(186) Вопрос. Ты хорошо рассказал и объяс­нил нам об образе. Но просим мы тебя прибавить к этому и о подобии, почему сказал Бог: «сотво­рим человека по образу» и подобию «нашему». Что «по образу» — нам дан ответ, а что "по подобию" — о том умолчано. Писание говорит: «И сотворил Бог человека по образу Своему» и не прибавляет: "по подобию".

 Ответ. Не велит Бог, чтобы мы были празд­ными и ленивыми, наподобие свиней, мщатей (осленок) и овец, и прочих бессловесных существ. И не будем считать, что мы без усилий и мзды, недостойно, не употребляя нашу власть, можем стать подоб­ным Ему, подражая Ему. То есть да уподобимся Ему приязненным (любезным) отношением к ближним, насколько и можно человеческой при­роде подражать Богу. Будь же для сирот как отец, вместо мужа их матери. Так сказал премудрый в божественном Соломон. И Сам Господь сказал в Евангелиях: (Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут; Блаженны миротворцы (смиряющие), ибо они будут названы сынами Божиими; ....научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и най­дите покой душам вашим». Итак, будьте человеко­любивы и милостивы. Сами нуждаясь в милости, будем миловать того, кто нуждается в благе. Ибо и Господь делает благо для тех, кто нуждается. Сде­лаем то, что мы желаем себе восприять. Делает нам Бог то, что мы сделаем.

(187) Вопрос. Но Бог не сказал: "Сотворим че­ловека, который уподобится нам деланием добра", но что создаст его уже сейчас совершенным и це­лостным. Или одно Он сказал, а другое сделал?

 Ответ. Бог не передумывает. Но Он помес­тил в человеке некую искру любви к Нему, чтобы подражанием последовать Его пламенности; по-другому никак не могло быть, кроме как чтобы сразу созданный человек стал пребывать во благе. И тем, кто рождается, даруется соответствующим образом. Посмотрим, что ничего из сказанного не разрушает "по образу и по подобию", но только дает указания, исходя из истины. «И сказал Бог: со­творим человека по образу» и по подобию «Нашему». Бог знал будущее, как уже бывшее, и еще до со­творения знал наперед, что сбудется для каждого из всего. Как о Исаве и Иакове прежде их зачатия в материнской утробе, прежде чем они изошли из отцовских чресел, сказал через пророка Малахию: "Иакова Я возлюбил, Исава возненавидел". Так и о Иеремии говорит: "Прежде создания тебя Я знал тебя во чреве; и прежде чем ты изошел из ложесн, Я освятил тебя". Так и о Иуде Бог делает явным предание, еще когда не существовало и его роди­телей, когда говорит через божественного Дави­да: "Тот, кто ест хлеб Мой, поднял на Меня пяту". И о верховодящем апостоле Петре Бог сказал че­рез божественного Давида: "И хвалящие Меня, Мною клялись". И действие всех людей совокуп­но: "Друзья Мои и родственники Мои напротив ко Мне приблизились и встали". Он еще тогда не вы­шел из чресел, не отвердел плотью, и ни в коем случае еще не было у Него ни родителя, ни деда. Но Он являет спасительный Свой Крест, как уже водруженный, и на нем Он пригвожден: "Проры­ли руки мои и ноги Мои, и считали все кости Мои" — гвоздями в них Меня прибьют. Говоря кратко, много раз в Священном Писании мы слы­шали, что Бог говорит о будущем, как о уже на­стоящем. Или то, что минуло и сделано, преднарекается и обретает сбытие. Как сказал возвышенный Апостол: "Ибо их я проразумел и преднарек", — в согласии с образом Сына Своего, чтобы Он был первенцем во многой братии. Богу было известно бытие наших прадедов [от Адама], и падение от непослушания, и так как "будет", что в последние веки единственное чадо — Сын Божий — Сам ста­нет человеком и явится ради страдающих людей, то вот это различение, которое было преднаречено, и являет, как я думаю, это «Сотворим человека по образу Нашему [и] по подобию». Гораздо позже будет, что так будет, что от неискусобрачной Приснодевы Он без семени воплотится, ляжет в яслях скотов, возвращая людей от скотства. "Подобает Мне быть как он есть, и сотворить его как Я есть, поселиться в пещере, в темном и беспросветном его житии, чтобы Он поселился на небе. Я буду обвязан пеленами, чтобы разрешить человека от уз смерти. Возрасту в теле, чтобы он возрос в Боже­стве. Мне подобает креститься — и омыть осквер­ненного (прокаженного). Мне подобает пройти искушения и попрать врага, и покорить его, одо­лев. Я захочу есть за того, кто ест во зле, Я, Тот, Кто кормит все. Я буду жаждать за осужденного, Кто дает дождь, и во плоти пешком ходит по морю. Я буду добровольно связан — и разрешу того, кто связан невольно. Я буду в поругании и поношении, чтобы избавить от поношения мужей преступницу-жену. Создатель, Я буду оплеван в плотское лицо, чтобы сделать чистым лицо со­зданного. Я буду заушен за раба, Владыка Анге­лов, чтобы освободить человека, порабощенного греху, — ибо заушением Господа освобож­дают рабов, ударением отпуская (прощая) их из рабства. Я буду увенчан тернием, Насадивший рай, чтобы искоренить терние у людей. Я вкушу желчи и буду напоен оцетом, да избавлю от горечи человеческую природу. Давший Израилю манну — взойду на холм и на Крест, пригвождаемый в теле, бесплотный, окружив Себя этим телом ради людей. Так иудеями схвачен Неохватный. Так умирает Бессмертный — смерть для смерти. Так Я хороним в аду — ради существующих. Так Я как бы камнем разбиваю ворота ада, доблестно выводя тех, кто в оковах. Как сказал Мой раб Давид: "Так на небо взойду, не нуждаясь в том, чтобы Меня поднима­ли", наполняя все, и сяду по правую руку бесплотного Отца, по подобию Его не имея образа". Так по ставшему образу и по подобию Он избрал стать в последние лета, преднарекая Собою будущее для сотворенного. Так что, думаю, ты уже понял, ка­ков смысл "образа и подобия". И пусть умолкнет при этом твое выспрашивание о образе и подобии.

