А как делается кто противником Христу и подвизается о собственной своей погибели, я это сейчас вам скажу. Если, например, кто побранит тебя, праведно или неправедно, или осудит, или оклевещет, - и ты не переносишь такого бесчестия с кротостию, но, оскорбившись тем в сердце своем, не удерживаешь раздражения своего, а бранишь и сам того, кто побранил тебя, или осуждаешь его, или другое что неприятное ему делаешь, или, не делая ничего такого, держишь страсть неприязни против него в сердце своем, а не прощаешь ему от всей души и не молишься о нем Богу, то вот и стал ты врагом Христу, потому что поступаешь противно заповедям Его; стал ты врагом и себе самому и губишь душу свою тем, что сделал (в силу такого непрощения брату) все прежние свои грехи неизгладимыми и непростительными. Еще: если кто ударил тебя в правую ланиту, а ты не только не обращаешь к нему левой, но сам ударяешь его, то се - опять сделался ты воином и рабом диавола. Ты ударил не брата только, но чрез брата, которого ударил, ударил и Самого Христа, Который повелел не ударять его, но обращать к нему другую ланиту. Опять, если кто тайно или явно возьмет у тебя золотую или другую какую вещь, или ты дашь кому взаймы, или похитит кто что-нибудь у тебя и не захочет потом отдать, или потому, что ничего уже не имеет, или по корыстолюбию и злонравию, - и ты не сносишь благодушно и незлобиво такого похищения, но тащишь виновного в суды, ввергаешь в темницу и делаешь все возможное, чтоб обратно получить свое, то скажи мне, не явный ли ты враг Богу и душе своей, делая все такое? Ибо, если тебе поведено посещать заключенных в темницу и служить им по силе своей, - не требовать своего от того, кто его взял, отдавать и срачицу тому, кто хочет судиться с тобою и ризу твою взять, предавать тело свое на смерть за заповедь Божию, - если, говорю, ты, коему даны такие повеления, идешь в суды из-за вещей тленных, преступая повеление Божие, если скорбишь, гневаешься и ввергаешь брата в темницу, не явно ли, что ты выходишь из ума (христианского здравоумия), прогневляешь Бога, противясь Ему, и себя самого лишаешь вечной жизни?

Итак (возвращаюсь опять к пастырству), кто хочет пасти стадо Христово и питать разумных овец, научая их всему тому, о чем мы сказали, чтоб сделать их тучными от добрых дел и многородных добродетелей, тот как может в то же время заботиться о полях и виноградниках и пещись о прочих стяжаниях своих, чтоб сохранить от похищения и ущерба, прогоняя покушающихся на это? Когда ему ходить в суды и заводить состязания, бывая при сем иной раз для других причиною клятв и клятв ложных? Ибо если он прав, то противникам его нужда бывает прибегать к явной лжи и ложным клятвам, что как может снести боголюбивая душа? И как может быть приятно Богу, Который сказал: Аз же глаголю вам не клятися всяко... Буди же слово ваше: ей, ей; ни, ни; лишше же сею от неприязни есть (Мф.5:34,37). И еще: глаголю же вам, яко всяко слово праздное, еже аще рекут человецы, воздадят о нем слово в день суда (Мф.12:36).

Итак, по причине всех таких пагубных для души случайностей, умоляю вас, братия и отцы мои, если верите Самоистине Христу и сказанным мною словам, не ищите престолов и епархий, игуменств и предстояний над другими славы ради человеческой и для телесного покоя, боясь суда Божия и страшного оного приговора, который устами пророка Иезекииля изрек Он против не как следует пасущих овец Его: сия глаголет Адонаи Господь: оле пастырие Израилевы! Еда пасут пастырие самих себе, не овец ли пасут пастырие? Се млеко ядите и волною одеваетеся, и тучное закалаете, а овец моих не пасете. Изнемогшаго не подъясте и болящаго не уврачевасте, и сокрушеннаго не обязасте, и заблуждающаго не обратисте, и погибшаго не взыскасте, и крепкое оскорбисте трудом, и властию наказасте я и наруганием. И разсыпашася овцы моя, понеже не имеяху пастырей. И немного ниже опять говорит Он: се Аз на пастыри, и взыщу овец моих от рук их, и отставлю я от паствы овец моих (Иез.34:3-5,10). И еще: и страж, аще увидит меч грядущ, и не вострубит трубою... и нашед меч возмет от них душу, та убо беззакония ради своего взяся, а крове ея от руки стража взыщу (Иез.33:6). - Страшны, братия мои, эти слова, изреченные Богом на пастырей. Посему станем лучше заботиться о том, чтоб добре пасти самих себя, яко стадо Христово, яко царское священие, подчиняя плоть духу, да не побеждается лучшее худшим, то есть душа телом. Когда же внидем во глубину смиренномудрия, омоем скверны грехов наших слезами своими, стяжем кротость сокрушением сердца и смиренномудрием, великою жаждою правды Божией привлечем утоление ее неизреченными благами царства небесного чрез утешения Духа Святого; потом, когда восприимем утробы щедрот и сострадания, стяжем сердце чистое совершенным бесстрастием и узрим свет Божий, то есть Самого Духа Святого действующим в нас и глаголющим о сокровенных тайнах царствия Божия, как лица, посредством глубокого мира сочетавшие в единомудрование душу и тело, - когда умиротворим себя и сделаем по душе и телу согласным орудием Богу во едином духе, - когда к тому претерпим еще ради Христа множество искушений, скорбей и бед и навыкнем укоряеми благословлять, гоними терпеть, хулими молить (1Кор.4:12,13)

