"Поминайте наставников ваших, которые проповедовали вам слово Божие, и, взирая на кончину их жизни, подражайте вере их. Учениями различными и чуждыми не увлекайтесь."

Евр. 13, 7 и 9

Никогда прежде не было столько лжеучителей, как в нашем злосчастном XX веке, богатом материалистическими искушениями и бедном разумом и душой. Самые нелепые, бредовые взгляды, ранее безоговорочно и повсеместно отринутые культурными людьми, сейчас находят "теоретическое обоснование" и непременного "учителя". Кое-кто из них даже являет (или сулит) "духовную силу" или ложные чудеса, как оккультисты или "целители". Но чаще современные учителя способны предложить лишь неудобоваримую смесь разных идей, полученных якобы из "космоса" или от современных самозванных "мудрецов", познавших "более", чем все светлые головы прошлого только потому, что живут в наш "просвещенный" век. В итоге философия раздробилась на тысячу школ, а "христианство" — на тысячу сект. Где же в этом безбрежном океане отыскать Истину, если ее вообще возможно отыскать в наш вконец заблудший век?

Исток истинного учения, исходящий от Самого Господа, не умаленный в течение веков и присносущный, один и тот же у всех, кто правильно его исповедует, направляющий тех, кто ему верен, к вечному спасению, можно найти только в одном-единственном месте. Место это — Православная Церковь Христова, исток — благодать Духа Святого, а истинные учителя Божественного учения, берущего начало от этого истока — святые Отцы Православной Церкви.

Увы! Сколь мало православных христиан осознают это, и сколь мало у них понимания, чтобы черпать из этого истока! Как много современных иерархов ведут паству свою не к истинным пастырям душ — святым Отцам, а к современным мудрецам, обещающим нечто "новое" и стремящимся только к тому, чтобы принудить христиан забыть подлинное учение святых Отцов, учение, которое — это воистину так! — совершенно и не совпадает с ложными идеями, царствующими в наше время.

Учение святых Отцов Православия не относится к какому-то одному веку, будь он "древним" или "современным". Оно неразрывной цепочкой проходит от времени Христа и Его апостолов до наших дней, и никогда не случалось так, что необходимо было вновь открывать "забытое" учение Отцов. Даже когда многие православные пренебрегали этим учением (как часто бывает и в наши дни), верные его последователи все же передавали его тем, кто жаждал обрести его. Бывали времена расцвета этого учения, например, в IV веке, и бывали периоды, когда православные меньше знали писания святых Отцов; но никогда — с самого начала существования Церкви Христовой на земле — не прекращала Церковь руководствоваться традициями Отцов, в каждом веке были свои святые Отцы. Преподобный Никита Стифат, ученик и составитель жития преподобного Симеона Нового Богослова, писал: "Господом установлено было, что от поколения к поколению не прекратится установление Духом Святым Его пророков и друзей для устроения Его Церкви".

Для нас, христиан последних времен, самым душеполезным является вдохновительное руководство примерами и научениями тех святых Отцов, которые жили в наше время и в недавнем прошлом, в условиях, схожих с теми, в которых живем мы, и все же сполна сохранившим то самое вечное учение, предназначенное не для какого-то времени или какого-то народа, а для всех времен до скончания веков, для православных христиан всех рас и народов.

Но прежде чем поговорить о двух из недавно живших святых Отцах, давайте скажем, что для нас, православных христиан, изучение святых Отцов — это не просто учебное занятие. Многое из того, что в наши дни считается "возрождением святоотеческого учения," — это не более, чем игрушка ученых-еретиков и их "православных" последователей, ни один из которых никогда не обнаруживал ту истину, ради которой готов был пожертвовать своей жизнью. Их "изучение Отцов" — просто умственные упражнения, случайной темой которых стали тексты святых Отцов, и полное отсутствие понимания того, что тексты эти содержат истины, от которых зависит духовная жизнь или духовная смерть. Такие псевдотолкователи учения Отцов тратят свое время на доказательство, что "псевдо-Макарий" был еретиком из Мессалины, не понимая и не используя для души чистого православного учения настоящего преподобного Макария Великого; что "псевдо-Дионисий" был уличен как подделыватель книг, духовные, неотмирные глубины которых совершенно недоступны пониманию его обвинителей; что христианская и монашеская жизнь преподобных Варлаама и Иоасафа, поведанная потомкам преподобным Иоанном Дамаскиным, — это ничто иное, как "пересказ истории Будды"; и на сотню подобных басен, сочиненных "экспертами" для доверчивой публики, которая и понятия не имеет, в какой лженаучной атмосфере были сделаны эти "открытия". Там, где возникают серьезные научные вопросы, касающиеся каких-либо текстов святых Отцов (такое, разумеется, встречается), там конечно же, нельзя доверять решение таким "экспертам", абсолютно чуждым истинных святоотеческих традиций, лишь зарабатывающим деньги своими изысками.

