И к сожалению, этот перечень далеко не полный.

Понаблюдав на улице живые подтверждения этим грустным выводам, приходишь домой в невеселых раздумьях. И открываешь книгу о жизни царственных мучеников с фотографиями.

От удивительных, прекрасных, светлых лиц исходят любовь и умиротворение, они вливают в душу успокоение. Святые царственные мученики — Семья. Воистину «семь Я» — полнота.

Все происходит по Божию Промыслу. Не случайно на стыке двух эпох, когда бесы людской злобы вышли из преисподней черных душ, когда Удерживающий был взят и убит, — не случайно именно этот образец святости предстал пред всеми незадолго до конца старого мира как образец святости семейной. Словно предупреждение, что главный бесовский удар обрушится на русскую семью. От безумных рассуждений — к разрушительным действиям — и вот уже семья, как созидающая государство ценность, сброшена с пьедестала. Теперь она кажется чем-то отжившим, ненужным, неглавным, бесполезным.

Тягу к созданию родного очага не уничтожит ничто в человеческой душе, но как извратилось само это понятие в наши дни! Примеров приводить не будем — об этом может рассказать, наверное, каждый. Мы приведем пример от обратного: что есть родной очаг, какой должна быть семья.

Когда люди говорят про святого царя Николая, что он якобы не был хорошим правителем, будучи лишь семьянином, им почему-то не приходит в голову, что настоящий христианин, будучи замечательным семьянином, не может, если он на то поставлен, быть плохим правителем. Если человек не может навести порядок в семье, как наведет он порядок в государстве? Если же он глава семьи в христианском понимании этого слова, то множеством детей — своих подданных он будет управлять разумно. Увы, из рода Романовых семья государя Николая Александровича выделялась так, как сияет яркая звезда на темном небе. У многих родственников царя Николая, обвинявших его в слабости и неумении управлять страной, в семейных делах все обстояло не слишком-то хорошо, порой доходя до открытой распущенности. Про семью же государя вспоминали так: «В наш век ослабления нравственных и семейных основ августейшая чета давала пример идеала христианской, семейной, супружеской любви, предпочитая проводить минуты отдыха в семейном кругу» (Инок Серафим (Кузнецов). «Православный царь-мученик»).

«Какой пример, если бы только о нем знали, давала эта столь достойная семейная жизнь, полная такой нежности! Но как мало людей о ней подозревали! Правда, что эта семья была слишком равнодушна к общественному мнению и укрывалась от посторонних взоров» (воспитатель наследника Пьер Жильяр).

Охранник Якимов на вопрос о том, почему он пошел караулить арестованную царскую семью, отвечал: «Я не видел в этом тогда ничего худого. Как я уже говорил, я все-таки читал разные книги. Читал я книги партийные и разбирался в партиях... Я был по убеждениям более близок большевикам, но и я не верил в то, что большевикам удастся установить настоящую, правильную жизнь их путями, то есть насилием. Мне думалось и сейчас думается, что хорошая, справедливая жизнь, когда не будет таких богатых и таких бедных, как сейчас, наступит только тогда, когда весь народ путем просвещения поймет, что теперешняя жизнь ненастоящая. Царя я считал первым капиталистом, который всегда будет держать руку капиталистов, а не рабочих. Поэтому я не хотел царя и думал, что его надо держать под стражей, вообще в заключении для охраны революции, но до тех пор, пока народ его не рассудит и не поступит с ним по его делам: был он плох и виноват перед Родиной или нет. И если бы я знал, что его убьют так, как его убили, я бы ни за что не пошел его охранять. Его, по моему мнению, могла судить только вся Россия, потому что он был царь всей России. А такое дело, какое случилось, я считаю делом нехорошим, несправедливым и жестоким. Убийство же всех остальных из его семьи еще и того хуже. За что же убиты были его дети?.. Я никогда, ни одного раза не говорил ни с царем, ни с кем-либо из его семьи. Я с ними только встречался. Встречи были молчаливые...

Однако эти молчаливые встречи с ними не прошли для меня бесследно. У меня создалось в душе впечатление от них ото всех... От моих мыслей прежних про царя, с какими я шел в охрану, ничего не осталось. Как я их своими глазами поглядел несколько раз, я стал душой к ним относиться совсем по-другому: мне стало их жалко...»

А вот еще несколько воспоминаний.

Полковник Кобылинский: «Про всю августейшую семью в целом я могу сказать, что все они любили друг друга и жизнь в своей семье всех их духовно так удовлетворяла, что они иного общения не требовали и не искали. Такой удивительно дружной, любящей семьи я никогда в жизни не встречал и, думаю, в своей жизни уже больше никогда не увижу».

И. Степанов: «Трогательна была их любовь (детей. — М.К. ) и прямо обожание родителей и взаимная дружба. Никогда не видел такого согласия в столь многочисленной семье. Прогулка с государем или совместное чтение считались праздничным событием».

Алексей Волков, камердинер императрицы: «Я не умею рассказать про характеры царской семьи, потому что я человек неученый, но я скажу, как могу. Я скажу про них просто: это была самая святая и чистая семья».