- " Но, то что Вы говорите, совершенно невероятно. Сейчас же не сталинские времена, - ответил я. Только за то, что я что-то скажу или не скажу на Соборе, с моим братом и его семьей ничего не сделают. Брат о моих действиях знает т одобряет их. Он сам и его сын Никита, отсидели в лагерях и ничего не боятся".

- " Все это так, но будьте осторожны. Это мой Вам совет, - сказал архиепископ Леонид. После этого наш разговор перешел на положение дел в епархии архиепископа Леонида. Он жаловался на трудности с уполномоченным, особенно в связи с двумя женскими обителями, находившимися в его епархии. В час дня мы пошли обедать.

Я сидел за большим столом, за которым обедало около восьми архиереев, среди них митрополит Ярославский Иоанн. Уже под конец обеда он меня спросил через стол, так что все услышали: -" Ну как, Владыко, Вы все еще остаетесь при своем мнении о постановлениях о приходах? Или переменили его?"

- " Остаюсь при моем мнении", - ответил я.

- " А разве прения на Архиерейском совещании Вас не убедили?"

- " Нет, не убедили",- твердо ответил я.

-" И Вы будете говорить об этом на Соборе?"

- " Да, предполагаю".

-" Почему? Вот митрополит Антоний решил не выступать", - сказал митр. Иоанн.

- " Надо быть последовательным", - ответил я.

На этом разговор прекратился, водворилось молчание, но лица у слушавших были напряженные.

Оставалось свободное время до приезда гостей из Москвы и открытия заседания Собора. Желающим было предложено осмотреть находящийся в лавре государственный музей. Нужно сказать, что вся Лавра как таковая, со всеми находящимися в ней церквами и зданиями, считается государственным музеем-заповедником. Но почти все церкви и большинство зданий переданы в ведение Церкви для совершения богослужений, помещения Академии и Семинарии и т.д. В помещении Академии находится также церковно-археологический кабинет, своеобразное и довольно богатое собрание икон и церковных предметов разного качества. Все это в ведении Церкви, и я много раз все это видел во время моих предыдущих посещений Лавры и не стал бы осматривать церковно-археологический кабинет сейчас. Но кроме него в Лавре имеется и Государственный Музей, богатый иконами и особенно митрами, сосудами и другими ценными церковными предметами, помещающийся, если не ошибаюсь, в так называемых Елизаветинских палатах. Этот музей обыкновенно не показывают приезжающим из-за границы духовным гостям, во всяком случае умалчивают о его существовании. Вероятно, чтобы у них не создалось впечатления, что советская власть заграбила у Церкви ее ценности и теперь не возвращает их ей. Мирским иностранцам, посещающих Лавру по линии Интуриста, музей это охотно показывает, только за плату в валюте. Более того, как мне рассказывал в Москве в 1969 году водитель такси, когда он хотел во время своего отпуска посетить этот музей, с него тоже потребовали валюту, которой у него не было , его отказались впустить за цену билета в рублях, и узнав, что он советский гражданин, пригрозили вызвать милицию, на что московский шофер негодовал.

Как бы то ни было, этот государственный музей Лавры я никогда не видел и потому решил воспользоваться свободным временем, чтобы его повидать. На, соборян, водили туда партиями человек по 20 архиереев, священников, мирян, всех вместе. Музей замечательный и интересный, содержится в большом порядке, но мысли мои были так захвачены предстоящим Собором и ожиданием его открытия, чувства так насыщены впечатлениями и переживаниями, что мне было не до музея. Я не мог подлинно, глубоко сосредоточиться на его экспонатах и был рад, когда этот осмотр кончился. И это несмотря на то, что я большой любитель музеев ( не всех вообще), но тех, где можно видеть предметы древнехристианского, византийского и вообще православного искусства.

Ровно в шесть часов вечера, в воскресенье 17/30 мая Собор открылся вступительным словом Патриаршего местоблюстителя митрополита Пимена (текст его см. в ЖМП 38 за 1971г., сс.31-31)