Блаженный Афанасий, сын благородных и благочестивых родителей, получил в молодых годах своих высокое образование, так что мог учить других языкам Латинскому, Польскому и Русскому. В 1622 г. гетман Сапега, по воле короля, отдал ему на воспитание мнимого сына Марины Мнишек, шляхтича Лубу; по распоряжению Сигизмунда отпускали на содержание дорогого человека до 6000 злотых в год; блаженный наставник жил с питомцем своим в Брестском монастыре. Владислав, не желавший быть орудием иезуитов, как был его отец, уменьшил выдачу жалованья до 100 злотых. В 1627 г. блаженный принял монашество в Вильне; потом жил в обителях Кутеинской и Межигорской. Искренний подвижник благочестия и образованный защитник св. веры поставлен был в наместника обители Дубовской, что под Пинском. В 1636 году по распоряжению канцлера Радзивилла Дубовский монастырь отдан был иезуитам, и православные иноки выгнаны были из своей обители. Блаженный Афанасий перешел в Купятицкий монастырь, но и здесь не было покоя от папизма. В 1637 году Афанасий отправился для сбора милостыни в Белоруссию и отселе в Москву. Полный помыслов и забот о благе православия, представив царю Михаилу Феодоровичу о печальной судьбе своей, он для успехов св. веры над ее врагами советовал изобразить на военных хоругвях образ Божией Матери в кресте, по его видению. По возвращении из Москвы определен он был в игумена Брестского Симеоновского монастыря. По долгу звания своего вступив в спор об имениях обители, резко обличал он поклонников папы в жадности к корысти и в происках злостных. Это навлекло на него неприятности; но митр. Петр Могила защитил его. Какая резкая разность между православным служителем алтаря Божия и папистом священником!

- Слуга папы не только не был разборчив в принятии приношений, но грабил чужое, где только мог. - Блаж. Афанасий, провождая житие в страхе Господнем, учил тому же и братию и настойчиво внушал - не слушать новых учений, рассеиваемых отступившими от восточной кафолической веры; - особенно же в скорбях времени ожидал он всего от благодати Божией и проводил дни и ночи в молитве. Положив себе за правило читать каждую субботу акафист Матери Божией, он с точностью выполнил свое правило. Матерь Божия утешила подвижника Своего. «Иди, слуга Мой, сказала Она блаженному, смело говори сенату и королю, дабы не тревожили святой православной веры: иначе они навлекут на себя суд Божий, - преданы будут во власть сильного царя и народа». Блаженный, повинуясь Матери Божией, объявлял вслух сенаторов, чего Поляки должны ожидать себе за кровавые притеснения православию. Тогда в Варшаве находились послы православного царя. Бл. Афанасий открыл послам, что иезуиты скрывают у себя лицо опасное для России, мнимого сына Марины Мнишек, шляхтича Лубу, бывшего у него на воспитании, а теперь уже 15 лет проживающего у иезуитов; игумен доставил послам и несколько писем Лубы, где тот называет себя царевичем. По воле царя послы потребовали, чтобы выдан им был самозванец. иезуиты боялись многого теперь и за себя; они употребили все старание, чтобы Луба не был отдан в полное распоряжение России. Паны объявили послам, что Луба - бедный шляхтич, невинный ни в чем, и Польша не может выдать его для казни. Твердый исповедник правды Божией смело повторял сенаторам, что напрасно худые люди строят ковы против православного царства, - себе во вред преследуют они православие. От него требовали доказательств, что воспитанник его - не сын Марины. «Ни покойный Сапега, ни Мнишки не признавали Лубы за царевича», отвечал он. «Игумен, который объявил о воре», писали послы царю в Москву, «посажен в Варшаве в оковы «и условием свободы его положена свобода Лубы. Иезуиты напрягали усилия мстить отцу Филипповичу: из Варшавской тюрьмы перевели его в Краковскую темницу, - причем подвергали его брани, побоям и голоду. - Послы сильно заботились о спасении невинной жертвы злости. По их совету преподобный подал просьбу к королю. Так как не стали более требовать выдачи Лубы в Россию, то и невинного страдальца, святого Афанасия, освободили из темницы. Это было уже в конце 1645 года. В Киеве он в 1646 году докончил дневник свой или записки о своей печальной жизни, не оставшейся без утешений небесных. - Когда Богдан Хмельницкий восстал на защиту православия, понятно, что преп. Афанасий, как открытый противник унии, мог повторять только проповедь свою о вреде унии. Иезуиты никак не могли простить ему и за Лубу. Тогдашние отношения папизма к православию так описывал Хмельницкий: «причиною, понудившею козаков восстать на Ляхов, было не то, что Ляхи несправедливо отбирали у нас поселения и дома, не то, что лишали нас земной отчизны, и не то, что отягощали немилостивно работами подобно фараону (все это не отказались бы терпеть козаки), но то, что Ляхи, принуждая отказаться от православных догматов и присоединиться к заблуждению, злобным юродством разоряли мысленные селения и домы нетленных душ». - От того, кто во всю жизнь жил по правилам чистой веры и кто открыто говорил о вреде унии и для временной и для вечной жизни, потребовали теперь признать законность унии; за несогласие же с произволами человеческими заключили в Брестскую подземную темницу и заковали по рукам и ногам в кандалы. - Твердый исповедник смело объявлял гнев Божий Польскому правительству за оскорбление прав человечества и защиту, оказываемую тем, которые нагло оскорбляли откровение Божие для прихотей человеческих. И за все это решено предать его позорной смерти. Когда об этом объявлено ему, он вслух всех сказал: «конечно отступники от св. веры, надменные ложным просвещением, еще не малое время будут преследовать исповедников истины небесной; - но будет время, когда в Бресте и во всей окрестной стране процветет православие, и слава его уже не померкнет; там, где будет лежать тело мое, козни врагов, отступников от св. веры, будут бессильны». - Св. исповедник был обезглавлен. Это было 5 сент. 1648 года. Мощи его почивают открыто в соборном храме Брестского Симеонова монастыря.

