Евреи, на основании закона Моисеева, чтут число семь, как впоследствии пифагорейцы стали чтить число четыре, которым они даже клянутся, а симониане и маркиониты числа восемь и тридцать, которые равночисленными именуют и чтут каких-то эонов. Хотя не знаю, по каким законам соотношения или по какой силе числа семь, однако же евреи чтут его; и известно то, что Бог в шесть дней сотворил вещество, образовал и украсил его всякими видами и сочетаниями, и совершил этот видимый ныне мир, а в седьмой день почил отдел, что показывает и наименование субботы, означавшее по-еврейски покой. Но ежели есть этому и высшее какое основание, то пусть любомудрствуют о том другие. Почитание же числа семь простиралось у них не только на дни, но и на годы. В рассуждении дней доказывает это суббота, постоянно у них чтимая, равно как и семидневное неупотребление квасного, а в рассуждении лет — восьмой год оставления (Лев. 25, 10). Даже чествование простиралось не на седмицы только, но и на седмицы седмиц, и как в днях, так и в годах. Седмицы дней производят пятидесятницу, — день у них священный (Лев. 23,21); седмицы же лет — так называемый ими юбилей, в который бывало и оставление земли и освобождение рабов и возвращение купленных владений прежним владельцам. Ибо народ этот посвящает Богу начатки не только плодов и первородных, но также дней и лет. Так чествование числа семь привело к чествованию пятидесятницы. Ибо число семь, помноженное само на себя, дает пятьдесят, причем недостает одного дня, но он занят нами от будущего века и есть восьмой, вместе же и первый, или, лучше сказать, единый и нескончаемый. Ибо там должно окончиться здешнее субботствование душ, чтобы дана была часть семи и восьми (Еккл. 11,2), как некоторые раньше нас понимали это Соломоново изречение.

Хотя о чествовании числа семь много есть свидетельств, но для нас многих достаточно будет и немногих. Так наименовано семь досточтимых духов (Ис. 11,2.3),и духами, как думаю, угодно было Исаи назвать действия Духа. Слова Господни, по слову Давида, очищены семь раз (Пс. 11,1). В шести бедах спасет тебя, и в седьмой не коснется тебя зло (Иов. 5,19). Грешник получает прощение не только до семи, но до семижды семидесяти раз (Матф. 18,22). Опять и наоборот (так как и наказание за грех похвально) Каин всемеро терпит отмщение, то есть несет наказание за братоубийство; Ламех же в семьдесят раз всемеро (Быт. 4,24), потому что стал убийцею после закона и осуждения. Лукавые соседи семикратное воздаяние приемлют в недро свое (Пс. 78, 12). Дом Премудрости построен на семи столбах (Притч. 9,1); таким же числом очей украшен камень Зоровавелев (Зах. 3, 9). Семикратно в день воздается хвала Богу (Пс. 118,1б4). Даже бесплодная рождает семь раз, число совершенное, и тем противополагается неимеющей полного числа чад (1 Цар. 2,5).

Если же должно принять во внимание и ветхозаветные сказания; то примечаю, что седьмой из прародителей Енох почтен преложением (Быт. 5,25). Примечаю также, что двадцать первый Авраам прославлен Патриаршеством, — по присовокуплению большого таинства, потому что число это составляет троекратно взятое число семь. А иной отважный на все осмелился бы дойти и до Нового Адама, Бога моего и Господа Иисуса Христа, Который, по нисходящему родословию у Луки, считается семьдесят седьмым от ветхого и под грехом бывшего Адама. Примечаю еще семь труб Иисуса Навина, такое же число обхождений, дней и Иереев, от которых падают стены Иерихонские (Иис. Нав. 6). Примечаю как семикратное обращение (3 Цар. 18, 43. 44), подобное и троекратному таинственному дуновению Пророка Илии, вдыхающему жизнь в сына Сарептской вдовы (3 Цар. 17, 21), и равночисленному возлиянию на дрова, когда он ниспосланным от Бога огнем истребил жертву и осудил лживых пророков, которые не могли произвести того же своими призываниями, так и семикратное, по повелению его, наблюдение отроком облака. Примечаю многократное же преклонение Елисея над сыном сонамитянки, которым обновляется в нем дыхание (4 Цар. 4,3 5).