Когда "православные" ученые используют труды этих псевдотолкователей Отечника или проводят свои исследования в таком же рационалистическом духе, результат бывает трагическим, так как многие принимают таких ученых за "рупоров православия", а их рационалистические толкования за часть "истинного святоотеческого" мировоззрения и, таким образом, вводят в заблуждение многих православных христиан. Например, отец Александр Шмеман, притязая якобы на освобождение от "западного влияния", которое, как ему, невежественному в отношении истинных святоотеческих традиций (обрести которые можно в монастыре, а не в академии), представляется, полностью подчинило себе в наше время православное богословие, сам подпал под влияние протестантских рационалистических идей, касающихся литургического богословия, как было подмечено протопресвитером Михаилом Помазанским, подлинным современным богословом [1]. Предстоит еще, к сожалению, снять маску с такого псевдоученого, изучавшего русских святых, святых Отцов, как Г.П. Федотов, который воображает, что преподобный Сергий "был первым русским святым, которого можно назвать мистиком" (игнорируя, таким образом, четыре столетия таких же "мистических" русских Отцов, которые предшествовали ему), бессмысленно ищет "оригинальности" в "литературной работе" преподобного Нила Сорского (показывая, таким образом, что он даже не понимает значение традиции в Православии), злословит на великого православного святого — святителя Тихона Задонского — говоря о нем, как о "сыне скорее западного барокко, чем наследнике восточной духовности" и множеством искусственных доводов пытается превратить преподобного Серафима (который действительно столь традиционен, что его едва можно отличить от великих Отцов египетской пустыни) в некий "уникально русский" феномен, который был "первым известным представителем этого класса духовных старцев в России", чье "отношение к миру беспрецедентно в восточной традиции" и кто был "предтечей этой новой формы духовности, которой предстояло превзойти просто аскетическое монашество".

Весьма печально, но последствия таких псевдоучений часто проявляются в реальной жизни; доверчивые души, которые эти фальшивые выводы принимают за истинные, начинают "работать над литургическим возрождением" на основе протестантизма, превращают преподобного Серафима (игнорируя его "неудобные" учения, касающиеся еретиков, которые полностью соответствуют традициям Отцов) в какого-то индуистского йогу или "целителя" и вообще относятся к святым Отцам, как и большинство современных ученых, без почтения и благоговейного страха, как будто находятся с ними на одном уровне, словно они занимались какими-то упражнениями в эзотеризме или какой-то интеллектуальной игрой, а не были проводниками к истинной жизни и спасению.

Не таковы подлинные православные ученые, не такова подлинная традиция Отцов, в которой истинное, незамутненное учение Православного Христианства непрерывно передается и в устной, и в письменной форме, и в печатном слове от духовного отца к духовному сыну, от учителя к ученику.

В XX веке своей верностью святым Отцам особенно выделялся один православный иерарх — архиепископ Феофан Полтавский († 1940, 6/19 февраля) [2]. В двадцатые годы он был широко известен, как самый верный последователь святоотеческого учения из всех русских богословов за границей. В тридцатые годы он ушел в затвор, чтобы стать новым Феофаном Затворником, и с тех пор, к сожалению, он почти полность был забыт. Но, к счастью, ученики его и последователи свято хранили память о нем, и в недавнее время один из его учеников, архиепископ Аверкий из Свято-Троицкого монастыря в Джорданвилле, Нью-Йорк, опубликовал его краткое жизнеописание вместе с некоторыми его проповедями [3]. В этих проповедях можно ясно видеть благоговейное и почтительное отношение иерарха к святым Отцам, отношение ученика к учителям, и великое его смирение, все возрастающее, достигшее высшей степени, когда он уже ничего не говорит от себя, а только передает мысли и сами слова святых Отцов. Так, в "Слове в день Пятидесятницы," он говорит: "Учение о Св. Троице есть вершина христианского богословия. Посему не дерзаю я излагать сие учение своими собственными словами, а изложу его словами святых и богоносных богословов и Отцов Церкви: Афанасия Великого, Григория Богослова и Василия Великого. Мои только уста, а их слова и мысли. Они предлагают Божественную трапезу, а я только служитель их Божественного пиршества".

В другой проповеди архиепископ Феофан объясняет, почему он отступает в тень перед святыми Отцами — это верная черта великих толкователей учения Отцов, таких выдающихся богословов, как архиепископ Феофан, но мирские ученый делают грубейшую ошибку, когда называют ее "отсутствием оригинального мышления". В "Слове на память святых Отцов 6-го Вселенского Собора", сказанном в болгарском городе Варна в 1928 году, он говорит "о значении св. Отцов и учителей Церкви для нас, христиан. В чем заключается их величие и чем обуславливается их особое значение для нас? Вот вопрос, на который предлежит дать нам ответ.