Выйдя из церкви, где происходил Собор, я встретился с Драшусовым и Лосским, и мы стали вместе обсуждать результаты закончившегося заседания. Все мы были не согласны по многим с принятым "Решением", что нам не дали слова, высказаться при голосовании и вообще постарались сделать все, что бы "заглушить наши голоса"(известные методы).

Я сказал Лосскому и Драшусову, что хочу написать свои соображения на бумаге и высказать свои возражения. Пошел в номер гостиницы их набросал их на бумаге. Вот точный текст:

Его Высокопреосвященству,

Высокопреосвященнейшему Никодиму,

митрополиту Ленинградскому и Новгородскому, заместителю Председателя Поместного Собора Русской Православной Церкви.

Ваше Высокопреосвященство!

Не желая вносить обострения в ход заседаний Собора, я воздержался от выступлений на IV и V заседаниях его. Заявляю, однако, что я продолжаю оставаться на точке зрения, высказанной мною на Архиерейском Совещании 28 мая 1971г, то есть не могу одобрить решения Архиерейского Собора от 18 июля 1961 года в части его относящейся к устройству приходов, как несогласной с каноническим строем Православной Церкви. Мне было невозможно высказать свое мнение при голосовании, так как не было спрошено, кто против или кто воздерживается. Проще отметить в Деяниях Собора, что решение Собора не было принято единогласно, а лишь большинством голосов, а так же отметить в них и мое вышеуказанное мнение о решениях Архиерейского Собора 1961 года о приходах, иначе мне будет невозможно без оговорок подписать Деяния Собора .

Члены делегации Бельгийско-Брюссельской епархии очень обеспокоены как бельгийские граждане, что в Деяниях Собора недостаточно оттенено, что часть их, имеющая политический оттенок, не относится к несоветским гражданам.

Кроме того, вызывает недовольство, что проект резолюции не был предварительно, до голосования роздан членам Поместного Собора, дабы они могли внимательно ознакомиться с текстом и обдумать его.

Василий, Архиепископ Брюссельский и Бельгийский.

Троице-Сергиева Лавра, 1 июня 1971года"

В этом тексте, который я считал необходимым зафиксировать письменно, была важна его первая часть, о постановлениях 1961 года. Остальное, я написал скорее по желанию членов нашей делегации и Лосского.

Я показал свой текст Драшусову, Лосскому, а также диакону Сергию. Они его всячески одобрили и благодарили за написание такой бумаги.

Теперь нужно было вручить это послание митрополиту Никодиму. Я нашел его в покоях ректора Академии епископа Филарета. Келейник доложил о моем визите и митрополит сразу меня принял. Он пил чай и любезно предложил мне присоединиться. Во время чаепития, с сладкой вкуснейшей булкой, я подал ему мое заявление. Он внимательно его прочитал про себя и положил среди других бумаг.