иногда умственное мое око, развлеченное суетою, оставляет созерцание моей печальной участи; но едва встретится какое-либо внезапное скорбное приключение, опять быстро притекает к моему люби­мому поучению, как младенец к сосцам матерним, — к поучению о смерти, ибо в истинной печали сокрыто истинное утешение, и благоразумное памятование смер­ти расторгает смертные узы! (I, 47,102).