Высокие деревья и кустарники, разросшиеся на склоне справа от тропы, плотной стеной закрывали горизонт. Море за ними совершенно не просматривалось. Создавалось впечатление, будто мы находимся где-нибудь в лесу средней полосы России. Густая сочная трава вокруг указывала на близость источника. Наконец, мы подошли к пещере и с удивлением обнаружили, что вход в нее закрыт… дверью. Присмотревшись внимательнее, мы поняли, что в полукруглое отверстие пещеры ее встави­ли совсем недавно — доски не успели еще потемнеть от времени, а красноватый тонировочный лак выглядел совсем свежим. Старец отворил дверь, нащупал в темноте спички и, несколько раз чиркнув о коробок, зажег тонкую восковую свечу. Узкая пещера с треугольным сводом осветилась мягким желтоватым светом. Вниз вело несколько ступеней. Старец спустился по ним, высветив огоньком свечи крошечное пространство внутри пещеры. Ее земляной пол тоже имел форму вытянутого треугольника. От входа, сужаясь, он уходил не более чем на два с половиной шага в глубь скалы. На небольшой каменной полочке, выдолбленной, возможно, еще преподобным Герасимом, стояли простенькие, по большей части бумажные, иконы. Уверенными движениями хозяина старец очистил фитиль лампады от нагара, достал из угла бутылку с маслом, долил его в цветной стаканчик и затеплил лампаду перед иконами. Затем он пропустил нас вперед, а сам отошел к ступеням, сел в единственную стасидию, которая каким-то чудом уместилась в нише справа от двери, вынул четки и погрузился в молитву. Опустившись на колени перед иконами, мы тоже молча молились. Каждый о своём. Ни единого звука не доносилось снаружи. Полная отрешенность от бесконечной суеты обезумевшего мира и сосредоточенная молитва в благодатной тишине пещеры. Вот где мы почувствовали — что значит Афон!

Вернувшись к келье старца, мы взвалили на плечи ожидавшие нас на скамейке рюкзаки и, распрощавшись, направились к калитке, прося его не забывать нас в своих молитвах.

— Советую вам сразу же, не задерживаясь, отправиться в монастырь Святого Павла, — напутствовал нас старец. — Вы как раз успеете туда до закрытия ворот. Вон по той широкой тропе.

— Но сегодня такой чудесный день, старче! Воскресенье! — обернувшись, ответил ему Антон. — хочется погулять, подняться в горы, полюбоваться природой.

— Нет, нет, дети мои, лучше не задерживайтесь, — старец улыбнулся, — а отправляйтесь-ка сразу к Святому Павлу. Прогулки по горам — пустое занятие. Пользы от них — никакой!

Глава 25.

ОСЛУШАНИЕ И… НАКАЗАНИЕ

И вот мы снова на дороге, которая вчера привела нас в скит Святой Анны.

— Похоже, нам влево, — я показал палкой направление. — Если не останавливаться в Новом Скиту, засветло будем у Святого Павла.

— Ну, ты что! Отец! — Антон заговорщицки подмигнул отцу дьякону (вижу, они что-то придумали за моей спиной). — это так банально, тащиться по горизонтали. То ли дело рвануть наверх! Покорить вершины! Небольшой десантный марш-бросок! Вот это я понимаю!

— С какой стати?! Старец благословил сразу — к Святому Павлу!

— Да день-то сегодня какой? Отец! Воскресенье! Ради такого дня нужно совершить восхождение в горы и устроить там маленький пик-ни-чок.

— У нас, кстати, осталось несколько супов быстрого приготовления, — поддержал приятеля отец дьякон, — не везти же их обратно в Россию! Мы и так таскаем их без толку вот уже две недели.

— Вcё это срочно нужно съедать! — поддакнул ему Антон. — По моим оперативным данным, у нас должны были еще остаться белые сухари, банка с маслинами, чайные пакетики и разовые упаковки с джемом.