- " Ему не надо было продлевать разрешения, он имел его еще из Германии. А двум его спутникам, тоже отказали". - Кудинкин отчитался мне полностью, но я был возмущен.

В конце разговора, Кудинкин добавил, что митрополит Никодим хочет меня повидать перед отъездом и просит быть у него в Отделе в половине шестого вечера.

Безусловно, что отказ в продлении мне визы на неделю, с правом поездки в Ригу и Крым, я воспринял как санкцию за мое выступление на Соборе. В общем, это можно было предвидеть. Но прежде чем увидеться с митрополитом Никодимом, мне хотелось удостовериться в правоте аргументов и фактов Кудинкина, с продлением виз для других.

Я позвонил митрополиту Антонию Сурожскому, он мне сказал, что у него с продлением все в порядке и более того, что у о. С. Гаккеля тоже не будет проблем(так обещали!) А о трудностях никто ему не говорил.

Епископ Петр сказал, что у него еще не исчерпалось время пребывания на территории СССР, он тоже просил немного продлить и ему сказали, что продлят. У меня же кончалась виза завтра 8 июня! Что касается членов бельгийской делегации, диакона С.Рейнгардта и Драшусова, то они сами, торопясь вернуться на работу, уехали уже сегодня утром. По тем же причинам улетел одновременно с ними и Лосский. То, что касается епископа Дионисия, у которого виза еще не кончилась, оставался больным в Лавре, где к нему вызывали местного доктора. Так что, в сущности только мне или, во всяком случае, почти только мне отказали в продлении срока пребывания в СССР. Я расценил результат разговора с Кудинкиным, как санкции по отношению ко мне. Впрочем, всем кому я об этом рассказал, оценивали эту ситуацию также. Позвонил своему брату Игорю, о. Шпиллеру. Брат жалел о моем внезапном отъезде и что мы с ним больше не увидимся.

В назначенное время я был в кабинете митрополита Никодима. Он сразу начал мне объяснять, почему мне отказали в продлении визы: " Владыко, в пятницу и субботу ОВИР закрыт, а Ваша виза кончается во вторник. Когда наши люди пошли хлопотать о продлении, им сказали, что уже поздно, потому что виза кончается на следующий день... нужно уезжать".

Тут возникает первая неточность, подумал я - ОВИР по пятницам открыт по утрам.

- " Да ведь я дал свой паспорт для продления визы еще до начала Собора, да еще несколько раз напоминал.." - возразил я.

- " Во время Собора все были так заняты, что не могли заниматься паспортами", - ответил митрополит Никодим.

- " А почему же другим продлили?"

- " Ну, потому что у других виза не кончалась на следующий день... было время хлопотать". То что говорил митрополит Никодим не соответствовало действительности и было внешне искусно подстроено. А главное находилось в противоречии с тем, что утром мне говорил по телефону Кудинкин. Ведь говорил же он, что " митрополиту Никодиму пришлось для кое-кого "вмешаться, нажать и пробить" продление виз". Я не сослался на свой разговор с Кудинкиным и вообще ничего не стал говорить митрополиту Никодиму. Он был крайне утомлен от Собора.

Вечер я провел у о. Всеволода Шпиллера. Конечно, много говорили о Соборе, обсуждали, кто может быть теперь назначен митрополитом Крутицким. Я сказал о. Шпиллеру, что слышал о двух кандидатах - архиепископ Антоний Минский или архиепископ Сергий Одесский. Первое хорошо, а второе очень плохо, решили мы оба. У о. Всеволода были свои сведения на сей счет.

-" Я слыхал, - сказал он, - что Патриарх хочет, чтобы Крутицким был епископ Самаркандский Платон".

- " Этого не может быть! - страшно удивился я. - Епископ Платон младше всех по хиротонии, да к тому же он малограмотный, примитивный человек".