Св. праведной ИУДИФИ.

Иудифь, дочь Мерарии и жена Манассии, из одного с нею колена и племени, «красивая видом в привлекательная взором», в молодых годах лишилась мужа своего. Оставшись после него богатою вдовою, жила она в своем городе Ветилуе и, не снимая одежд вдовства, проводила Богоугодную жизнь в строгом посте и молитве, и никто не укорял ее злым словом, потому что она была очень Богобоязненна (кн. Иудифь, м. VIII, 8).

Такая чистота душевная, умудрившая и разум Иудифи, поставила ее на тот путь, на котором оказалась она способною к подвигу самопожертвования и явилась спасительницею своего отечества.

В то время «последовало в доме Навуходоносора, царя Ассирийского, повеление - совершить, как он сказал, отмщение всей земле», пойти войною на все государства Малой Азии и соседние царства за то, что они отказали ему в помощи, которую он от них требовал во время войны с Мидийским царем Арфаксадом.

По окончании совещания со всеми своими сановниками, Навуходоносор, призвав главного вождя войска своего Олоферна, который был вторым по нем, повелел ему «выйти против всей земли на запад за то, что не повиновались слову уст его, и объявить им, чтобы они приготовляли землю и воду, потому что он с гневом выйдет на них, покроет все лице земли их ногами войска своего и предаст их на расхищение, и что долы и потоки наполнятся ранеными их, и река, запруженная трупами их, переполнится, а пленных их он рассеет по концам всей земли… Непокорных же повелел Олоферну не щадить, но предавать их смерти и разграблению»…

«И выступил в поход Олоферн со всем войском своим, чтобы предварить царя Навуходоносора и покрыть все лице земли на западе колесницами, конницею и отборною пехотою своею. И с ним вышли союзники в таком множестве, как саранча и как песок земной, потому что от множества не было и счета им»…

«И шел сильный враг, опустошая все на пути своем, выжигая жилища, разграбляя стада, опустошая поля в избивая юношей острием меча»,

«Страх и ужас напал на жителей приморской страны, обитавших в Тире и Сидоне, на жителей Сура и Окины, и на всех жителей Иемнаана, и все обитатели Азота и Аскалона сильно испугались его… И устрашенные изъявили ему покорность».

Испугались и сыны Израиля, жившие в Иудее, услышав обо всем, что сделал с окрестными народами Олоферн, и «трепетали за Иерусалим, за храм Господа Бога своего; потому что недавно возвратились они из плена» и не успели еще оправиться от бедствий, причиненных им пленом Вавилонским; и с великим усердием возопили к Богу все мужи Израиля и смирили души свои с великим усердием, и прилежно и единодушно взывали к Богу Израилеву, чтобы Он, на радость язычникам, не предал детей их на расхищение, жен их в добычу, городов наследия их на разорение, святынь их на осквернение ипоругание,

«А Иоаким, великий священник, и все предстоящие перед Господом священники, служители Его, препоясавши вретищем чресла свои, приносили непрестанные всесожжения, обеты и доброхотные дары народа».

Таким образом, прибегнув к Богу и положась на Его помощь, Иудеи решились сопротивляться страшному врагу и стали готовиться к войне.

Узнав об этом, разгневался Олоферн и, призвав к себе вождей разных народов, которые вместе с ним шли воевать против Иудеев, спросил их, что это за народ, который осмеливается сопротивляться ему?