-" Да голоса раздавались, хоть и малые. Говорилось, что это вызовет протесты и вообще не пройдет. Многие ссылались на Ваше письмо, ведь его многим удалось прочитать в "самиздате". Но Куроедов ответил, что ручается лично, что ничего не произойдет, все промолчат, никто не вступится", грустно произнес о. Всеволод.

Чтобы закончить мой пересказ этого разговора за ужином, хочу добавить, что от моего брата Игоря, который тоже был здесь, я узнал, что Краснов-Ливитин осужден на три года и что он прекрасно держится на суде. Мой брат добавил, что он слышал о верующих Нарофоминска, которые судились с местной газетой, но проиграли процесс. Защитником их был Краснов-Ливитин.

26 мая

На следующее утро, в среду 26 мая, на отдание Святой Пасхи, я предполагал поехать в церковь на литургию, но ко мне в номер позвонил о. Михаил Сырчин и попросил меня никуда из номера не отлучаться, так как митрополит Никодим хочет меня сегодня видеть. Отец Михаил сказал, что митрополит Никодим еще не приходил в отдел и что они сами не знают еще его расписания на сегодняшний день, но как только он придет они мне перезвонят. Пришлось ждать. Только около трех часов стало известно, что митрополит Никодим просит прибыть меня к нему в Отдел к 16ч. 15мин.дня.

Он принял меня у себя в кабинете "иностранного" Отдела в назначенное время. Предложил чаю.

-" Прежде всего, - начал он, - решим срочные вопросы. Завтра Вознесение. Где Вы хотите служить сегодня всенощную, а завтра литургию?"

Не желая слишком высказывать своих предпочтений, я сказал, что это для меня безразлично.

- " В таком случае предлагаю Вам служить в Сокольниках. Это один из самых больших храмов Москвы"- сказал митрополит Никодим.

- " Хорошо. Но может быть, я буду там служить всенощную, а литургию где-нибудь поближе".

- " Хотите у Ильи Обыденного?"- спросил он.

-" Раз Вы так спрашиваете, - ответил я, - тогда у Николы в Кузнецах, если это возможно" (это церковь о. Всеволода Шпиллера)

-" А почему же нет, конечно, возможно, раз Вы этого желаете", -сказал митрополит Никодим и тут же отдал соответствующие распоряжения.

После этого он приступил к делу.

- " Владыко, -произнес он, - я читал Ваше письмо и должен сказать, что я с Вами не согласен".

-" Почему?"

- " Во-первых, начнем с того, что Вы пишите о причащении католиков. Это недостаточно животрепещущий вопрос, чтобы его поднимать и обсуждать на Соборе".

- " Нет, я с Вами не могу согласиться, это очень важный вопрос, но я готов принять Ваши доводы, что есть более срочные вопросы, и поэтому я не буду на Соборе возбуждать темы о причастии римо-католиков. Оставим это и перейдем к другим. Вы можете определенно заверить, что на Соборе не будет "единой кандидатуры", за которую все будут вынуждены голосовать, и что будет выбор?" - прямо спросил я его.

-" Вот Вы пишите о единой кандидатуре. Откуда Вы взяли? Никакой "единой кандидатуры" нету?" - воскликнул митрополит Никодим.

- "Как откуда? Из официальной информации, присланной нам и подписанной митрополитом Алексием Таллиннским! Там буквально говорится о предложении выдвинуть только одного кандидата", - сказал я.

Лицо митрополита Никодима сморщилось, он сделал гримасу, будто бы проглотил что то противное.

- "Это все митрополит Алексий путает. Пока информационные бюллетени редактировались нашим Отделом, они по крайней мере были точными и понятными. А с тех пор, как под предлогом предстоящего Собора, редактирование их взял на себя митрополит Алексий, в них ничего нельзя понять. Составляются безграмотно. Просто стыдно читать!"- митрополит Никодим настолько разволновался, что встал из-за стола и подошел к окну, -" На самом деле никакой обязательной "единой кандидатуры" не будет. Каждый сможет свободно голосовать за кого хочет...."