"Католическая церковь еще в 1952 г. приняла идею "биг бэнга" (большого взрыва — свящ. К.Б.) как "согласную с Библией". По словам Хокинга, Папа Иоанн Павел II сказал присутствовавшим на ватиканской конференции космологам, в 1981 г., что они могут изучать эволюцию мира после "биг бэнга", но им не следует вдаваться в самый "биг бэнг", потому что это "момент творения", а потом дело Божие: Так или иначе, но официальная реакция церкви на теорию "большого взрыва" в науке известна. Они по-видимому, недалека от сказанного Хокингом, и поэтому мы можем объединить их вместе, отвечая на общее мнение о том, что "биг бэнг", если говорить о Божием участии в нем, и есть творение мира соответственно Библии и по учению Католической церкви" [13].

На это можно ответить одно. Слава Богу, папский авторитет никак не связывает совесть верующих православных христиан, и мы не обязаны вслед за Ватиканом принимать ересь эволюционизма.

Креационизм представляет собой другой подход, во всем противоположный. Последователи научного креационизма, будучи православными христианами, не считают возможным в своей вере отступать от святоотеческого Предания, которое библейский Шестоднев трактует вполне буквально. Креационисты пытаются примирить веру и науку путем пересмотра научных гипотез и осмысления экспериментальных фактов таким образом, чтобы они не противоречили Божественному Откровению. "Примирение" в данном случае достигается с сохранением приоритета веры, в соответствии со словами святителя Феофана Затворника: "Всем ведомо, то что неверы всегда духа гордого и что вера более всего требует покорности ума под свое иго" [14]

В западном христианском мире такую позицию заняли преимущественно протестанты — фундаменталисты.

Как же допустимо и как недопустимо относиться к этим вопросам людям православным? Чего следует остерегаться и кого можно в этом противостоянии поддерживать без ущерба для своей веры?

Слабости позиции креационизма достаточно известны. Их две. Первая заключается в том, что иногда желание отдельных ученых примирить данные науки со словом Божиим приводило не слишком искушенных авторов (преимущественно из числа протестантов) к явным натяжкам, и труд их казался специалистам недобросовестным. Вторая — в том, что не все научные факты удалось убедительно и безупречно объяснить в библейской шкале времени. Такого рода упреки раздаются из лагеря эволюционистов в адрес креационистов.

Упреки справедливы. Однако, первый из них снимается тем, что отдельные неудачные попытки достичь безупречного согласования свидетельств Св. Писания в данными науки не могут опорочить само стремление достичь такого "примирения", тем более, что немало в этом отношении уже сделано и делается.

Относительно же другой слабости креационизма следует заметить следующее. Научные теории, как хорошо известно, не являются абсолютом, ибо постоянно меняются, диалектически отрицая одна другую. Так что отсутствие объективного согласования данных науки и Божественного Откровения ложится виной отнюдь не на незыблемые основы Христовой веры. Но даже если предположить, что человеческое знание могло бы достичь объективного и совершенного уровня достоверности, все равно можно ожидать необъяснимых нашему разуму противоречий между человеческим взглядом на мир изнутри самого мира и взглядом Творца на Свое творение. Все проявления в нашем мире Бога чудесны, то есть научно неописуемы, поскольку противоречат естественным законам. Тайна творения Богом мира и человека, несомненно, также непостижима для человеческого ума. Однако, в том следует видеть не столько слабость креационизма, а сколько слабость нашего разума.

Между прочим, в концепциях эволюционистов подобных несоответствий, недоумений и противоречий содержится ничуть не меньше. Например, вопрос: как из "большого взрыва" получились порядок и красота?..

Кроме двух отмеченных нами, других серьезных претензий к креационизму у эволюционистов, по видимому, нет. И оба упрека, как мы показали, несостоятельны. Первый — поскольку обличает отдельных неудачливых и недобросовестных креационистов, или точнее шарлатанов от креационизма. Второй — поскольку относится не к креационизму как таковому, а к человеческой природе вообще.

Прочие упреки к креационизму несправедливы. Иные утверждают, будто креационизм — учение молодое и возникшее в недрах протестантизма. Однако это мнение несостоятельно. Мысль о творении мира в шесть дней принадлежит не лютеранам и кальвинистам, а коренится в Библии, освящена пророческой, апостольской и святоотеческой традицией Церкви. Христианство, в отличии от язычества, всегда принципиально исповедывало именно креационизм, а не эволюционизм. Хотя протестанты, в целом, действительно разделяют позиции креационизма, хотя бы было великой несправедливостью сводить святоотеческое учение о Шестодневе к протестантизму. Симпатии протестантов к креационизму никак не могут опорочить последнего, как не оскверняет Библию известная их любовь к слову Божию.

Скоре можно заметить, что современный эволюционизм под внешней личиной церковного благочестия опирается на ту науку, которая появилась в Европе в эпоху Возрождения — возрождения языческих принципов в искусстве, науке и философии. Так что не креационизм есть детище протестантизма, а эволюционизм есть плод возрождения языческого мировоззрения в расцерковленном западном мире.

Современный эволюционизм, рядящийся в церковное обличие, сродни модернизму, обмирщению, обновленчеству. При этом он прикрывается авторитетом науки и потому вызывает большое доверие у современных людей.

Упрек ко всем эволюционистам заключается в измене Священному Писанию и догматическому апостольскому Преданию, содержимому Православной Церковью. Иными словами, эволюционизм есть ересь, и всякий исповедующий себя эволюционистом, должен знать, что тем самым отсекает себя от единой святой соборной и апостольской Церкви, как еретик.