(66) Вопрос. Почему они тогда называются одинаково? Ибо другой вещи должно принадле­жать другое название.

Ответ. Те, кто любят изучать и бесхитростно исследуют Писание, те найдут, что есть большое различие в названиях: одно дело — небо, а дру­гое — твердь. И уже из этого названия мы все уз­наем: видимое, думается, тверже, чем невидимое. Моисей сказал: «В начале сотворил Бог небо и зем­лю». А показывая сотворение твердого, он написал: «И сказал Бог: да будет твердь». И Исайя указал на то, что первое — тонкое и легкое в своей сущнос­ти, а второе — более твердое и густое тело, когда возгласил: "Утвердивший небо, как дым, натянув­ший, как кожу". А о видимом возгласил: "Свед­ший небо, как свод". А прежде Он небо растянул как кожу, а о видимом сказано, что свел небо как свод. Божественное Писание обычно называет и мужчину, и женщину "человеком", и одно у них имя, хотя один вынослив и выдерживает тяготы, а другая слабее и проще духом и разумом. Так Мои­сей умолчал о большем, думая, что невозможно [это] высказать. Но можно сказать о сущности ви­димого неба, которое как лед загустело Божией во­лей и, укрепленное, подражает надмирному небу. Оба существуют так, что держат все под собою и несут себя божественной силой.

(67) Вопрос. Но как может лед нести на себе, отделяя, ту неведомую в ее количестве воду?

Ответ. Христианам подобает укрепляться ве­рой. Когда Бог хочет, то сущность побеждается и действует сверх своей природы. Так в Кане Гали­лейской вода преложилась в вино по Божией воле. Так в Египте Нил стал кровавым. Так сверхъесте­ственно Чермное море стало сушей, а нерассекаемая вода застыла в стену, и люди шли по сухой без­дне, не омочив ног. Пусть будет тебе показан результат неверия: Богомерзкий Фараон потонул, ибо Бог при том переходе изволил, чтобы тот был потоплен волнами. Прежде Бог и небо растянул как кожу, и прикопал его к земле, и на бездне поста­вил его. Так и учит божественный Певец, когда поет: Растягивающий небо как бы кожу, покрывающий водами то, что сверху него". Он пришел к нам, как мы все говорим, в "последние дни" во плоти, и пе­реходил, не омоча ног, влажное и не успокаива­ющееся море.

(68) Вопрос. Мы уже выше просили, чтобы ты не смотрел на нас, спрашивающих, как на неверу­ющих, но чтобы мы, услышав гласы отцов, полу­чали от тебя пользу.

Ответ. И весьма подобающим образом молю ваше досточудное благолепие ни в коем случае не отказываться от мыслей, и не хромать умными но­гами о истине. Дадим простор слову. Вода оказа­лась выше земли, когда сказал Бог: да будет твердь посреди воды, и да разлучает она посере­дине воду. И тотчас замерз лед и удержал на себе половину вод. Как если стеклянный сосуд перего­родить посередине пополам, на равном уровне будет вливаемая вода. Выше любого помысла пре­мудрая Божия властная сила. Посмотри действи­тельное указание о тверди. Она сооружена не ис­кусством человеческим, но Божией волею. И, как говорит предстоящее обучение, одна из четырех рек, которые текут из рая из одного источника, по-нашему именуемая Фисон, по-эллински — Устр, по-римски — Данувий, а по-болгарски — Дунай, зимой замерзает, превращаясь по своему видимо­му образу в камень, хотя вещество воды и мягкое. И тогда она выдерживает ратников, идущих к гре­кам, когда множество их переходит через Сремские и Фракийские края. Так теперь тебе самому надо понимать замерзшую из воды твердь, как на той реке, где под ней течет находящаяся ниже вода, хотя вся она покрыта конями и всадниками, тыся­чами, что много раз было-видимо. Бывает, что в зимний период, когда стоят долгие холода, то теп­лая вода, дождем хлещущая из облаков, так же как и текущие с горных вершин или высот потоки, — это настоящий лед, который отличается от теку­щей воды, являясь как бы преградой для нее; и лед, получившийся из воды, без слития и смешения остается вместе с тем, что лежит ниже. Подобным же этому образом учит нас и снег. Он тает на вы­шеупомянутой тверди льда. Таково и бытие сред­ней преграды льда — разделять между собой воду небесную и воду земную, ибо по образу небес­ной тверди земное, как и [сказано] выше, разде­ляется (различается) по мирским законам. Холод­ное время многодневно и многоразлично. А Божие повеление крепче [замерзшей] реки. Так застыла над нашей головой твердь.

(69) Вопрос. Для чего нужна горняя вода? Она что-то напаяет, или кто ее пьет, или переплывает, или поит кого? Для какой она пользы?

Ответ. Так как я сказал, что твердь — как лед, она сотворена ради подъема светил, я гово­рю о жаре солнца и луны, и всего остального хора звезд, которые родились от огня; чтобы от их зноя не растаяло то, что замерзло. Ради этого так и устроено, что вода, расплескавшись во множеств выше, остужает жар и умеряет пламя. Так что тамошняя густая влага выдерживает огонь светил. 

(70) Вопрос. Но как может лед сопротивляться огню? Он ведь не выдерживает приближения огня, осязания рукой, теплого пара, близости одежды?