(188) Вопрос. И что же, тогда Троица вопло­тилась и вочеловечилась? Ибо Бог сказал не "Со­творю человека по образу и подобию Моему", но "Сотворим... Нашему".

 Ответ. Если мы будем настаивать на прочих словах, то во всех случаях само богословие (слова о Боге) нам искусно все покажет, говоря, что ска­зано "сотворил", а не "творили"; "Бог", а не "боги"; "человека по образу Божию", а не "богов". «Сотво­рим» знаменует три лица Божества, а само "сотво­рить" — соединение природы, света и действия: как мы понимаем из самого того, что мы сотворе­ны. Когда сказано «и сотворил Бог человека», то сотворенность, содеянность природы выводит [пе­ред нами] всех людей, и "мужа и жену сотворил", указывает лица. А в другом месте сказал Бог: "Истреблю человека с земли, которого Я сотво­рил", — хотя были уже многие тьмы людей, кото­рые утонули при Ное. Подобно этому и другое по­топление — всего войска Фараонова — воспевает святая песнь Марии: "Воспеваем Господа, ибо со славою Он прославился, коня и всадника поверг­нул в море", — множество коней называя в един­ственном числе, и полк воинов в песнопении име­нуя точно так же, который весь потонул в Чермной пучине вместе с несчастным их царем. А к Мои­сею Бог сказал: "Я Бог Авраама, Бог Исаака, Бог Иакова", — что можно сказать, что "Я один и тот же", и так указуется Святая Троица, что Три. Бог с высоты показывает три Своих ипостаси и лица. Одно "Я", а три "Бог" — возвещено. Но и во всем неизреченное и невыразимое явление Бога во пло­ти мужской от Приснодевы Марии: когда Бог по­желал, Сын воплотился и Дух содействовал — это было сделано, когда никого не было не участву­ющего, но союзным согласием всех; и тождеством единого Совета, Господства и Царствования, ко­торое в Троице. И для Писания обычно разделять многие Божий действия на три. Действия Ветхого Завета возводятся к Отцу, действия Нового — к Сыну, в настоящем Божественно действуемое и устраиваемое — к Духу.

