Это было предательство, святотатство среди тех, кому надлежало творить дело Божие. Чрезвычайно важно понять наше положение: мы - израильтяне, среди нас Ковчег, мы призваны заставить стены рухнуть; но никакая атака, никакая агрессия не заставит стены рассыпаться; при нападении агрессивность и насилие лишь сильнее обороняется. Стены рухнут только от звука горна, трубящего мир, только вследствие священной процессии людей Божиих, свидетельствующих о своем единстве с Ковчегом. Это приложимо к священнику с семьей, потому что то была не процессия левитов, не левитское богослужение, процессия была священная не в «клерикальном» смысле, выражаясь современным языком, - это было действие народа Божия. И первое место среди народа Божия, поскольку речь идет о сознательной готовности действовать согласно воле Божией, принадлежит священнику и той, которая едина с ним, и также тем, кто родились от них.

Теперь я хотел бы предложить вам третий образ, касающийся священника и, особенно, его жены, в контексте человеческих отношений; не описывая специально приходские ситуации, но человеческую ситуацию в ее универсальном, глубоко человеческом аспекте, универсальном в том смысле, что она приложима ко всему без исключения.

Вы не хуже меня знаете вторую главу Евангелия от Иоанна, рассказ о Кане Галилейской. Мне хочется обратить ваше внимание на роль, которую играет в этом событии Матерь Божия; не ко всей притче, а к месту Богоматери и тому, как Она поступает, потому что Она была не просто «полезной» во внешнем смысле, Она играла непреходящую и решающую роль в этом событии.

Кана, деревушка в Галилее. Брак в бедной семье: гости, крестьяне, друзья из соседних деревень, может быть, несколько друзей из маленьких провинциальных городков в округе -Питерборская епархия; среди прочих приглашена Мария, Мать Иисуса, и также Иисус с учениками. Пир бедняков. Это значит - все, что у них было, уже на столе, они поставили все, что могли, а сердца гостей еще голодны, жаждут еще радости, веселья еще большего, чем уже испытали, и им не хватает вина. И тогда Матерь Божия обращается к Сыну и говорит: «Вина нет у них».

Можно ли поверить, что Матерь Божию волновало только, чтобы запас вина был бесконечен и чтобы гости могли пить, пока не упьются, и чтобы праздник любви завершился всеобщим опьянением во всем его безобразии? Конечно, нет. Но вы помните образ вина в Писании: вино веселит сердце человека (Пс 105:15), вино бодрит людей. И на другом краю спектра - рассказ о Пятидесятнице, схождении Святого Духа, слова людей, слышавших первую проповедь апостолов: еще слишком рано, чтобы они могли быть пьяными от сладкого вина, и однако они говорят, как люди опьяневшие (см. Деян гл. 2). Везде в Писании образ вина есть образ того, что прикосновение Божие, явление Святого Духа может сделать с человеческой душой, зажечь ее так, что она горит пламенем, полным жизни, света, порыва, сияния и тепла.

Матерь Божия обращается к Своему Божественному Сыну не для того, чтобы Он совершил приземленное чудо, которое кончится земной гулянкой, а чтобы Божественное прикосновение придало празднику нечто, что никогда не улетучится, что сделает радость глубокой, вечной. Но обратите внимание на разговор. Я буду пользоваться переводом, который кажется мне наиболее близким к греческому тексту.

«У них нет вина». Иисус оборачивается к Матери и говорит Ей: «Что Мне и Тебе, Жено? Еще не пришел час Мой». И затем, против всякой логики, ничего не отвечая Сыну, противореча Его словам каждым Своим действием, Матерь Божия обращается к слугам и говорит: «Что скажет Он вам, то сделайте». Христос только что сказал, что ничего не собирается делать. Он только что спросил Ее, почему, по какому праву вообще Она обратилась именно к Нему. Она же указывает слугам выполнить, что бы Он ни приказал, и, как бы противореча Себе, Господь совершает нечто. Он совершает чудо в Кане.