Впрочем, и тогда не следует нам самим искать этого, но уступать, если Богом будем призваны к тому, не превозношения ради, но чтоб быть рабами всех, как говорит Господь: кто хочет быть больший в вас, будь всем раб и всем слуга (Мк.10:43,44). Но пока не достигнем мы совершенства и бесстрастия, до тех пор да минует нас начальствование над другими, прошу вас. Будем лучше в послушании духовным отцам нашим и Богу, все держащему во власти своей, будем каяться каждодневно и очищать себя слезами по Богу, да возможем познать Бога, что Он неложен во всем, что обетовал даровать любящим Его и исполняющим божественные Его повеления. Он исполнит всякого по делам Его в царствии Своем. Ему подобает всякая слава, честь и поклонение ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

Слова преподобного Симеона Нового Богослова. Часть 2. - М.: Правило веры, 2001, с. 402-432.

Слово восемьдесят третье. 1. О бесстрастии и добродетельной жизни. 3. О соединении Бога с душою и души с телом. 4. О преславном соединении трех сих - Бога, души и тела. 5. О духовном врачевстве, и как надлежит врачевать немоществующих душою?

Многократно беседуя с братиями, находящимися в мире, я почти от всех их слышал, что невозможно человеку взойти на такую высоту бесстрастия, чтобы он, беседуя и вкушая пищу вместе с женщинами, нимало не повреждался от того в душе своей, и не подвергался тайному некоему движению нечистому. Слыша это, я много скорбел, плакал и проливал слезы о тех, которые говорят так. Ибо очень хорошо знаю, что они говорят это по великому неведению дела, то есть что совсем не знают опытно силы благодатных даров Божиих. Если б они не были лишены истинного бесстрастия, ослеплены мраком страстей и порабощены сластям и похотям плоти, то, конечно, знали бы и они о животворной мертвости, какую Христос Иисус, Бог наш, дарует святым членам Своим, и не неверовали бы о ней.

Того, кого не хвалит толпа просто и как пришлось, они почитают за недостойного и презираемого, не зная, несчастные, что лучше один знающий Бога и знаемый Богом, чем мириады неверных, не знающих Бога, хотя их хвалит и ублажает весь мир, как и тот, кто видит, лучше бесчисленного множества слепых.

Но что возможно достигнуть свободы от страстей, или бесстрастия, тому, кто истинно подвизается, - что тому, кто получит благодать Божию, возможно возвыситься до состояния бесстрастия душевного и телесного и не только не быть тревожимым страстями тогда, когда беседует или вкушает пищу вместе с женщинами, но даже когда находится среди города, слышит там пение и музыку, и видит смеющихся, забавляющихся и пляшущих, не терпит никакого совершенно вреда, и что такие люди действительно есть и бывают, о сем свидетельствует всякое писание святых; немало пишется о сем свидетельств также в истории и жизнеописаниях святых. Для сего-то бесстрастия бывает у богочестивых всякое делание подвижническое, всякое лишение произвольное и всесторонняя к себе строгость. Первое дело подвизающихся по Богу есть убежать от мира и от всего, что в мире. Миром я называю настоящую жизнь, то есть сей временный век. Под тем же, что в мире, я разумею все, окружающее нас, что повелевает нам Господь оставить и убежать от того всего, то есть оставить отца, матерь, братьев, сестер, сродников, друзей, имения, деньги и вообще всякое богатство. Не потому так требуется, чтоб это были вещи запрещенные и вредные, но потому, что, находясь среди их, не можем мы избавиться от пристрастия к ним. Одолеваемый похотными сластьми, если не отсечет причин, возбуждающих сласти греховные, и не удалится от них, не может никак освободится от похотения их.

2. Когда же обнажится он от всего того, что составляет его собственность, тогда долг имеет он отрещись и от самой жизни своей, если искренно ревнует о добродетели, а это совершается умерщвлением и совершенным отсечением своей воли.

И где мне перечислить все свойства и все признаки благочестивого настроения сердца, чтобы показать тебе поточнее, каков должен быть истинный христианский подвижник.

Подвизающийся воздерживается от всего этого и от многого другого большего. И опять, кто нерадит и не воздерживается от всего этого, тот каждочасно творит волю свою, хотя ублажается всеми людьми как отрекшийся от мира. Кто воздерживается во внешнем, в том, что всем видно, тот оглашается и похваляется как подвижник, теми, кои не умеют добре видеть внутреннее. Но если такой тайно творит волю сердца своего, то он нелюб Богу, как нечистый, - и хотя бы тысячи лет провел, так подвизаясь, никогда не найдет пользы от одних внешних подвигов.

Когда после сего Бог промыслительно скроется от очей его умных, тогда объемлет его скорбное недоумение, и он начинает опять проходить с начала путь заповедей Божиих и тещи им спешнее, сильнее и опасливее, смотря под ноги, ступая обдуманно, жегом бывая воспоминанием, горя любительным желанием и воспламеняясь надеждою опять увидеть Его.