На основании, как думаю, того же постановления, не говоря уже о светильнике храма, имеющем семь ветвей и семь свечей (Исх. 25,31.37), в семь дней совершается иерей (Исх. 29, 35), в семь дней очищается прокаженный (Лев. 13,50) и во столько же дней обновляется храм (2 Парал. 7,8). И в семидесятое лето народ возвращен из плена, дабы и в десятках было то же, что бывает в единицах, и числом совершеннейшим почтено стало таинство числа семь. Но что говорить мне об отдаленном? Сам Иисус — чистое совершенство, умел напитать в пустыне и пятью хлебами пять тысяч человек и опять семью хлебами четыре тысячи, и остатков по насыщении было в первом случае двенадцать коробов (Матф. 14, 20), а во втором семь корзин (Матф. 15, 37); а то и другое, как думаю, совершено не без причины и не недостойно Духа. И сам ты, читая Писание, заметишь многие числа, в которых кроме видимого скрывается и более глубокое значение.

Для настоящего же времени всего полезнее сказать, что, может быть, по этим самым, или по весьма близким к ним, или и по другим высшим причинам, евреи чтут пятидесятый день, а также чтим и мы, подобно как чтим и иное что-нибудь еврейское, у евреев совершаемое образно, а у нас возобновленное таинственно. Предварительно сказав это в рассуждении настоящего дня, приступим к продолжению слова.

Мы празднуем Пятидесятницу, пришествие Духа, окончательное совершение обетования, исполнение надежды, таинство, и притом сколь великое и досточтимое! Оканчиваются дела Христовы телесные или, лучше сказать, дела, относившиеся к телесному пребыванию Его на земле (помедлю говорить, что оканчиваются дела, относящиеся к телу, пока не убедит меня какое-либо слово, что лучше лишиться тела); а начинаются дела Духа. Что же относилось ко Христу? Дева, рождение, ясли, повитие пеленами, прославляющие ангелы, приходящие пастыри, падение звезды, поклонение и дары волхвов, Иродово детоубийство, Иисус, убегающий в Египет, возвращающийся из Египта, обрезанный, крещенный, свидетельствуемый свыше, искушаемый, побиваемый камнями для нас (Иоан. 10,32), которым нужно было дать образец злострадания за слово, предаваемый, пригвождаемый, погребаемый, воскресавший, возносящийся. Многое из этого приемлет Христос и ныне, а именно, бесчестное от христоненавистников, что и переносит, потому что долготерпелив, а досточестное от христолюбцев. И Он медлит, как первым явить Свой гнев, так нам показать Свою благость, — и им дает, может быть, тем время на покаяние, а нас испытывает в любви, не ослабеем ли в скорбях и подвигах за благочестие. Таков издревле закон Божия домостроительства и неисследимых Божиих судеб, по которым премудро управляются дела наши. Таковы дела Христовы, последующие же славнейшие еще узрим. О если бы и сами мы были узрены Христом!

А чтобы говорить о делах Духа, да придет на меня Дух, и да даст слово, сколько этого желаю, а если и не в такой мере, сколько соразмерно времени, — придет же без сомнения владычественно, а не рабски, и не повеления ожидая, как думают некоторые. Ибо Он дышит, где хочет, на кого, когда и сколько Ему угодно. Так мыслить и говорить внушает нам Дух.

Кто Святого Духа низводит в ряд тварей, тот ругатель, злой раб, и злейший из злых. Ибо злым рабам свойственно отвергать владычество, восставать против господства и свободное делать подобным себе рабом. Кто признает Его Богом, тот божествен и светел умом. А кто даже и именует Богом, тот, если делает это перед людьми благоразумными, высок; а если перед низкими, неосмотрителен; потому что бисер доверяет грязи, громовой звук — слабому слуху, солнечный луч — больным глазам, твердую пишу — вкушающим одно молоко. Постепенно надлежит вести их вперед и приближать к высшему, чтобы свету даруем был свет и истина награждалась истиной. Поэтому и мы, оставив совершеннейшее слово, для которого не пришло еще время, побеседуем с ними так.

Если вы не исповедуете Святого Духа ни несозданным, ни неподлежащим времени, то (дозвольте ревности выразиться несколько и смело) в вас явно действует противный дух. Если же вы до такой степени здравы, что избегаете явного нечестия, и вне рабства ставите Того, Кто и нас делает свободными, то со Святым Духом и вместе со мной рассмотрите сами и последующее, ибо я уверен, что вы уже в некоторой мере причастники Духа, и буду рассуждать с вами, как со своими. Или укажите мне нечто среднее между рабством и владычеством, где мог бы я дать место достоинству Духа, или, избегая рабства, не оставляйте неизвестным, куда причисляете Того, о Ком вопрос.