(189) Вопрос. Но Бог не сказал: "Сотворим че­ловека по образу и по подобию, по которому желаю, чтобы он после был". Но настоящее уже являемо совершенным, когда говорится: «И сотворил Бог человека ...по образу Божию сотворил Его» как сообщает Моисей.

 Ответ. Не хочется повторять, ибо в достаточности уже было сказано. Думаю, что образ вполне совершился приличествующим образом в Богояв­лении к нам Слова. Об этом много раз свидетельствует сонм Пророков, за много лет до имеющего плоть жития Божия, которое будет после них. Это, как уже наступившее, проповедует возвышенный среди пророков Исайя, когда вопиет: "Отрок родился у нас, и нарицается имя Его Бог крепок",- хотя плоть Матери Его приснодевственной еще не изошла на бытие. Другой Пророк больше чем за пятьсот лет видел Сына как уже распятого и воскресшего из усыпальницы, когда вопрошал предстоя, Его: "Что это раны эти на руках Твоих?". Бог еще не был во плоти, а он, подтверждая слова, пророчествовал как уже о сбывшемся, когда говорил: "Эти раны, которыми был ранен в дому воз­любленного Израиля". И божественный песнопе­вец Давид за тысячу лет, как о наступившем или уже прошедшем, пел о восхождении Иисуса Хри­ста во плоти на небеса: "Взошел вверх Бог при вос­клицаниях, Господь при гласе труб".

(190) Вопрос. Но как же ты тогда раньше опровергнул тех, кто описывает Божество во пло­ти или говорит о Нем, как о имеющем челове­ческий образ, а теперь сам известил, что Оно по­добно нам?

 Ответ. Я сказал не "есть", но "будет". Соеди­нившись с нашей душой и телом, Сам Бог Слово стал подобен нам. Он был с нами, что было и до этого; и был видим, что не было до этого. Когда Он сказал к хору апостольскому, разламывая хлеб: "Возьмите, ешьте от него все, это — Тело Мое", — Он не пострадал плотью, и когда сказал: "Пейте... это Кровь Моя", — не был проколот на Кресте ко­пьем в ребра. Мы видим сегодня этот святой Хлеб на не допускающей скверны Требе во время свя­того и таинственного Служения, предлагаемый на пречистой Трапезе. Он не согласуется [внешне] со спасительным образом Бога Слова. Как и с разме­шанной кровью — преподносимая вместе с хле­бом чаша вина. Не согласуется ни раздроблением членов, ни составом плоти, ни составом крови. Не невидимо и явным образом примешано к этому телу не имеющее образа Божество. Первое крова­во, одушевленно, жилисто, сочленено различны­ми жилами, и объято кровотоками — в это тело Создатель Слово вплелся до волос и ногтей; и во­лосы на бороде я мыслю Христовыми, и ноги, и ногти, и кровь, и воду. Ко мне, ради моего, Бог [так] примешался. Это прямо, и действует прямо на чле­ны. А второе — всевластно, без членов, не оду­шевлено, без крови, неподвижно, непостижимо, и невидимо в Божестве. Но мы имеем веру даже ско­рее, чем богословие, и [знаем], что не как подоб­ное или как равное, но Божественным невидимым и явным образом — это существующее Божие Тело, которое освящается на святой Трапезе, и свя­щенники нераздельно его раздают всем; и его бе­рут, а оно не скудеет. Как солнце не истощается, давая свет тем, кто нуждается. И море, выливаясь на осоленные берега, не делает сухими глубины. И огонь, занятый тысячами свечей, не гаснет, не потухает. Под гнетом он не оскудевает, и пламя рвется вверх [...] Оглашаемые, осевшие в неуче­нии, или скорее в погибели, отверглись Его. А не ведающие Закона язычники, не воспитанные в За­коне, не оглашенные в нем, хорошо совершили Закон, став для себя законом. Своему Творцу они дивились, только исходя из сотворенного Им, и веровали, что Он — Бог.

