покорности и дани, считая себя вправе жить на счет побежденных, не думали

насиловать ни их веры, ни их народности. Напротив, они оказывали какую-то

философскую терпимость к вере и приемам жизни побежденных, но покорных

народов.

Поклоняясь единому Богу, с примесью грубейших суеверий, естественно

свойственных варварскому состоянию умственного развития, они не только

дозволяли свободное богослужение иноверцам, но и отзывались с известным

уважением о всех верах вообще. Проницательный ум Александра, вероятно,

понял также, что покорность завоевателю может доставить такие выгоды

князьям, каких они не имели прежде.

До тех пор князья наши волею-неволею должны были разделять власть свою

с народною властью веча или подбирать себе сторонников в рядах народа.

Собственно, они были только правителями, а не владельцами, не

вотчинниками, не государями.

Монголы, как по своим понятиям, так и по расчету, естественно,

усиливали власть и значение князей за счет веча: легче и удобнее им было

вести дело с покорными князьями, чем с непостоянными собраниями веч. Вот

отчего все русские князья, побивши челом хану, получали тогда свои

княжения в вотчину, и власть их в большей части русских земель очень скоро

подавила древнее вечевое право. Звание старейшего князя было прежде почти

номинальным: его слушались только тогда, когда хотели, теперь же это

звание вдруг получило особую важность потому, что старейшего сам хан

назначал быть выше прочих князей.

Александр не поехал в данный ему Киев, а отправился в Новгород. Пока он

не был старейшим, еще он ладил с новгородской вольностью. Новгородцы

считали себя независимыми от татар, но через два года произошел на Руси

переворот.

Андрей не удержался на владимирском княжении. Этот князь не мог так

скоро изменить понятий и чувствований, свойственных прежнему русскому

строю и шедших вразрез с потребностями новой политической жизни. Ему

тяжело было сделаться рабом. В это время он женился на дочери Данила

Галицкого, который еще не кланялся хану, не признал себя его данником и

искал средств избавиться от этой тяжелой необходимости. Летописные

известия об этих событиях до того сбивчивы, что не дают нам возможности

выявить, как и чем Андрей вооружил против себя победителей. Но известно,