Это не цепь бессмыслиц, это нельзя объяснить ошибкой в тексте, это нельзя принять просто потому, что это Священное Писание, в надежде, что когда-нибудь мы сможем понять то, что пока представляется невозможным для понимания. Христианские авторы силились понять этот текст, и из глубин церковного опыта возникло некое объяснение. Святой Иоанн Златоуст принял пессимистическую точку зрения. Он говорит, что здесь мы видим пример обычного поведения матерей: поскольку они привыкли приказывать детям, пока те были маленькими, матери думают, что могут продолжать командовать всю их дальнейшую жизнь, и даже Мать Иисуса заслужила упрек в этом. В свете дальнейшего мне кажется это толкование неверным. Я позволю себе реконструировать текст, - это, конечно, только парафраза и попытка прояснить смысл.

Матерь Божия, тронутая состраданием, знающая, что такое совершенная радость, радость духа, обращается к Сыну и говорит: «У них нет вина, радость тускнеет, пир подходит к концу, но посмотри, сердца их распахнуты, глубоко открыты в ожидании радости». Он отзывается: «Что у нас общего? Почему Ты обратилась ко Мне? Потому ли, что Ты Мать Моя по плоти и из-за этого чувствуешь Себя ближе всех ко Мне? В таком случае, Мы все еще в области естественных отношений, а это не область благодати, не область Царства, здесь не бывает чудес; и тогда Мой час еще не пришел». И затем, не отвечая Ему, но свидетельствуя, что Царство Божие неким образом уже пришло, Матерь Божия совершает акт веры: «Что Он скажет вам, то делайте». И поскольку Она - Та, о Которой Елизавета, движимая Духом, вдохновленная Им в самом сильном смысле слова, сказала: благословенна Ты, уверовавшая, что дано будет Тебе по вере Твоей, по слову Божию (Лк 1: 42-45), Она совершает акт абсолютной веры, и Царство Божие устанавливается, ибо везде, где Богу предложена абсолютная вера, то есть полное доверие и верность, Бог свободен действовать: Царство пришло.

По древнему еврейскому изречению, Бог может действовать везде, если только человек Его допустит. И Христос отзывается; здесь больше не действуют естественные отношения, это связи по благодати, по Царству, которое объявлено и свершено, достигло полноты, стало явным. Согласно законам Царства Бог действует свободно, и вода, обычная вода обычной жизни становится вином Царства Божия.

Я сказал, что хочу обратить ваше внимание только на одного человека, на Божию Матерь, потому что во многих жизненных ситуациях вы занимаете именно Ее место. Вы можете быть тем человеком, который способен проявить внимание, чуткость, сострадание, понимание, любовь, вы может различить нужду, не высказанную людьми, которые не верят в возможность выхода. Если вы просто присядете за столом к радующимся, если вы просто посидите у постели больного, если вы просто окажетесь среди обездоленных, сомневающихся, отчаявшихся, - смотрите, слушайте, будьте внимательны, учитесь различать. В какой-то момент вы сможете обратиться к Богу и сказать: Господи, здесь нужда. Ты открыл ее мне, потому что, по-человечески говоря, мы все слишком эгоистичны, слишком слепы, слишком эгоцентричны, слишком замкнуты в себе (по образу Иерихона), и не замечаем нужды рядом. И я верю в Тебя, я доверяю Тебе безоговорочно. Я знаю, что как Ты говорил с Авраамом о Содоме и Гоморре, воспламеняя его любовью, на которую Ты мог бы ответить, как Ты ответил на молитву Твоей Матери, Ты ответишь и на мою молитву. Я в это верю и потому среди людей, которым кажется, что Царство Божие далеко, - Царство Божие уже здесь, оно уже пришло в силе. Ты можешь действовать, Господи, потому что здесь присутствует человек, который верит безоговорочно и зовет: «Приди, Господи Иисусе!»

И это мы можем делать всегда, везде; нет момента, нет ситуации, когда мы не могли бы быть тем, чем была Матерь Божия в Кане Галилейской, чем были миллионы христиан в подобной или глубоко отличной ситуации. Присутствие веры делает Богу возможность действовать.

ЧАСТЬ II Митрополит Антоний Сурожский