Но вас затрудняют слоги, останавливает одно выражение, и оно делается для вас камнем преткновения и камнем соблазна, чем для некоторых был и Христос. Это — человеческая немощь. Сойдемся между собой духовно, будем лучше братолюбивыми, нежели самолюбивыми. Признайте силу Божества, и мы сделаем вам снисхождение в сказанном. Исповедуйте естество под другими наименованиями, какие наиболее уважаете, и мы излечим вас как немощных, даже скрыв иное к вашему удовольствию. Ибо стыдно, подлинно стыдно и довольно безрассудно быть здоровыми по душе и ставить в великое звуки, утаивать сокровище, как бы завидуя другим, или опасаясь, чтобы не освятить языка. Но еще стыднее нам подвергаться тому же, в чем других обвиняем, и осуждая споры о звуках, самим стоять за букву. Исповедуйте в Троице единое Божество, или, если угодно, единое естество; и я испрошу вам у Духа слово Бога. Ибо хорошо знаю, что Давший первое дает и второе, и тем более, если причиной спора какая-то духовная робость, а не дьявольское упорство. Скажу еще яснее и короче: ни вы не обвиняйте нас за сказанное более возвышенное (ибо не должно завидовать возвышению), ни мы не будем вас осуждать за те слова, которые вам до времени по силам, пока не достигнете, хотя другим путем, того же с нами пристанища. Мы домогаемся не победы, а возвращения братьев, разлука с которыми терзает нас.

Это говорим вам, в которых находим несколько жизни, которые здраво рассуждают о Сыне. Удивляясь вашей жизни, не вполне одобряем учение. Имея дары Духа, примите и Духа, чтобы не только подвизаться, но и подвизаться законно (2 Тим. 2, 5). От Него, в награду за жизнь, да будет вам дарован и этот венец — исповедовать Духа совершенно, и с нами, и прежде нас, проповедовать Его достойно. Дерзаю за вас и на нечто большее, — именно дерзаю сказать с Апостолом: настолько люблю вас, настолько уважаю эту благочинную вашу одежду, и этот цвет воздержания, и священные сонмы, и честное целомудрие, и чистоту, и всенощное псалмопение, и нищелюбие, и братолюбие, и страннолюбие, что готов быть отлученным от Христа (Рим. 9, 3) и пострадать, как осужденный, только бы вы стояли с нами, и вместе прославляли мы Троицу.

Поскольку же я достаточно изложил, что относится к вам; то возвращусь опять к Духу. Думаю же, что и вы уже последуете за мной.

Дух Святой всегда был, и есть, и будет; Он не начал и не прекратит бытия, но всегда с Отцом и Сыном един и неделим. Ибо неприлично было или Отцу когда-либо быть без Сына, или Сыну без Духа; крайне было бы бесславно для Божества, как бы вследствие изменения советов Своих прийти в полноту совершенства. Итак, Дух всегда был приемлемым, а не приемлющим; совершающим, а не совершаемым; наполняющим, а не наполняемым; освящающим, а не освящаемым; приводящим к обожествлению, а не вводимым в обожествление. Он всегда один и тот же Сам для Себя и для Тех, с Которыми един; невидим, не подлежит времени, невместим, неизменяем, не имеет ни качества, ни количества, ни вида, неосязаем, самодвижен, приснодвижим, свободен, самовластен, всесилен (хотя, как все принадлежащее Единородному, так и все принадлежащее Духу, возводится к первой Вине); Он — жизнь и животворящ; Он — свет и света Податель; Он — неточная благость и источник благости; Он —Дух правый владычественный (Пс. 50, 12.14),Господь (2 Кор. 3,17), посылающий (Деян. 13,4), отделяющий (Деян. 13,2), созидающий Себе храм (Кол. 2,2 2), наставляющий (Иоан. 16,13), действующий как ему угодно (1 Кор. 12,11), разделяющий дарования, Дух усыновления (Рим. 8, 15), истины (Иоан. 14, 17), премудрости, разума, ведения и благочестия, совета, крепости, страха, по исчисленному (Ис. 11,3.4). Через Него познается Отец и прославляется Сын (Иоан. 16, 11), и Сам Он ими одними знаем, единое и неделимое, служение и поклонение, единая сила, единое совершенство и освящение. Но к чему распространяться? Все, что имеет Отец, принадлежит и Сыну, кроме нерожденности; все, что имеет Сын, принадлежит Духу, кроме рождения. А нерожденность и рождение не сущности различают, по моему мнению, но различаются в одной и той же сущности.

Ты мучишься нетерпением возражать мне, а я спешу продолжить слово. Почти день Духа, удержи ненадолго язык свой, если можешь; теперь слово об иных языках; устыдись, или убойся этих языков, являющихся в огненном виде. Ныне будем учить, а завтра рассуждать о словах; ныне будем праздновать, а завтра отложим приличие. Одно таинственно, другое свойственно зрелищам; одно прилично церквам, а другое — торжищам; одно прилично трезвым, а другое — упившимся; одно прилично рассуждающим о Духе с благоговением, а другое — посмеивающимся над Духом. Отринув же чуждое, устроим свое.