(192) Вопрос. Если ты сказал выше, что совер­шением добродетели мы подобны Богу, и обещал сказать, каким образом человек живет по Божьи, то молим сперва рассказать нам: каков устав со­вершенный делания добра?

 Ответ. Я удивляюсь, о, любезная глава: ты нам сам показал очевидное установление делания доб­ра, чтобы мы его бодро видели. И если найдется этот устав, то его желанно с помощью слова сде­лать вечным в своем житии. Я прямо недоумеваю, как объять словом и показать совершенство в жи­тии. Если даже слово и передает смысл, то оно выше моего помышления. Ведь и все те, кто сияет деланием добра, не могут поведать то совершен­ство, которое у них, то совершенство, которое у всех других: как оно может быть измерено в чув­стве и какими определениями оно будет установ­лено. Что оно по числу и уставу. Все, что количе­ственно, то окружено какими-то своими установле­ниями. И кто измеряет на глаз локтем, или считает десятками, тот понимает, где он начинает и где кончает. И в нем это и осуществляется. А что до дела­ния добра, то от Апостола мы научились един­ственному совершенному установлению: ибо де­лание добра — без установления и без краев. Ибо Апостол велик и высок разумом, и всегда по доброделанию движется. И никак не перестает состя­заться за первенство, ибо он думает, что не без­вредно прекратить этот бег. Ибо ничто благое не устанавливается своей природой. А когда против­ник запинает, то это благое всегда тотчас кончает­ся — как жизнь кончается смертью, и свет конча­ется тьмою, и сила кончается болезнью. Ибо как конец жизни — это начало смерти, заход солн­ца — это начало тьмы, и недомогание — это нача­ло болезни. Так что остановка бега (течения) на делание добра становится началом течения зла. Разве не хорошо я сказал, что делание добра не подчиняется своим установлениям. Ибо делание добра не имеет окончания: оно совершенно, без конца и лишено установлений, весьма велико и не­измеримо. Ибо, говорится, всякого ума выше Бо­жество, Господство, Первое Благо. Его природа блаженна, бесконечно делание добра. Таким обра­зом, нет ни одного установления для делания доб­ра. Разве только сопротивление злу. Ибо против­ник не приемлет Божество и не считается с Ним. А тот, кто бежит путем делания добра, тот всегда причастен Богу. Ибо Он — это всесовершенное Действие, Он — самое доброе и благое по Своей природе, и достойным удивления образом при­чащаем всеми. Но Сам установлений не имеет. Необходимо, чтобы тот, кто стал причастен, в не­удержимом желании бежал и прорывался. А бег никогда нельзя остановить, ибо он без установле­ния и без конца. Всесовершенная добродетель да будет понята, что она есть Бог.

(193) Вопрос. Но как кто-либо начнет путеше­ствие или дело, если не будет надеяться на конец и завершение? Как кто-либо пойдет добродетелью, не надеясь на совершенство в ней?

 Ответ. Ты неосмысленно указал искомое сло­во. В житии о Боге не будем лениться, по силам, когда всегда [Евангелие] богословит: «...будьте со­вершенны, как совершен Отец ваш Небесный». Нам никак не возможно сравниться с Божеством, с не­сравненной и превышающей ум и осмысление Божией природой — но подражать Его человеколю­бию, кротости и всеблагости, показывая мило­сердие к ближним. Даже если это враг или донос­чик, то в любом случае Божество помогает всем и независтно (щедро) дает, предваряя дарами про­шение полезного. И ни от одного человека Боже­ство не получает почести, которые были бы дос­тойны. Итак, пойдем, сколь это [для нас] возможно на делание добра, легкими и частыми ристания­ми (сражениями) пробегая к нему. Хотя и невозможно достиг­нуть самой вершины, и невозможно получить все доброе, но даже взять часть не малая польза.