Ответ. Не следует то, что выше мира, сопо­ставлять с земным. Ибо подобие тут мы постичь бессильны. Божия сила все устраивает и удержи­вает, и мы начнем указание с наших слабых вещей. Как если на большом блюде кто положит малую искру или зажжет свечу, то он не спалит и не сож­жет лежащее на нем, как ему [сначала] кажется, но сможет согреть сосуд. И как тогда слабое све­тило может смежную бездну растопить или спа­лить? Разве церковная свеча, когда она горит, мо­жет упразднить зимнюю стужу? Лед силится угасить огонь и превратить в камень находящую­ся внутри воду. И на морозе светильник, хотя мас­ла залито много, гаснет, так что простой лед со­противляется огню: он остается льдом, не опаляясь. Но и слабое животное саламандра оскорбляет сущ­ность огня: ибо мы знаем, что она в костре бегает и двигается, никакого вреда не получая от сущно­сти огня. Поэтому и солнце не наносит никакого вреда, когда идет по небу. Описывая утренний вос­ход, божественный Песнопевец сказал: "Как же­них, выходящий из чертога своего". Он радуется, что оно бежит по своему пути, что с края неба его выход. Этот край не круглый, если есть восход, не как колесо вертится солнце, как думается суе-словам. Оно доходит до края неба, то есть конеч­ная точка пути — это край, запад. Но перейдем к жениховой красоте светила. О солнце сказал Да­вид, так поведав об утреннем виде его, что исходит из чертога своего — светлое и умеренное. Когда же солнце идет по небу в полдень, то мы часто ста­раемся убежать от него, не выдерживая его пламе­ни. Когда солнце восходит, оно для всех прекрасно и приятно, как и жених: видимо от востока до за­пада, щедро простирая молнийные лучи, оно и раз­рушает светлостью злой мрак воздуха, и греет зем­лю для творения плодов, понуждая семена расти.

(71) Вопрос. Но почему не тает лед от разго­ревшегося солнца, когда так много тепла? Ведь мы избегаем его в полдень, потому что не выдержи­ваем его пламени.

Ответ. Такова воля Божия, и да будет умолчено, каким образом. Я тоже могу так же хорошо, как и ты, сказать: "Почему купина, в присутствии Моисея, пламенела, но не сгорела?" — но словно увлажняемая росой, она явилась скорее цветущей. И как огонь, который в халдейской печи поднимал­ся на четырнадцать и девять локтей, не прикоснул­ся и не осквернил волосы юношей, что были с Ананией? Но юноши скорее были просвещены. И не нужно думать, что взлетом золы или серы, смо­лы или углей, каким-либо заклинанием или кол­довством всепоедающий огонь охладился, когда они были внутри, и пели вместе. Но Божество ус­тавило пламя, которое возносилось в трубу ввысь, что оно текло по земле, и на сорок девять локтей при печи слуг и зрителей, которые там сидели, за­дело и сожгло в прах. И как же Илия на четырех огненных конях взлетел на небеса и при этом ему не опалило ни одного волоса? Как в светильнике фитиля, изготовленного из дикого растения, хва­тает для обшествия на двадцать лет, при этом только масло горит светильничим огнем, а фитиль остается неистлевающим? И да будет умолчено о Боге, каким образом. "Глас Господень подсекает пламень огня", — сказал божественный Песнопе­вец. Так и было у купины в пустыне, и в пещи в Вавилоне, и в случае Илии пророка и других чу­дотворцев: палящую силу огня подсекает Божия воля, подобающим образом ее раздвигая (разли­чая), которая у нас нераздельна, показывая так пра­восудие будущего Божия суда, когда для правед­ников воздаянием будет светящий геенский огонь, а для враждебных людей — жгущий. День откры­вается огнем (светом) — и дело каждого будет проверено огнем все как есть, сказал великий Апостол. В согласии с ним Петр, верховодитель хора святых, сказал, что теперешние небеса и зем­ля покрыты огнем, сохраняемые на день Суда. И запечатлевая в вещах слова для рабов [Своих], Господь сказал в Евангелии: «пошлет Сын Чело­веческий Ангелов Своих» по всей вселенной, и бу­дут собраны грешники из среды праведных, и бро­шены «в печь огненную».

 (72) Вопрос. Будет ли когда-нибудь, что небе­са будут разрушены, и светила погибнут?

Ответ. Будет разрушаемо творение. Но поги­бель не дойдет до конца; но будет претворение в лучшее, как мы научены от Давида, воспевавшего божественным гласом: "Вначале, Господи, Ты ос­новал землю, и небеса — создания руки Твоей". Они погибнут, а Ты будешь. И еще сказано о нача­ле пакибытия, что все обветшает как риза (верх­нее одеяние) и как ткань одежды будет свито и сло­жено; и прекратит существование вода, которая выше небес, тогда все растает от страшнейшего огня, звезды упадут, как листья падают с ветки — как сказал великий среди пророков Исайя. А в кни­гах соборных посланий сказал Петр, что составы от огня разрушатся, а все переменится на иное и при этом неразрушающееся. Сказал божественный Песнопевец настоящих и будущих событий: "Ты пошлешь Духа Своего, и будет создано; и обно­вишь лице земли".